животное. Поэтому и связалась с этим помешанным на скачках Кимурой. Он никогда меня и за человека-то не считал. Ни слова друг у друга мы не понимали, поэтому и не разговаривали. Когда встретились, он просто внезапно схватил меня и поспешно овладел мной. Поначалу я даже думала, что у японцев так принято. Я недолго жила у него, а потом он взял меня на ипподром и, когда проигрался, сразу же продал. Одним словом, теперь я у Ямагути. Такой жестокий человек, как Кимура, мне встретился впервые. Потом я даже спросила о нем у Ямагути, и оказалось, что Кимура всегда был таким. Всегда имел много содержанок, нечто вроде счета в банке, а когда проигрывался на скачках, распродавал всех до единой.

– Конечно, он ненормальный, – сказал Коя и кончиком языка оттолкнул сережку в виде капли, ощутив ее холод на сухих губах.

– Я встречала здесь разных японцев. Но не видела никого, похожего на Санки. Такого глубокого человека мне не попадалось даже среди русских, и среди китайцев ни одного такого не встречала. Не может быть, что он мертв…

Ольга замолчала, глядя в окно на покосившиеся опоры моста и стоящую в грязи лодку.

– Если так, я тоже хочу умереть.

«Надо же! Сидит у меня на коленях, а печалится о моем приятеле! Может, стоит сказать ей, что возлюбленная Санки – моя младшая сестра?» Но подумав, Коя решил промолчать: «Ольге это, конечно, не понравится, а пока я здесь, ссориться с ней нежелательно».

– Господин Коя, как вы думаете?.. – Ольга повернулась и обхватила руками его шею. – Как вы думаете, сможет ли наш император вернуться в Россию?

– Это невозможно. Даже если и вернется, то сразу же будет свергнут.

Ольга задрожала, словно от озноба, и грустно проговорила:

– Должно быть, Россия никогда не станет такой, как прежде, как бы мы ни надеялись.

– Не станет. Но сейчас самое опасное то, что такие беспорядки происходят здесь, а это значит, что и другим странам недолго ждать.

– Мы все еще ожидаем возврата прошлого. А раз это ожидание бесполезно, то лучше умереть.

Коя ощутил, что Ольга снова задрожала:

– Эй, вы в порядке? Да что с вами происходит? Эй-эй!

Он сильно встряхнул Ольгу. Та вынула носовой платок и крепко сжала его зубами.

– Все в порядке, просто обнимите меня крепче.

– А этот платок для чего?

– Отец дал. Когда становится грустно, я кусаю его. Передо мной тогда встает образ умершего отца, он всегда спрашивает: «Ты еще жива?» Он покупал в Харбине недорогие драгоценности, потом вез их в этом платке через Россию в Германию, там продавал и возвращался назад. Таким способом можно было хорошо зарабатывать. Ему так хотелось хоть разок сойти в Москве, пусть даже без всякого дела, но было опасно, ведь его могли схватить, – так он говорил. Мой отец собирался взять меня в Америку, но… Увидеть бы его, хоть разочек!.. О, как же мне этого хочется! Поехать в Америку, поехать, ах!..

Ольга крепко сжала зубами платок и, кусая его, вцепилась в плечо Кои. «Что это она?!» – Коя заглянул ей в лицо. Оно начало меняться. «Похоже, припадок», – мелькнуло в голове. Коя совершенно не представлял, что ему теперь делать. Тут он понял хитрый и циничный замысел Ямагути, желавшего поскорее пристроить Ольгу. Но сейчас-то ничего не оставалось, как только крепче обхватить ее.

– Что с вами? Держитесь! Эй! эй!

Ольга продолжала дрожать, прильнув щекой к шее Кои. Костяшки сжатых в кулак пальцев побелели, голова затряслась. Открытые глаза неподвижно смотрели в одну точку. Дробно стуча зубами, Ольга все сильней стискивала шею Кои, потом вскрикнула и отчаянно забилась у него на коленях.

Не разжимая объятий, Коя перенес Ольгу на кровать. Тела их покрылись потом. Лицо Ольги совершенно побелело, по нему пробегали мелкие судороги, щеки начали багроветь. Не зная, что делать, Коя, не разжимая объятий, навалился на бьющуюся в конвульсиях Ольгу и принялся растирать ее. Но вскоре не только ее стремительно бледнеющее тело, а и его собственное забилось, изгибаясь в ритмичных конвульсиях. Ему вдруг открылась необузданная красота этой женщины, ее почти идеальная женственность. Страх, который он до сих пор испытывал перед Ольгой, исчез и сменился нежностью.

Вскоре растирание подействовало: Ольга глубоко вздохнула, и конвульсии прекратились. Лицо разгладилось, вернулось ровное, здоровое дыхание, и она наконец уснула.

Оставив Ольгу, Коя раскрыл окно и подставил лицо свежему ветру. Река, несущая обильные хлопья черной пены, скрывалась между домами с темными окнами. Промчался автомобиль с шотландцами-караульными, а потом вновь стало тихо, слышалось только дыхание Ольги.

«Ну вот и ладно…»

Ольга спала. Тело ее блестело от пота, и Кое показалось, будто перед ним невеста в подвенечном платье. Он снял пиджак и повесил его на крючок. Потом, взбив помазком пену, намылил лицо и раскрыл словно нарочно оставленную Ямагути опасную бритву.

44

Когда Санки подошел к дому Мияко, уже спустились сумерки. Едва увидев его, Мияко сказала:

– Сегодня здесь объявились эти бандиты. Я видела, как какой-то японец в разорванной рубахе спасался бегством. А вчера, вчера на автомобиле привезли другого японца, тот был весь в крови. К тому же, говорят, что сегодня ночью возможны перебои с водой. Я рада вашему приходу! Теперь вы тут надолго. Во всяком случае, сегодня ночью я вас ни за что не отпущу.

Санки плюхнулся на диван.

– Послушайте, дайте мне что-нибудь поесть, я со вчерашнего вечера ничего не ел. Куда ни приду, всюду продукты кончились, я и решил, что у вас что-нибудь да найдется.

– Так, значит, вы пришли вовсе не ради меня?

– Это – другое. Об этом потом. Сегодня к вам пришел нищий, поэтому давайте-ка глупости отложим на потом.

– Что ж, прекрасно, – весело сказала Мияко и вынула из буфета хлеб. – Вот, взгляните, это мне принес один английский доброволец. А теперь вы пришли ко мне, чтобы его отобрать.

– Догадываюсь, на что вы намекаете. Скажите уж наконец: могу я его взять или нет? Если нет, пойду снова искать еду. А ваше кокетство я ненавижу!

– Берите, берите! Ничего не случится, если чуть-чуть поголодаю. Все равно эта краюха ненадолго спасла бы меня от голода. Вот вы, верно, думаете, что это просто хлеб, возьмете его сейчас и съедите, а каких усилий стоит мне отдать его вам – значения не имеет, правда?

– И как же мне быть? – Санки совсем растерялся.

– А вы подумайте. Разве не ясно? Я же издеваюсь над вами! Только не говорите, что не знаете почему. Вы не представляете, как я