опасно, — кивнул Огнеяр. — Но если мы не будем действовать, то нас просто уничтожат.

— А как ты это сделаешь? — спросил я.

— У меня есть мысля. Но она требует много времени и усилий. И самое главное — доверия.

— Доверия? — усмехнулся я. — Этого у меня нет. Я никому больше не доверяю.

— Понимаю, — ответил Огнеяр. — Но я не прошу тебя верить мне на слово. Я прошу тебя довериться своему сердцу. Веже.

Вот даже как. Веже? Я впервые говорю о системе с другим человеком. Святослав не в счет. А Ратибор — исключение, там все сложно.

Я задумался. Огнеяр предлагает доверится системе.

«Вежа? Что скажешь?»

«Сформулируйте вопрос корректнее, носитель».

Тьфу, электронная твоя башка.

Слова Огнеяра звучали интересно. Мог ли я доверять человеку, который служил Хакону? Либо я действую, либо меня просто убьют.

— Хорошо, — сказал я, наконец. — Я согласен. Но помни, если ты меня предашь, то я тебя найду и убью.

— Я не собираюсь тебя предавать, Антон, — ответил Огнеяр. — У нас общая цель.

— И еще, — добавил я. — Мои люди в плену. Нужно их вытащить.

— Мы займемся этим, — ответил Огнеяр. — Но сейчас нам нужно действовать осторожно. Нельзя торопиться.

Я кивнул. Его дочь говорила, что нельзя никому доверять. И я с ней согласен. Придется показать видимсть того, что я доверяю волхву. Нужно довериться Огнеяру, хотя бы для вида.

— И еще одно, — сказал Огнеяр, когда я собрался уходить. — Запомни, Антон, внутри рода Рюриковичей тоже идет борьба за власть. Там каждый играет сам за себя, и доверять нельзя никому.

Я кивнул. Еще и в хитросплетениях Рюриковичей надо разобраться. Голова идет кругом. В этом городе никто никому не доверяет, как я понял.

Я вышел из храма, чувствуя, что ситуация стала еще более запутанной. Мне нужно было найти своих людей, собрать под своим крылом противников Душана и Ярополка и использовать суд в свою пользу. И самое главное — выжить в этом городе, где каждый готов был воткнуть нож тебе в спину.

Спустя полчаса, я вернулся в дом Искры. Девушки не было. Я чувствуя себя так, словно меня пропустили через мясорубку. Слова Огнеяра звучали убедительно, но внутри меня что-то сопротивлялось. Я понимал, что он использует меня в своих целях, как и все остальные. Нужно было играть по его правилам, но при этом полагаться только на себя.

Я хотел спать, но не мог. Я прокручивал в голове все, что произошло, и все, что еще должно произойти. Мне нужно было найти и освободить своих людей. Это было очевидно. Но где их искать?

Пока я размышлял о своих планах, вошла Искра. Девушка уселась напротив и выжидательно смотрела на меня. Я рассказал ей о разговоре с Огнеяром, не упоминая о своих сомнениях. Я видел, что она слушает меня внимательно, но ее глаза оставались холодными. Она не задавала вопросов, и это меня настораживало. Я не мог понять, на чьей она стороне.

— Ты можешь мне помочь, — сказал я, наконец. — Я должен знать, где держат моих людей.

Девушка отвернулась пряча глаза. Она знает. Уверен, она знает где мои люди.

— Искра, — я прикоснулся к ее руке, — ты же знаешь где они?

Девушка отдернула руку и подняла голову вверх, будто пытаясь взять себя в руки.

— Их собираются казнить, — сказала она скороговоркой. — Завтра на рассвете на городской площади.

— Что⁈ — вскрикнул я. — Казнить?

— Их обвиняют в мятеже против князя.

— Но они же не мятежники.

— А кто же они? Мятежника в глазах переяславецкого князя. Но сейчас это не имеет значения, — вздохнула Искра. — Душан и Ярополк хотят показать свою силу.

Я сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Во мне закипает ярость. Моих людей собираются казнить! Я так долго собирал команду. Я так сильно рисковал, подпуская их всех к себе. И все это зря?

— Ты мне поможешь? — спросил я.

— Я не могу, — ответила Искра. — Отец запретил.

Я смотрел на нее, стараясь понять, что происходит. Почему ее отец обещая мне помочь в моих начинаниях, запретил своей дочери помогать в вызволении моих людей? Ладно, без нее справлюсь. Да и что может дочь волхва?

— Когда их собираются казнить? — спросил я нахмурившись.

— На закате.

Так, значит у меня есть пару часов. Узнав, где находится площадь, я рванул туда. Я не знал чем я могу помочь свои людям, но и сидеть сложа руки я не мог.

Я вышел из дома Искры, понимая, что, возможно, это мой последний выход. Я чувствовал себя так, словно сам иду на смерть, но меня это не останавливало.

Через пятнадцать минут я уже был на площади. Она была огромной, и на ней уже собиралась толпа. Было много людей, и я старался не выделяться. В центре площади стояли три виселицы.

Через час вывели моих людей. И я увидел их. На небольшом возвышении стояли Добрыня, Алеша и Ратибор. Они были связаны по рукам и ногам. Мои товарищи держались прямо. Мои верные люди.

Я посмотрел на толпу. Неужели я не смогу им помочь? Неужели я не смогу что-то придумать? В это время у увидел знакомую фигуру. Веслава стояла в стороне, прислонившись к стене дома. Ее взгляд был прикован к виселицам. Она выглядела так, словно она тоже не знает что делать.

Я должен что-то предпринять. Но что? Что могут один безоружный самопровозглашенный князь и недообученная ассасин, не умеющая толком ничего?

Глава 16

Кровь стучала в висках, как кузнечный молот по наковальне. Я смотрел на эту проклятую площадь, на эту сцену, где разыгрывался это смертельный спектакль. Мои верные воины — Добрыня, Ратибор и Алеша — стояли на помосте, скованные, будто скот, обреченный на заклание. А эти мерзкие Ярополк и Душан, стояли возле помоста, как жирные пауки, потирающими лапки в предвкушении жратвы.

Я ненавидел это бессилие, эту проклятую зависимость от обстоятельств. Я был князем, в конце концов. Да, самопровозглашенным, но ведь — князем. А сейчас я ощущал себя пешкой, которую вот-вот снимут с доски. Меня до зубовного скрежета бесило понимание того, что я ничего не могу сделать. Вернее,