элементов. И пыль на них как минимум месячной давности. То есть два последних убийства – вообще мимо, – сказала Полина, указывая Вячеславу на строку в заключении.

– Но вот же написано, что форма и размер раневого отверстия соответствуют форме и размеру заколки! – возразил он и ткнул в строку ниже. – Вот же!

– Ну и что? Это не та заколка, к этой не прикасались минимум месяц.

– Ну, значит, надо искать среди тех, что остались в доме – их же там тьма.

– С таким сечением была только эта. Кстати, пудра тоже не совпала, другой состав. Вот цветы – да, из оранжереи, но это даже я скажу, таких в продаже не бывает, какие-то коллекционные сорта, которые в букетах не стоят, – снова и снова просматривая бумаги, проговорила Полина. – Что-то здесь не то, Слава, что-то не то… и потом, я все время мучаюсь – где я-то могла видеть эту заколку? Понимаете, я точно видела ее, но гораздо раньше, чем Индиков ее показал. Не могу вспомнить…

Кучеров взял у нее фотографию заколки, повертел и пробормотал:

– А ведь я тоже ее где-то видел. И не у Кику… нет, не у Кику… погодите-ка! – вдруг оживился он и побежал к выходу.

Ничего не понимая, Полина проводила его взглядом, точно так же, как и шедший по коридору сотрудник изолятора.

Она вернулась в комнату для допросов и попросила конвойную не уходить далеко:

– У нас тут прямо на ходу совещание, извините.

Женщина пожала плечами:

– Да мне-то что? Я на дежурстве.

– Дина Александровна, давайте поговорим вот о чем. Из вашей комнаты изъята заколка в виде шпильки ромбовидной формы, украшенная жемчужными нитями и цветком хризантемы.

– Хана-канзаши, – машинально поправила Кику, глядя в стену поверх головы Полины. – Это подарок моего отца.

– То есть это штучная вещь?

– Разумеется. Она сделана на заказ.

– И… – начала Полина, но тут в дверь снова постучали – вернулся Кучеров. – Извините, я на минутку. – Каргополова вышла в коридор. – Слава, вы мешаете мне вести допрос. Я то и дело вынуждена прерываться, это нервирует и меня, и подозреваемую.

– Да погодите вы! – отмахнулся Кучеров и протянул Полине какую-то газету.

– Что это?

– «Осинский цементник». Вы разверните, там на второй полосе.

Она развернула газету и поняла, что имеет в виду начальник убойного отдела. На второй полосе красовалась фотография Аниты Комарец, и в пучке ее волос Полина увидела ту самую заколку. Газета была датирована тридцатым июня, и Каргополова вспомнила, где именно видела ее – в машине, которую присылал за ней Кучеров, несколько газет лежали на заднем сиденье, и она просмотрела их, пока ехала на место третьего преступления к ангарам.

– Слава, вы что-нибудь понимаете?

– Пока нет.

– А я вот думаю, что заколок две, сейчас это проверю.

Она свернула газету и вернулась в комнату. Кику, скрестив на груди руки, по-прежнему сидела на стуле, неестественно выпрямив спину, словно боялась коснуться лопатками ободранной искусственной кожи.

– Странная у вас манера допроса, Полина Дмитриевна, – произнесла она. – В кино так не бывает.

– В кино вообще все по-другому. Скажите, Дина Александровна, такая заколка есть только у вас?

– Почему? У матушки тоже имеется, только у нее жемчуг белый, а у меня розовый. Папа заказал две, чтобы, так сказать, не подчеркивать неравенства нашего положения, – с кривой усмешкой добавила она. – Матушка всегда очень ревностно относилась к тому, что он мне дарил.

– А теперь, пожалуйста, сосредоточьтесь, подумайте и скажите, когда вы в последний раз видели у Аниты Геннадьевны эту заколку.

Кику даже не пошевелилась:

– Она редко носит такие вещи.

Полина развернула газету:

– А вот этот снимок когда был сделан, не знаете?

– Знаю. Это в ее день рождения, двадцать третьего июня. Снимали у нас в доме, был прием для узкого круга.

– То есть двадцать третьего июня заколку она носила. А потом?

– А потом – не знаю. Думаете, мне нечем больше заняться, кроме как рассматривать, что матушка себе в волосы воткнула? – фыркнула Кику.

– Дина Александровна, давайте чуть серьезнее. У меня складывается впечатление, что вы до сих пор не понимаете, что ваше положение шатко. Вам ведь серьезный срок могут дать, – заметила Полина, записывая ответ.

– Полина Дмитриевна, я повторяю в который раз – знать не знаю этих людей, не была с ними знакома, никогда не видела, соответственно, убить тоже не могла. Зачем вы пудру у меня изъяли – это ведь так называется?

– Следы такой пудры обнаружены на одежде убитых.

– Что за бред? – Глаза Кику стали круглыми, как две пуговицы.

– Результаты экспертизы. – Полина положила перед ней листок.

Кику схватила его и быстро пробежала глазами:

– Но тут ведь написано, что образцы не совпали!

– Совпали не полностью, – поправила Полина. – И это значит только то, что вы могли использовать пудру другой фирмы или просто из другой партии.

– Я пользуюсь пудрой только одной фирмы, это легко можно проследить по истории моих заказов.

– Я же сказала, что это могла быть другая партия. И потом, условия хранения тоже немного меняют химический состав, не так ли? И эксперт в отчете на это указывает, если вы внимательно прочитаете.

Кику затеребила кончик косы:

– Не знаю… возможно… Но вы ведь понимаете, что с таким макияжем я за ворота дома не выхожу? В этом городе меня в два счета бы в психушку упекли, появись я так на улице… Это в Киото, например, нормально появляться на улице в кимоно и таком гриме, там гейши до сих пор не считаются экзотикой, работают школы майко… так учениц называют, – объяснила она, бросив на Полину быстрый взгляд. – А здесь…

– Согласитесь, Дина Александровна, что такой пудрой в городе пользуетесь только вы, не будете же оспаривать этот факт? Эксперт проверил – пудра этой фирмы вообще не продается в России, как и другая косметика, производимая ею. Вы ведь заказываете ее через своих знакомых в Японии, верно?

– Да. Но это ничего не значит.

– Как сказать. Давайте вернемся к сайту знакомств. Аккаунт привязан вот к этой электронной почте. – Полина придвинула Кику листок, на котором рукой Кучерова был написан адрес. – Узнаете?

– Нет. У меня совершенно другой адрес.

– Что не мешает вам использовать несколько, правда? Многие так делают – один рабочий, другой для переписок на сайтах, третий для заказов в интернете.

– Что за бред? – пожала плечами Кику. – К чему такие сложности? У меня один электронный адрес, на него и идет вся почта – и с сайтов, и из магазинов. А название этого сайта я вообще слышу впервые.

– Хорошо. Вот распечатка переписки с Максимом Колывановым.

– Кто это?

Полина глубоко вдохнула и выдохнула – это всегда помогало справиться с подступающим раздражением.

– Это человек, которого нашли убитым в карьере четырнадцатого июля. В тот день, когда, по вашим словам, вы были дома.

– Была.

– Домработница и ваша мачеха этого не подтверждают.

В глазах Кику плеснулась злоба:

– Еще бы! Вы их подробнее расспросите, они вам соврут, будто видели, что