справится: он же его и создавал! — отпарировал Ласки и отвернулся к окну. На улице шёл дождь, и капли били в стекло, сливаясь в неправильной формы прозрачные кляксы. Грубер неожиданно для себя стал гадать: какая капля с какой соединится, и какой формы будет «клякса». Но у капель всё было так непредсказуемо, что ему не удалось ни предсказать чье-либо слияние, ни вывести какую-либо закономерность в этом процессе.

«В бизнесе и то проще! — раздражённо подумал Грубер. — Там всегда можно достаточно уверенно предположить, кто с кем и как сольётся! Даже скучно порой бывает! — Он продолжал смотреть на дождь за окном и вдруг подумал: — А в Бестерленде не бывает дождей. И снега не бывает. И ветра…»

— …другого нет! Я не думаю, что у нас в распоряжении окажется восемь-десять месяцев, которые нам пророчат «предсказатели»! — это уже был Шульц, руководитель группы, занимающейся биосканфайлами. — Всё пойдёт прахом, и мы, в том числе, если сейчас не принять решительных мер! У нас каждый день на счету! Мало ли что может случиться? Мистер Грубер прав: вспомните Гудвича, в конце концов!

— А если принять ваши решительные меры, то мы можем потерять Бестерленд гораздо раньше! Причём, с непредсказуемыми последствиями: прахом может пойти весь мир! — спорил с ним Браун.

«Весь мир? — удивился Грубер. — А причём тут мир? Земля и Бестерленд — это же две, не связанные между собой, цивилизации! Не-ет, Браун явно «перегибает»! Чего боится? Действительно, ведь другого варианта нет! А если появится ещё один Гудвич, тем более…» И жестом оборвав прения, приказал:

— Передать часть функций суперкомпьютеру. Освободившиеся ресурсы направить на важнейшие участки! Всё! Все свободны!

Учёные достаточно быстро покинули зал. Остался сидеть только глубоко задумавшийся Браун. Но и он медленно поднялся, тяжёлым взглядом посмотрел Груберу в глаза, и, ничего не говоря, вышел.

Глава шестая

1

Строительство «крепости», или как шутливо прозвали её сами создатели, «Райской задницы», было осуществлено с небывалой, по земным меркам, скоростью. Хотя, что здесь такого: строители не уставали, им не требовался обед, сон, перекуры. Только и прерывались, что на рабочие совещания — «летучки», где Главный архитектор, он же — прораб, он же — завскладом, дед Тюлефан оценивал сделанное и объяснял каждому его дальнейшую задачу. Дело, само собой, спорилось, и даже если кто-то спиливал (в одиночку простой ножовкой) не совсем подходящее дерево, ему ничего не стоило оставить его и тут же спилить другое. Подобные «ляпы», надо сказать, случались не так уж и редко и значительно замедляли процесс. Но в «Рае», как и во всём Бестерленде, никто никуда не спешил: ведь впереди была — вечность!

— Весело взяли бг'ёвнышко! Понесли! Положили! Взяли втог'ое бг'евнышко! Весело понесли, понесли… Пг'авее, пг'авее, пг'идуг'ки непг'олетаг'ского пг'оисхождения! — в «стиле Ильича» издевался над работающими «райцами» Док.

— А ви, товарыщ Док, всё-таки плохо панимаете политыку нашей новой партыи! Как ви считаетэ, товарыщ Берыя, я прав? — в ответ ему спрашивал Гласс у Тестера в манере «отца народов».

— Дорогой и горячо любимый Леонид Ильич, — отвечал ему Тестер голосом Брежнева. — Кстати, где он? А, да это же я! Здравствуйте, глубокоуважаемый Леонид Ильич!

И так далее, и тому подобное. Они останавливались и неудержимо хохотали до бесконечности, пока более серьёзный Хась не начинал орать на них благим матом:

— Эй вы, суки лагерные, придурки больничные, вы работать будете сегодня? — и вдруг, внезапно поддавшись игривому настроению друзей, продолжал в совсем ином духе: — Арбайтен, руссиш швайн! Шнеллер, шнеллер! Кто нихт арбайтен, тот капут: немножько вешать, а потом мьного «пук-пук»!

И ржачка продолжалась до недовольного «харэ» Филгудыча:

— Эй! Молодежь! Хотите докричаться до «чёрных рыцарей»? Так кричите громче! А то они глуховаты малость!

После этого работа, наконец, продолжалась.

В лесу они сделали просеку длиной метров тридцать — тридцать пять и шириной в два лошадиных корпуса. С одного конца, со стороны степи, просека была прикрыта преднамеренно оставленной полосой деревьев, а другим концом упиралась в «крепость».

«Райская задница» же, построенная в аккурат у слияния «спирали» и нормального ландшафтного «восьмиугольника», состояла из двух рядов бревенчатых стен: передние повыше, задние пониже. С обоих боков просеки были построены две маленьких баррикады, тщательно замаскированные ветвями. Соорудили «райцы» и ещё кое-что. И вот, по окончании работ, Тюлефан Филгудыч собрал всех и начал инструктаж.

— Слухайте сюды, други мои! Сейчас я объясню вам, на кой ляд мы всё это построили. Значится так: задача наша — получить шанс в борьбе с «чистильщиками». А шанс этот называется делейтор, то есть — оружие, которым владеют «чёрные рыцари» и которым, увы, не владеем мы. Только это оружие может стереть цифроклона с лица Бестерляндии, обычные «пукалки», будь то даже базука и огнемёт, бессильны и против них, и против нас. Только заполучив делейтор, мы сможем реально заявить о своей возможности выжить и дать отпор и «чистильщикам», и другим криминальным элементам, которые в Бестерляндии, поверьте мне, есть!

— Понятно, — сказал кто-то, — теперь объясни, как мы это сделаем!

— Объясняю: основная масса народа спрячется в правой и левой баррикадах, часть — в «Райской заднице». Задача тех, кто будет в крепости — притянуть внимание «чёрных рыцарей», а «баррикадисты» нападут на них и завладеют как можно большим количеством делейторов.

— Харашо говоришь, дарагой! — воскликнул Тофик. — Но как же ми завладэем ихними этими… дэлэ….тэлэ …ружьями! Оны жэ нас «пух-пух» … нэхорощьо палучицца!

— Нэхорощьо палучицца, эслы ты, Тофык вмэстэ с Рафыком будэшь сыдэт и ждат, пока тэбе «пух-пух» сдэлают в твой драгоцэнный задныца! — передразнил Тофика Филгудыч, и продолжил: — Нам сразу надо завладеть инициативой и не дать противнику ни единого шанса не только на успех, но и на отступление!

— Всё это правильно, дед! Но что у нас против них: только стены, которые они сожгут, а потом примутся за нас! Их же надо с седел посбивать, а чем, кроме палок? — спросил Док, понимавший кой-чего в военном деле.

— А вот чем! — и Филгудыч развязал тюк, один из привезённых им и Тестером: из горловины мешка показались воронёные стволы четырёх «калашниковых».

— Это я уже видел! — разочаровано сказал Тестер. — Кстати, всё забываю сообщить вам, Тюлефан Филгудович, что контрабанда оружия — это плохо!

— Автоматы…? — глядя на «стволы», задумчиво проговорил Хась. — Ты ж сам говорил, Тюлефан, что такое оружие для них — не угроза!

— Оно не убивает, — пояснил старик, — но отлично выбивает из седла! А мы, выскочив из-за баррикад, довершим дело.

— Что-то меня сомнения терзают! — снова взял слово Хась. — Свалить на землю — это полдела, а если он с