— Ну что ж, они достаточно логично обосновали свой выбор. Мы попробуем что-нибудь для вас сделать. Хотя ничего не обещаем. Мы не выполняли подобного рода заказы.

— Совсем не выполняли?

— Почти. Почти совсем. Но мы имеем некоторые соображения по данному вопросу.

— Когда мы сможем согласовать условия сделки?

— Не раньше, чем мы будем уверены, что можем достать запрашиваемый товар.

— То есть мои заказчики могут надеяться?

— Могут надеяться. И могут продолжать искать в других направлениях. Потому что никаких гарантий мы дать не можем. Мы можем лишь обещать навести справки…

С представителем одной неназванной средневосточной страны говорил не рядовой коммивояжер, мечтающий спихнуть ему имеющийся у него товар, но и не главный продавец. С ним беседовал приближенный к главному продавцу эксперт по оружию и по людям, которым требовалось оружие. Его привлекали для экспертизы только самых серьезных и самых перспективных сделок. Вроде той, что была предложена.

— Как твои впечатления от покупателя? — спросил Мозга вернувшегося из недалекой командировки эксперта.

— Мне кажется, покупатель внушает доверие. Он достаточно адекватен в формулировании условий сделки. Убедителен в поведении. Он подтвердил свои коммерческие возможности в предыдущей сделке. Он купил достаточно серьезный товар и не доставил нам никаких осложнений. Он не похож ни на афериста, ни на агента Безопасности. Его не интересовало, откуда мы берем товар. Его интересовал сам товар. Как и в первом случае. Мне кажется, он действительно тот, за кого себя выдает. И ему действительно нужен тот товар о котором он говорит.

— Атомное оружие?

— Атомное оружие!

— Это уже второй заказ за последние полгода, — задумчиво сказал Мозга, — похоже, атомные бомбы становятся популярны, как автоматы Калашникова. Зачем им всем атомные бомбы? Ведь их нельзя применять. Зачем вообще атомное оружие, если его невозможно использовать по прямому назначению?

— Для повышения собственной значимости в глазах всего остального мира. Это как в драке. Где авторитет тем выше, чем длиннее кол ты успел подхватить.

— Но колом бьют. По голове.

— Или угрожают. И тем достигают желаемого результата. Атомное оружие — тот кол, которым не бьют но очень активно размахивают. И выигрывают драки, ни разу не пустив его в ход. Наличие атомного оружия переводит их владельцев совсем в другую категорию, В категорию владельцев атомного оружия! И к ним начинают прислушиваться. Что бы они ни говорили. И чего бы ни требовали. Для этого им нужна бомба. Для того, чтобы их слышали. И слушали.

— Я понял, — сказал Мозга. — Бомба — аргумент. Весомый аргумент в международных спорах. Или просто в спорах…

— Что вы сказали? — не расслышал эксперт.

— Я? Ничего. Это я так, о своем. Или, может быть, о нашем…

В следующую командировку полковник Трофимов отправился лично сам. Потому что далеко не все можно передоверять подчиненному тебе личному составу. Кое-что следует делать самому. Если, конечно, хочешь получить устраивающий тебя результат.

Из всех десятков уходящих к неизвестным клубкам ниточек полковник выбрал самую толстую. Самую обещающую навар. Он выбрал бронетехнику, оставленную на сохранение в одной бывшей республике. Как показали нам дальнейшие события, оставленную на века.

Он прибыл в означенную в проездных документах и встретился с командиром. И в двух словах объяснил ему цель своего визита.

— Но это дело давно закрыто! Техника, по причине невозможности ее возвращения, списана. Виновные наказаны. Мне нечего добавить к тому, что я уже сообщал назначенной вышестоящим командованием комиссии.

— А вы не горячитесь. И не занимайте раньше времени оборонительную позицию. Я ни в коей мере не собираюсь подвергать сомнению выводы, сделанные комиссией. Я здесь вообще по совершенно другому вопросу. И данное происшествие интересует меня лишь как составная часть другого события, расследование которого поручено мне. На что есть соответствующий, обязательный к исполнению приказ моего и вашего командования.

— Хорошо. Что необходимо лично от меня?

— Довести до сведения личного состава мои полномочия и обязать их оказывать всемерное содействие следствию.

— Все?

— Все. Ну, может, еще личная помощь органам следствия, если в том возникнет необходимость.

— Хорошо. Я распоряжусь.

Полковник Трофимов отправился в войска.

Командир части собрал старших офицеров. И распорядился, как того требовал приказ, всячески способствовать ведению следствия.

Затем отпустил большую часть офицерского состава, а оставшимся рекомендовал изъять из подразделений потенциально опасных болтунов, которые что-то такое в свое время могли увидеть или услышать и неверно истолковать.

Болтуны были сведены в единое подразделение и отправлены в командировку на дальний полигон. Выкашивать прошлогоднюю траву и подкрашивать известкой невыпавший снег.

Вначале полковник Трофимов поднял техническую документацию по состоянию принадлежащей части бронетехники за последний год, где перечислялись поломки, починки и замены вышедших из строя механизмов. И выяснил, что по нелепой случайности в ближнезарубежной стране было оставлено не самое старое и не самое плохое вооружение. А самое новое и исправное.

Затем полковник побеседовал с рядовым составом, пригласив его в солдатскую чайную. Где за банкой вскрытой сгущенки с пряниками рядовой состав вспомнил, как помощник командира по технике лично указывал, какую технику грузить, а какую оставлять. И вспомнил еще много чего другого, например, про уходящие на сторону новые автомобильные моторы и запчасти и установленные на их место старые.

Со всеми своими выкладками он подошел к указанному помощнику и спросил, отчего это он, помпотех, отвечающий за техническую исправность бронетанкового парка, оставил новые и практически не требующие ремонта машины, но позаботился вывезти полный хлам, причинив тем существенный материальный убыток Российской Армии. И не просматривается ли в том его злой умысел.

На что тот ответил, что он ни в чем не виноват, так как имел на то соответствующий приказ.

— Кого?

— Командира части.

— То есть вы хотите сказать, что злой умысел просматривается в действиях командира части?

— Никак нет! Я ничего такого не хотел сказать. И не говорил…

— Говорили. Вы сказали, что командир части приказал оставить новую технику и грузить только старую. технику. Из чего следует вывод, что он не просто так оставлял технику. А с преступным умыслом.

— Не говорил я ничего…

— Говорили. Вот у меня и диктофон на этот случай имеется. И ваши на нем показания. Я, конечно, понимаю, после того, что вы тут сказали, в этой части вам не служить. И следующего звания не получить. И потому предлагаю перевести нашу беседу в плоскость доверительного разговора. Так сказать, без протокола. А если с протоколом, то тех фактов, которыми я уже располагаю, вполне хватит, чтобы снять с вас погоны, выслуги и пенсии. И отправить под суд. Если по протоколу. Или без него?