— Я хочу услышать Ольгу!

Условие было ожидаемым для Дарьи — она не задумываясь ответила:

— Хорошо, пусть будет по-твоему, я еще раз пойду тебе навстречу: ты скоро услышишь свою жену. Готовь деньги, Глеб, не теряй времени! Ольга ждет. В следующий раз ты услышишь жену, а я назову тебе место и время обмена ее на деньги!

Разговор на этом завершился. Теперь следовало ждать нового звонка. У него замерло сердце от мысли, что скоро он услышит Ольгин голос. Перезвонив секретарю, Глеб распорядился найти Исая.

Начальник охраны отвел посыльного в свой кабинет, втолкнул в дверь, вошел сам и запер за собой на ключ. Сделал это нарочно, чтобы создать эффект устрашения и показать сончу, что смыться не удастся, пока не ответит на вопросы. После чего усадил и начал выжимать информацию. Естественно, он сразу понял, что много из того не выдавишь, ибо сонч был случайным человечком, попавшим под руку передавшему сверток. Но этот случайный посыльный мог дать описание парня и этим оказать хорошую услугу. Волнуясь, посыльный крутил маленькой головой и таращил маленькие глаза на стены, на стол, на стулья, на шкаф и вешалку у двери. Упирался взглядом в окно, за которым буйствовало солнце. Его лучи попадали сончу в глаза, и он кряхтел и ерзал на стуле. И кажется, мало-помалу начинал трезветь. Между тем продолжал испуганно хорохориться. Состояние легкого опьянения делало его смелее. Поставив стул против него, Исай тоже присел. Узкое лицо с впалыми щеками было без эмоций, колкий взгляд въедался в бегающие глаза сонча:

— Соврешь — вынесут отсюда вперед ногами! — сказал сухо и с нажимом. — Кто тебя прислал? Как он выглядел? Какое у него лицо? Одет был во что? — Исай знал, что страх должен был наверняка заставить посыльного выговориться до конца. — Будешь и дальше врать — мои ребята закопают тебя сегодня вечером!

Хмель у сонча стал испаряться на глазах. По телу пробежали судороги испуга. Он осознал, что вляпался в неприятную историю, из которой можно не выбраться живым. И уже проклинал себя за то, что польстился на денежную купюру за доставку пакета. Радовался как дурак, что срубил легкие деньги. Думал похвастать перед своими подвальными собутыльниками, притащив целую батарею бутылок с каким-нибудь пойлом. Вот тебе и легкие деньги! Вот тебе и похвастал перед собутыльниками! Руки стали дрожать, язык — прилипать к нёбу, зубы — выбивать дробь. Сквозь все это начал говорить:

— Да ты чего? Ты это… Не думай, я не того. Я откуда знаю? Я его не знаю! Мы, как водится, сидели в подвале, выпивали по случаю добытой бутылки. Нас было пятеро. Все свои. Чужих никого. Мне понадобилось выйти по малой нужде. В подвале мы ни-ни. Нельзя справлять нужду, где спишь, ешь и пьешь. Мы все-таки не бомжи. Интеллигентный народ. Я и вышел на улицу. К мусорным ящикам. За ними сделал дело. А только стоило выступить из-за них, как он и подкатил собственной персоной. Ткнул в живот мне ствол и всучил пакет. А потом сунул купюру хорошую. Не одну бутылку прикупить можно. Ну, я, само собой, кочевряжиться не стал. Какой дурак станет от бабла отказываться? Подумаешь, проблема — занести пакет! Я и пошел с пакетом. — Сонч заморгал маленькими глазками. — А выглядел он, как все, как вот ты. Парень как парень. С обыкновенной мордой.

Показав на свое лицо, Исай спросил:

— Такое же, как у меня?

Посыльный истертым рукавом измятой рубахи вытер пот со лба — видно было, что он старательно думал:

— Морда? Нет, не как у тебя. Морда у него такая широкая, деревянная.

— Это как?

— Ну такая вот, — он замахал руками, — как доска. А еще нос маленький. Морда шире твоей, а нос вполовину меньше твоего.

— Еще что?

— Еще? Убей, не помню. Да я больше глазел на ствол, чем на него.

