– Что ты понимаешь, девочка? – сказала мне это девушка, которой самой не больше двадцати лет. – Гордость не имеет никакого отношения к любви! И кто ты такая, чтобы в душу ко мне лезть? Пойду я. И не говори ему, что я приходила.

Она совсем не в себе. Уже ведь сказала – при ней же! Но ладно, лишь бы ушла. Поддержала, называется, с жалостью вообще надо быть поосторожнее, не всем она показана по диагнозу.

Закрыв дверь, я упала на диван. Теперь не хотелось представлять себя хозяйкой этой роскоши. Светлана – не мой тип людей, мы не смогли бы с ней подружиться, но жалость она к своей персоне вызвала. И сколько еще фанаток, которые даже мечтать о личной встрече не могут? На ее фоне я вдруг четко осознала, что собственную симпатию задушу в ростке – никаких больше фильмов с его участием, никаких веселых разговорчиков на неформальные темы. А то еще не хватало потом скакать такой же обезумевшей курицей и надеяться на несбыточное – что когда-нибудь «ласковый и недоверчивый звереныш» все-таки остановится… Тьфу, даже в мыслях звучит бредово. Светлана, так на меня непохожая, случайно ответила на мой же вопрос, который вертелся на уме до ее прихода – нет, я ни за что не превращусь в ее копию. У меня впереди вся жизнь, я еще даже не выучилась, а разбить себе сердце еще несколько раз успею, незачем начинать с самого безнадежного варианта.

К вечеру дом наполнился Гошей. Я успела с ним переговорить наедине – описала сегодняшнюю ситуацию и свои эмоции после. Он, как вернейший из друзей, меня поддержал:

– Между любым другим человеком и Ксаном Исаевым – я выбрал бы Ксана, ты это знаешь. Но между тобой и Ксаном я всегда выберу тебя. Хотя ты поёшь так стремно, что мне иногда хочется сбежать на Камчатку.

– Спасибо, Гош. Странно, что в твоих дилеммах нигде Иришка не прозвучала.

– А, точно! – вспомнил мой большой товарищ. – Иришка тоже гадостно поет!

На том тема и была закрыта раз и навсегда, Гоша пообещал никогда нас больше не «женить» и на романтику не намекать. Мне сразу стало легче – всегда становится легче, если все предельно понятно. А небольшая влюбленность пусть пока остается, она вынуждает улыбаться и поднимает настроение, само собой пройдет, не хроническая же она.

Жалко, что самому Александру никто о наших планах не сказал – он продолжал надо мной подшучивать по инерции, не представляя, что теперь в каждом его слове я случайно улавливала намеки. Он приехал с работы и побежал наверх, чтобы принять душ и переодеться, пока мы с Гошей греем ему ужин. Но вернулся с ироничной претензией:

– Кристина, признавайтесь, вы фетишистка?

– Никогда за собой не замечала…

– Тогда верните мою расческу – такая щетка с деревянной ручкой. Мне на две минуточки, потом снова сможете забрать, – посмотрел в мои удивленные глаза и отмахнулся. – Ладно, буду ходить лохматым.

Мне бы сразу вспомнилось, если бы я не зациклилась на том, что ему и лохматому с мокрыми волосами хорошо. Но дошло, когда он уже сел за стол:

– Кажется, Светлана сегодня какую-то расческу забрала! Я думала, что это ее!

– Хм, а зачем она Светлане?

Я развела руками – мол, очевидно же:

– Просто не я здесь фетишистка.

– Ясно, поищу еще. Может, упала куда, – он быстро переключился, не посчитав тему важной. – Вы посмотрели фильмы, как обещали?

– Один только успела, – я побежала к чайнику, чтобы не заострять внимание на своем замешательстве.

– И как вам? – Александр не унимался.

– Не могу сказать, что очень понравилось.

Он громко рассмеялся:

– Не удивлен! А ваша честность уже предсказуема, мне нравится. Сегодня у меня больше дел нет, Егор Михайлович меня по возможности разгружает. Предлагаю втроем посмотреть другой фильм – пофукаем вместе. В моей комнате домашний кинотеатр, если Гоша выдохнет, то втроем прекрасно разместимся.

Гоша на месте от радости подскочил, но я глянула на друга сердито и ответила:

– Я пас. Займусь другими делами, если не возражаете.

– Ну… как хотите.

Он явно удивился моей неожиданной холодности. Но лучше так, чем обратиться в курицу. А это буквально уже в паре сантиметров от моего клюва. Особенно если развалиться втроем на его кровати, смотреть фильмы, где камера его облизывает и захлебывается собственным восторгом, думать о том, как там татуировка поживает – зажила уже или нет, и почему бы нам вместе ее не посмотреть, это должно быть интереснее фильма.

Мягко говоря, Гоша меня удивил. Фильм смотреть мы с ним все-таки пошли, как будто именно его я звал. Ну ничего, все равно вечер свободен. На шестой минуте я уже знал, что он смотрел его три раза, два из которых – с его любимой Иришкой. Такой фанатизм даже пугает. И именно потому на седьмой минуте я осмелился говорить прямо:

– Гоша, мне очень нравится Кристина.

Вот именно так, в промежутке между киношными репликами. Мне нужна была помощь, какие-то ориентиры, но Гоша без паузы ответил:

– Да я уж догадался.

– То есть из меня настолько дерьмовый актер?

– Нет. По резкому изменению отношения ко мне – небо и земля по сравнению с позавчерашним твоим взглядом. Это настолько очевидно, что только сама Кристина и не заметила.

И все, никаких восторгов, никаких ориентиров. Пришлось поднажать:

– И что? Как она относится ко мне? Ведь ты наверняка знаешь.

– Как к источнику дохода, конечно. А если нужны подробности – стоит поговорить с ней. Во-во, сейчас будет перестрелка!

Я на экран уже не смотрел, пялился в его профиль и пытался угадать, о чем думает. И снова вышло так, что я был вынужден рассуждать вслух, иначе он ни к чему не подталкивался:

– Тут такое дело… Я пока не знаю, стоит ли вообще с ней об этом говорить. Сейчас я не в том положении, чтобы обзаводиться официальной девушкой. Притом очень сомневаюсь, что сама Кристина согласится быть неофициальной или прятаться годами в подвале от Егора Михайловича. Или согласится? Да и глупо что-то ей обещать, если вообще непонятно, во что выльются наши отношения, а проблемы будут, даже если они закончатся через неделю. Гоша, да отвлекись ты на минуту – мне нужна твоя помощь!

Он нехотя перевел на меня взгляд. Посмотрел пристально и выдал предельно спокойно:

– Вот ты сам все и сказал. Как только определишься – на неделю или не на неделю, в подвале или не в подвале, тогда и будем обсуждать, что там с Кристиной. А пока пусть живет и других парней присматривает, более определенных. Во-во! Сейчас ты появишься! Ну почему тебя здесь на задний план только взяли?

Я с трудом вернул внимание происходящему на экране. Почему-почему, зато в конце я песню пою – этого было достаточно для всех сторон. А Гоша, видимо, не безмозглый беззлобный медведь. Вернее, медведь, но не безмозглый. И по поводу зубов вопрос спорный, он меня за Кристину не постесняется и пригрызть.