– Молодой человек в синем роскошном средневековом костюме и с деревянным мечом у южной границы города.

– Доминик! – выдохнул незнакомец. – Где он? Что с ним?

Смятение и паника как волной захлестнули Родиона – он полностью утратил контроль над своим речевым аппаратом. Наверное, что-то подобное испытываешь, приняв «сыворотку правды». Опаснейшая для Шепелева исповедь лилась неостановимо:

– Умер. Там же, на окраине города…

– Что?! – Глаза шатена вспыхнули болью и яростью. – Рассказывай подробно!

– Он вылетел на меня неожиданно. И с мечом еще. Я растерялся, не разглядел его толком. А в руках у меня был дробовик… Я выстрелил, а потом… ничего уже не мог поделать.

– Так ты убил его?! – прошипел незнакомец. – Ах ты ублюдок!

– Я не хотел! Это случайно получилось… – Сказал и внутренне скривился – так жалко прозвучало это оправдание. Сам бы в подобном случае стал такое слушать? Вот то-то!

– Заткнись! – бросил шатен. – На колени!

Родиона будто что-то толкнуло вниз. Он опустился на раздолбанную плитку лестничной площадки и, опустив руки, безропотно принял удар ногой, опрокинувший его на спину. Изо рта побежала кровь, и, кажется, зашаталась пара зубов.

– Жеваный крот, ты чего творишь, сопляк?! – зазвучал из дверей гневный голос Виталия Палыча. – Что происходит вообще?!

– Молчать! Возвращайтесь в квартиру и сидите тихо, не высовываясь!

Дверь сразу хлопнула, известив все еще ничего не понимающего Родиона, что сосед подчинился без разговоров. Это что же, еще один Измененный? Шепелевым овладели страх и отчаяние от собственной беспомощности. Фатальное невезение какое-то, и даже ведь «За что?!» не воскликнешь, потому как есть за что…

– Моя жена… там… – Родион мотнул головой в сторону двери девятнадцатой квартиры, пользуясь отсутствием прямых приказов. – Она больна. Ей нужна помощь. Должна приехать «Скорая»…

– Вот она и поможет! – отрубил шатен. – А ты, тварь, пойдешь со мной!

И хотелось бы взмолиться, но прямой приказ исключал всякие возражения и просьбы. Да и ненависть в глазах незнакомца исключала вероятность какой бы то ни было мягкости с его стороны.

– Ты убил моего друга! – процедил шатен в лицо с трудом поднявшегося Родиона. – А теперь искупишь… Кровью! Шанс тебе скоро представится.

Лейтенант полиции Авдей Морозов не любил свое имя. Каким-то оно ему казалось старорежимным, крестьянским, абсолютно неподходящим для жизни в современном обществе. Вот ведь – родители разок выпендрились, а сыну всю жизнь расхлебывать. Было время – он даже паспорт поменять хотел, да в юности не решился, потому что побаивался отца: Федор Дмитриевич Морозов отличался суровым нравом, и рука у него была тяжелая. А потом уже как-то и документов накопилось, и стало слишком морочливым делом – имя менять. Вот и приходилось терпеть, стесняясь каждый раз при знакомстве с новыми людьми. Эх…

Сегодня на утренней планерке хотели его отправить в школу на открытый урок, чтобы рассказал подрастающему поколению про службу, что «опасна и трудна». Но Авдей как подумал о реакции детей на его имя, так и взмолился, чтоб дали любое другое задание, только не это. Вот и пришлось ему за Виктором Подгурским приглядывать – сыном хозяина половины Лесногорска. Впрочем, грех жаловаться – работенка-то непыльная. Народ настроен к сыну олигарха очень дружелюбно. Так сообщали подчиненные, которые находились непосредственно рядом с ним. Авдей же устроился снаружи в машине, откуда и осуществлял общую координацию всех действий по охране Подгурского, то есть откровенно скучал.

В общем, хорошо, что все проходило так тихо и гладко, и координировать толком ничего не приходилось, потому что странная беда, вырубившая все сотовые, перекинулась и на полицейские рации, которые с каждым часом работали все хуже и хуже. Звук проходил рваный, фрагментами, и сквозь треск помех что-то лейтенант слышал, а что-то домысливал по контексту. Впрочем, какой полицейский без солдатской смекалки? В Лесногорске еще сохранился этакий раритет – телефонные будки. Казалось бы, кому они на фиг нужны в век сотовой и спутниковой связи? А вот поди ж ты – все новые технологии отрубились, а старая добрая проводная связь выручает. Номер будки известен. Если что – сотрудник звонит с директорского телефона, Морозов выходит из машины и отвечает. И наоборот. Морока, конечно, но что делать? Хочешь жить – умей вертеться.

Когда народ уже через десять минут после начала разрекламированного магического сеанса повалил наружу, Морозов здорово удивился. На лицах горожан не было ни гнева, ни страха – ничего такого, чем обычно сопровождается срыв какого-то мероприятия или внезапное ЧП. Черт их разберет, этих олигархов! Может, у них так задумано – сначала полдня собирать людей по всему городу, расклеивать афиши, а потом – р-раз и за десять минут закруглиться! Может, он им вместо представления какое-нибудь программное заявление сделал – типа собирается баллотироваться в мэры Лесногорска. Ну всякое же бывает! Хотя он, Морозов, на месте любого из этих мирно расходящихся людей был бы зол как черт за такой обман! Чистое мошенничество же – наобещать всякого, а потом… Впрочем, нельзя исключить, что этот «Белый» и впрямь устроил магический сеанс, только короткий – типа, счастье для всех разом, и пусть никто не уйдет обиженным… Блин, да что ж там…

Телефонный звонок в будке выбрал именно этот момент, чтобы задребезжать. Авдей напрыгнул на трубку, словно лев на антилопу из засады.

– Але, Тишков? Какого черта у вас там…

– Товлейнант, они на Замок идут! То есть мы идем…

– В смысле, мы?! В смысле, на замок?! Да ты что, Тишков, с ума сошел?

– Никак нет, товлейнант, идем! Так нужно! Так правильно!

– Тишков! Тишков, твою мать!!

Но в трубке уже зазвучали короткие гудки.

Он быстро набрал директорский номер. Ответа не было. Нырнул в машину, схватился за рацию, но она, видимо, сдохла окончательно – ничего, кроме треска помех, слышно не было. Да что ж за…

Пока в голове Авдея метались эти смятенные мысли, он в полном недоумении наблюдал за тем, как люди… нет, не расходились, а кучковались у входа, будто ожидая кого-то. Кого? Подгурского? Наверное. А зачем? Вот тут уже были возможны всякие варианты, в том числе и весьма неприятные.

Все свои мозговые ресурсы лейтенант бросил на то, чтобы придумать, как действовать дальше, и тут периферийным зрением заметил приблизившуюся слева к машине чью-то фигуру. Начал поворачиваться, но опоздал. Было жарко, поэтому окно с водительской стороны Авдей держал открытым. Пожалел он об этом, когда чьи-то могучие руки зажали его голову в стальной захват.

– Тхиххо зсиди! – проскрежетал странный голос. – Нхе дхергайзся! Кхивни, езсли пхонял!

Морозов осторожно кивнул, насколько это позволяла хватка неизвестного.

– Зсейчас отпузсщу. А ты разсболкхируесшь зсаднюю двхерь. И безх глхупозстей, инахчше…