негибкими. Но все лучше сидеть в мужском теле, чем в клетке отдела взыскания.

Чем дальше они шли, тем больше Ли примечала точно таких же зданий и площадей, как и в Треугольном городе. Типовая застройка, что поделать. И все же ей не хватало разнообразия лицевого мира.

Увы, у неспешной прогулки по городу есть только один минус – она дает время поразмыслить. Мысли Ли начали свое путешествие по закоулкам души. Она успела подумать о том, как скучает по Москве, о последней встрече со Славой и, что еще хуже, о встречи с Вальдом. Вот уж кого она больше всего боялась и меньше всего рассчитывала встретить. Он так старательно избегал встречи с ней, что она уже было начала думать, что сама его выдумала, что он никогда и не существовал в реальности. И его брат… Он исчез, как только появились люди корпорации и стал видимым только после того, как они въехали в Квадратный город.

– Друг, – обратилась она к Старцу, – Как думаешь, куда опять запропастился Иен?

– Не знаю. Быть может, у него какие-то свои призрачные дела?

– Ты заметил, что он испарился на время стычки?

– Заметил. Наверное, не хотел попасться на глаза брату.

– Но почему?

– Да шут его знает. Может, не хочет того травмировать?

– Странное объяснение. Мне кажется, Иен чего-то темнит.

– Брось, дружище, – Старец, как и все спутники, избегал называть имена, – Чего ему темнить? Он не станет тебя обманывать.

– С чего ты так решил?

– У него это на лбу написано. Ты что, не замечаешь, как он на тебя смотрит?

– А как он на меня смотрит?

– Как преданный пес.

– Может, до сих пор думает, что обязан мне жизнью.

– Э, нет, тут дело не в этом.

– А в чем?

– Ты серьезно или придуриваешься?

– А что, похожа на придурошную? – возмутилась Ли.

– Тихо ты! И не говори о себе в женском роде, мало ли кто услышит.

– Ладно-ладно. Так что ты там хотел сказать?

– Все что я хотел, я уже сказал.

– Ты вредный старикашка! – пожурила его Ли.

– Мерси за комплиман!

Старец ускорил шаг, догнал Иля и заговорил о чем-то с ним. А Ли снова осталась наедине со своими мыслями. Только теперь она думала о том, откуда Старец знает столько лицевых выражений. Коллекционирует он их, что ли?

Рыночная площадь звучала издалека. Сначала по улицам полилась легкая вибрация, но с каждым шагом она усиливалась и звучала уже, как рой разозленных пчел. Ли не любила рынки. Там, где сталкиваются интересы людей, всегда царит излишнее любопытство. Тут уже не действует правило толпы: на рынке всем есть до тебя дело. Особенно торговцам и воришкам. Вот уж кто готов облапошить тебя на каждом шагу!

Но рынки были полезны. Люди здесь любили разговаривать, любили хвастать своей осведомленностью, и потому выбалтывали такие тайны, которые в иное время из них под пытками не вытянешь. И потому Ли сказала своим спутникам, чего купить, а сама отправилась на разведку. Конечно же, в самое сердце рынка, в секцию магических товаров. Вот уж где притаилась ярмарка тщеславия и кладовая самых грязных секретов.

Секрета разведки было два: незаметность и умение слушать. Ли до сих пор помнила первый раз, когда ее учили прислушиваться к рыночным разговорам. Первое время кажется невероятным, что среди этого гомона можно выудить хоть какие-то связанные слова. Хитрость в том, чтобы зацепиться за одну ниточку, за один-единственный голос и слушать его. Как если бы перед вами лежала мешанина разноцветных ниток. Надо просто взяться за одну и начать расплетать с нее. Так и с разговорами. Нужно только найти самый яркий голос и начать слушать его, потом вокруг него прорисовываются другие, менее выразительные. Ступаешь от одного прилавка к другому, слушаешь голоса, ищешь те самые слова…

Ли останавливалась у прилавков, крутила в руках магические безделушки – за ценное браться не стоит, а то сразу попробуют продать и помешают слушать – и прислушивалась. Говорили о корпорациях, о ценах, о своих достижениях и мелочных проблемах. Скукотища! Но вот, наконец, попалось нужное:

– Слышал, у южных ворот отдел взыскания на стиллера напал? – спросил кокетливый женский голос.

– Да ладно тебе заливать, с чего бы это им нападать? – отозвался грубый мужской.

– А то ты не знаешь, что они у отставников проводники отбирают?

– Впервые слышу!

– Ну ты и темнота! Мой друг уже так пропал. Стиллер в отставке, часто тут с нами приторговывал. А теперь исчез, как в воду канул, никто его сыскать не может.

– Прямо таки никто?

– Да уж представь себе!

– Ну и что там с нападением у южных ворот?

– Приехал, значит, фургон, запряженный страшенными лошадьми, а их уже отдел взыскания поджидал. Их в тот день на всех воротах видели. Видать, тот фургон поджидали.

– А чем дело то кончилось? Взяли стиллера?

– Да кто что говорит. Одни говорят, взяли, другие твердят, что сбежал.

– Значится, у нас, может, беглый стиллер в городе? За его поимку, глядишь, хорошо дадут?

– Не слышала ничего такого.

– Брадобрей, говорят, хорошо за стиллеров дает.

– Да нет же, он только одну девчонку ищет, Лианеллой зовут. Тоже отставник. Та самая, что мечты продает.

– Да быть не может! Вранье это все, сами стиллеры, небось, и распустили, кому еще врать-то? Нельзя у лицевика мечту украсть, вздор это! Да и на кой они нам нужны, мечты эти?

– Много ты знаешь! Говорят, бешеных деньжищ стоит мечта. Быть может, это блаженство – мечтать, раз за это столько платят. Ты вот хоть раз настоящий лицевой сон видел?

– Не-а.

– Так ты сначала попробуй, а потом суди! А то сам не знаешь, о чем говоришь!

Дальше Ли не слушала. Все полезное, что можно было вынести из этого диалога, она уже получила. Пора двигаться дальше, чтобы торговцы ничего не заподозрили. На несколько прилавков она набрала скорость, а потом вновь пошла медленным шагом в поисках новой информации. Увы, удача в тот день была не на ее стороне. Болтали много и охотно, но все – о чепухе. Лучше бы вернуться к друзьям, пока голова не взорвалась от этих нелепиц.

Рынок занимал огромную площадь, но Ли без проблем нашла своих спутников – чутье вело ее сквозь толпу, как дикого зверя по следу. Она всегда доверяла этому чувству, и еще ни разу оно ее не обмануло. Не подвело и в этот раз. Чудно было видеть друзей в новых обличиях, ей никак не удавалось к этому привыкнуть.

– Ну что, слышно что-нибудь интересное? – спросил у нее Старец, когда она