– Ну да, ну да, – скучным голосом проговорил следователь. – Они отбирали для своих жертв девушек, участвовавших в вашем кастинге…

– Что?! Все убитые были… – внезапно Алексей вспомнил телевизионный репортаж об очередной жертве маньяка и то, что тогда привлекло его внимание, но мельком. Необычный перстень на руке убитой девушки, он заметил его во время очередного прослушивания, это было единственное, чем высокая смуглая брюнетка выделялась на фоне других безголосых претенденток.

– Да, они все прошли через ваш отбор. Кроме последней, сегодняшней. Но, насколько мне известно, Марина Воробьева получила ту роль, на которую рассчитывала ваша нынешняя супруга, Изабелла Флоренская. Я успел пообщаться с господином Изотовым и в курсе вашей с ним договоренности. Решили, значит, лично устроить форс-мажор?

– Марина? – медленно проговорил Алексей. – Так сегодня убили Марину Воробьеву? Вот твари! Они убивают тех, кто так или иначе связан со мной! Господи, но ведь что-то подобное было и в тот раз! Кармановы похищали девочек, даривших мне во время концерта цветы! Они повторяются! Савушкин, я прошу вас – наведите справки о Михаиле и Жанне Кармановых. Все происходящее – чистейшей воды подстава. Жестокая, продуманная до мелочей, но все же подстава! Я не знаю, есть ли отпечатки моих пальцев на орудии убийства и той меморабильной шкатулке, но если даже есть – я ведь был в шестичасовой отключке, меня спокойно можно было не только переодеть, но и наставить отпечатки везде, где только можно! Кстати, как вы вышли на меня? Небось вам позвонил аноним?

– Ну почему же сразу аноним? Против вас уже сформировалась косвенная улика – вы оказались единственным связующим звеном между всеми жертвами. Но, как вы понимаете, этого было явно недостаточно, чтобы заинтересоваться вами всерьез. Как же, сам Алексей Майоров! Но сегодня на полу машины, в которой вы оставили истерзанный труп Марины Воробьевой, нашли вашу визитную карточку.

– Ну и что? У многих есть моя визитка.

– С отпечатком вашего большого пальца.

– По-прежнему – ну и что? Разумеется, на моих визитках есть мои отпечатки, я ведь их не в перчатках людям даю.

– Кровавым отпечатком. Предугадывая очередное «ну и что», поспешу уточнить – палец, оставивший этот след, был испачкан в крови Марины Воробьевой.

– Шесть часов, господин следователь, те самые шесть часов!

– Допустим. Но вот какой ма-а-аленький нюансик, – ласково улыбнулся Савушкин. – Все жертвы были зверски изнасилованы.

– Да, я слышал об этом.

– Слышали? Замечательно. Тогда, может быть, вы мне объясните, откуда на теле всех без исключения жертв была обнаружена именно ваша сперма?

– Что-о-о?!!

Вот этот самый ма-а-аленький нюансик и стал неподъемной надгробной плитой, под которой покоилась теперь невиновность Алексея.

Потому что анализ никто не подтасовывал, генерал Левандовский лично проконтролировал это. Да, вполне можно было допустить, пусть и с большим натягом, наличие биологических следов Алексея Майорова на теле последней жертвы – те самые шесть часов небытия, на протяжении которых с ним могли вытворять все, что угодно. Но предыдущие шесть девушек? Откуда на них взялись эти проклятые следы?

Алексею начинало казаться, что он действительно сходит с ума, хотя судебно-психиатрическая экспертиза признала его вменяемым. Что стало еще большей сенсацией – публика еще могла принять душевную болезнь своего недавнего кумира – бедняга, он не ведал, что творил.

Но оказалось, что очень даже ведал! И измывался над несчастными жертвами, прекрасно отдавая себе отчет, что делает!

В общем, если раньше, после исчезновения жены и дочери, публика просто охладела к своему любимцу, то теперь все требовали самого жестокого наказания для этого монстра. Публикации в газетах шли одна грязнее другой, папарацци радостно смаковали мельчайшие подробности преступлений Дракулы, и чем чудовищнее были эти подробности, тем быстрее раскупался тираж газеты.

И снова стала актуальной тема бесследного исчезновения первой жены и дочери Алексея Майорова. Еще тогда, три года назад, было установлено, что ни Анна Лощинина, ни Ника Майорова границы России не пересекали. И не могли пересечь, поскольку их паспорта остались дома, о чем случайно проговорилась домработница семьи Катерина.

Правда, одна дамочка утверждала, что видела дочь Майорова, Нику, вместе с нянькой в Турции, в одном из отелей Аланьи. Но ей, разумеется, никто не поверил, тем более что никакой Ники Майоровой в списке гостей отеля не было.

В общем, стало ясно – Анна и Ника остались в России. И то, что их никто нигде не видел, хотя обе были достаточно узнаваемыми персонами, в свете последних событий могло означать только одно – несчастные давно уже мертвы. И никто никогда не найдет их могил, если только эта тварь, это чудовище, этот мерзавец не признается, куда дел трупы.

Но мерзавец молчал.

Тогда папарации переключились на его нынешнюю жену, Изабеллу Флоренскую. Ведь проблемы в семье Майоровых начались сразу после того, как Алексей познакомился с красоткой, неужели она ничего не знала о судьбе своей предшественницы? А может, именно она подтолкнула любовника на расправу? Ведь развод автоматически привел бы к дележу состояния, а оно у Алексея Майорова немаленькое.

И неужели она не замечала ничего странного в поведении своего мужа в последние полгода? А последняя жертва, Марина Воробьева, – она ведь мешала Изабелле, став основным препятствием на пути к главной роли в высокобюджетном блокбастере!

В общем, вопросов накопилось много, интерес публики к персоне новой госпожи Майоровой нарастал, и Изабелла, устав отбиваться от назойливых до неприличия папарацци, объявила о созыве пресс-конференции, на которой пообещала ответить на любые вопросы.

Это событие стало самым обсуждаемым, и несколько телевизионных каналов решили организовать прямую трансляцию пресс-конференции.

Вот казалось бы – на Изабеллу Флоренскую упала кровавая тень преступлений ее мужа, от нее должны были отвернуться все режиссеры, но все случилось с точностью до наоборот. За право снимать у себя скандально известную актрису спорили лучшие режиссеры, предложения следовали одно за другим.

Но Алексей ничего этого не знал. Потому что не хотел знать, трясина апатии уже почти затянула его. Сил сопротивляться больше не было.

А еще он категорически отказывался от свиданий с друзьями, хотя и Виктор, и Артур Левандовский, и Сергей Львович пытались встретиться с ним.

Не получалось. Несмотря на то что со стороны следствия никаких препятствий не было – свидания ничего уже не изменили бы, следствие находилось в стадии завершения, Савушкин готовил документы для передачи в суд.

Обвиняемый сам не желал никого видеть. Потому что они все, его друзья, хоть и не отвернулись, но – ПОВЕРИЛИ, что он, Алексей Майоров, все это делал. Об этом ему рассказал адвокат, Геннадий Падма, один из самых высокооплачиваемых и успешных в России. Его совершенно неожиданно для всех нанял Хали Салим.