Удовлетворенный тем, что заставил посыльного напрячь мозги и вспоминать хоть какие-то приметы парня, Исай молча показал на свою одежду. Сонч понял вопрос и ответил сразу, не раздумывая долго:

— Штаны такие коричневые, рубаха такая серая, навыпуск. А сзади за поясом под рубахой пистолет у него.

Подождав, когда человечек отдышится и еще раз оботрет рукавом лицо, Исай снова спросил:

— Какая марка машины?

— «Дубль В».

— «Фольксваген», что ли?

— Он самый.

— Номер? — потребовал Исай.

— Не помню. Ей-богу, не запомнил. Видел, а не запомнил. Так мне это и не надо было! — замечая, как хмурится лицо Исая, надрывно выкрикнул сонч. — Я его первый раз в жизни видел! Если бы не бабки, я бы не пошел ни за что!

— И ствола не испугался бы?

— Против ствола не попрешь, — поник тот.

Смотря на посыльного жестким взглядом, под которым тот сжимался и опускал глаза, Исай показывал сончу, что до конца не поверил ему. Решив, что посыльному нужна еще одна хорошая встряска, чтобы оживить остатки памяти, начальник охраны поднялся с места, подошел к двери, щелкнул замком и, выглянув, позвал охранников. В кабинет вошли двое. Здоровущие и мрачные. От их вида по телу сонча прошлись колики, и он сжался, уменьшаясь вдвое. Исай незаметно подмигнул им и произнес:

— Врет, что больше ничего не помнит! Скрывает номер машины! Пустите его в расход!

— Это мы мигом. Воронам на прокорм. — Двое подошли, резко оторвали посыльного от стула, поднимая над сиденьем, и поставили на ноги.

У того от испуга отвалилась нижняя челюсть, рот раскрылся, и маленькие губки мелко-мелко задрожали:

— За что? Не вру я, правду сказал! — Ноги его подкосились, и он рухнул на колени, уставившись на Исая, а потом вдруг выкрикнул: — Вспомнил, еще вспомнил! Цифры были: пять, два, пять! — Сонч не очень чистыми маленькими ручками цепко схватил Исая за джинсы.

Отступив, Исай проговорил:

— Ладно, поднимайся, покажешь сейчас ребятам своих собутыльников, с которыми был в подвале. Если они подтвердят то, что сказал ты, тогда тебя отпустят на все четыре стороны. Но если не подтвердят, тебя пустят в расход! — Исай коротко передал охранникам информацию, которую услыхал от сонча, и поручил немедленно опросить остальных его приятелей.

— Да как же они подтвердят? — взмолился сонч. — Я же один выходил по нужде. Они были в подвале.

— Вот это и подтвердят. А может, кто-то из них вслед за тобой выглядывал на улицу! Проверим.

Торопливо вскочив с колен, человечек засеменил впереди охранников. А в эту минуту секретарь позвонила Исаю и сказала, чтобы тот мчался бегом к Корозову.

Не успел Исай войти в кабинет к Глебу, как тут же получил новое распоряжение:

— Немедля гони на телефонку, узнай, с какого номера были звонки на мой рабочий стационарный телефон в течение последнего часа!

Ни о чем больше не спрашивая, Исай выскользнул за дверь.

Те моменты, когда ее пересадили из автомобиля мужа в другой и как оказалась в этой квартире, Ольга не помнила. Словно хирургическим скальпелем, все было вырезано из памяти как лишнее, ненужное, больное. Пыталась восстановить произошедшее, однако ничего не появлялось в сознании. Выплывало лишь последнее мгновение, как вспышка от взрыва. Вдруг распахнулась дверь авто, она увидала лицо Александра и услыхала его голос. Но в тот миг она не знала его имени. Право же, момент запечатлелся ярко, а дальше рассудок не мог прорваться сквозь странное забытье. Как будто скован был крепким сном, и в этом неестественном сне происходило что-то непостижимое. Включилась память снова тогда, когда Ольга уже находилась в незнакомой комнате, сидела на диване, а напротив нее стояли парень с неизвестной девушкой. Та негромко спрашивала: