— Не спеши! Сначала поговорим!

Вздрогнув, Настя резко обернулась. На заднем сиденье увидала человека в черной рубахе, которого сразу узнала, хотя раньше толком не рассмотрела лица. Это он, как призрак, появлялся перед нею ночью в квартире Млещенко. То самое широкое плоское лицо. Но на этот раз темнота не скрывала его черт. Девушке бросились в глаза коротковатый нос, глаза на широком расстоянии, взгляд исподлобья, глубокие морщины на лбу, какие бывают у стариков. Лицо неопределенного возраста. Вот просто невозможно даже приблизительно сказать, сколько ему лет. Увидеть его у себя в машине Настя никак не ожидала. Поэтому испугалась. Значит, этот парень хорошо знает не только, где квартира Ивана, но также знает, где ее жилье. От такой догадки на душе сделалось скверно, в горле мгновенно пересохло. Она с трудом выдавила из себя:

— Что тебе еще от меня надо? — спрашивать, как он оказался в ее машине, было глупо. Так же, как в квартире Млещенко.

Настя понимала все без слов. Но то, что он способен был без спроса влезть, куда хотел, и забрался в ее машину, ее возмутило. Страх притупился, и у девушки сорвалось с языка: — Убирайся!

Муха (а это был он) усмехнулся, негромко осек:

— Прикуси язык и прикрой коробочку!

— Не диктуй мне! — Настя вспыхнула. — А то сейчас закричу на весь двор, что ты насилуешь меня!

— А пупок не развяжется? Тогда я сам его у тебя вырежу! — Плоское неживое лицо потемнело. — Хочешь? — спросил угрожающе.

Вздрогнула Настя, как от пощечины, и потянулась рукой к двери, но Муха быстро загнал свои пальцы в ее волосы и сжал кулак, притиснув голову девушки к подголовнику. Она взвизгнула от боли и ярости, не пытаясь сопротивляться. Муха за спинкой сиденья пригнулся к ее уху:

— Я хочу знать, где скрывается Римма Дригорович!

— Я не знаю! — выкрикнула Настя, краем глаза уловив сквозь стекла, как двери подъезда распахнулись, из них показались двое жильцов дома и пошли в противоположную сторону.

Еще сильнее сжав кулак, в котором были ее волосы, он сказал:

— Саднит? Вырву все волосы с корнями!

Закричав от боли, Настя выгнулась всем телом. Не отпуская, Муха выдохнул ей в ухо со зловещим холодом:

— Будет еще больнее, если не услышу ответа на свой вопрос!

Заскулив, как собака, которой отдавили лапу, девушка пролепетала:

— Я не знаю ответа на твой вопрос. Млещенко тоже искал ее, но так и не смог найти.

— А ты разнюхай! Любой ценой! — голос прозвучал, как приказ.

Замерев в одном положении, она не понимала, как и где могла разнюхать. Глаза уставились в потолок салона и смотрели в одну точку не моргая.

— Римма обязательно должна появиться возле Млещенко! — то ли утверждал, то ли предположил Муха.

Скованная болью, Настя не поняла, обронила:

— Он в больнице.

— Не имеет значения. Сообщишь мне немедля!

— Не думаю, что она придет к нему.

— Я не поручаю тебе думать! Твое дело — проследить и сообщить мне.

— Я не знаю, где тебя искать, — подвывая на одной ноте, обронила девушка.

— Я всегда буду рядом! — сказал сквозь зубы Муха.

В эту минуту Настя вдруг вспомнила об Олеге, который тоже спрашивал ее о Дригорович и о Мухе, и выпалила:

— Тебя тоже ищут!

Отдернув ее голову от подголовника, Муха приподнялся над спинкой переднего сиденья и сбоку исподлобья вопросительно глянул ей в лицо широко поставленными глазами:

— Говори, что тебе известно?

Одним махом она выдохнула все, что знала. Он, похоже, поверил, потому что тон его голоса стал не таким агрессивным. Настя как могла торопливо описала внешность Олега. Муха ослабил пальцы, и девушка почувствовала, что кожа на голове, продолжая гореть, перестала ощущать боль. Она не шевелилась, чтобы не дать ему нового повода рвать волосы. Задышав спокойнее, не вытерпела, спросила:

— И зачем всем нужна эта Римма? Ищут, как будто помешались на ней, как будто она медом намазанная!

Отпустив ее волосы, Муха откинулся к спинке заднего сиденья; он, кажется, догадывался, кто мог его искать. Настя, почувствовав свободу, живо поправила прическу и пригнулась к рулю. Ждала, что он скажет. Но он холодно огрызнулся:

— Не твое дело! Трогай!

Не спрашивая, куда ехать, она повернула ключ в замке зажигания, нажала на педаль сцепления и включила скорость. Плавно отпустив педаль сцепления, прибавила газу. Машина мягко двинулась с места. Миновала двор и подкатила к дороге с шумным потоком транспорта. Когда в домах только начинала оживать жизнь, дорога с двухсторонним движением уже вовсю дышала этой жизнью. Автомобили неслись в две стороны. Встроиться в поток Насте удалось не сразу. Пришлось понервничать, чувствуя за спиной нетерпение своего визави. Наконец, выкатив на дорогу и проехав несколько перекрестков, она вздрогнула от резкого неожиданного требования Мухи:

— Прижмись к обочине! — сказал он, а потом, после того, как она остановилась, выходя из авто, жестко напомнил: — Жду известий о Римме! И знай: я всегда рядом! — Хлопнул дверью, пробежал, пригнувшись, мимо редких пешеходов через широкий чистый тротуар и скрылся за кирпичным девятиэтажным домом.

Провожая его взглядом, Настя обратила внимание, что он косолапил, как медведь. Потеряв его спину, она облегченно вздохнула. Наконец-то избавилась! Сколько раз ей еще придется смотреть в его недобрые, широко поставленные глаза? Будь он неладен! И так настроения не было, а он испортил окончательно. Повесил свои проблемы ей на шею. Провалился бы он куда-нибудь вместе с Риммой, чтоб глаза не видели ни его, ни Дригорович! Хорошее солнечное утро уже кажется колючим и раздражающим.

После разговора с Акламиным Корозов немедленно стал предпринимать меры по поиску Велинской. Просто сидеть и ждать было невыносимо. Дальше могут опять произойти непредсказуемые события, а потому хотел опередить их или хотя бы подготовиться к ним. Где ее искать, никто не знал, но опасность, которой подвергалась Ольга, толкала Глеба к действиям. Теперь он представлял, что похищение Ольги является одним из звеньев в цепи последних событий. Ход мыслей его разыгрался так, что он предположил, что Велинская может иметь отношение к тому, что происходило с Риммой, с Ганилевским, с Млещенко. Поручив начальнику охраны Исаю установить наблюдение за всеми, кто имел хоть какое-то отношение к этим людям, Глеб надеялся, что возле них Дарья также может всплыть. Зачем — неизвестно, но вероятность такая есть. Он интуитивно ощущал, что подобное развитие событий исключать нельзя. Таким манером в круг людей, за которыми Исай немедля установил наблюдение, попали Настя и Софья Зуловская. Кроме этого, под наблюдение была поставлена пустующая квартира Риммы. Связавшись с Аристархом, он сообщил о предпринятых шагах. И тот, подумав, согласился с ними, тем более что работы у оперов было выше головы и охватить все сразу своими силами Акламин не мог. Но предупредил: