– Клан Дарга решил довериться представителю «Мантикоры». Убитый – Фридрих Гессау, в прошлом – правая рука адмирала Воронцова в вопросах использования боевых искусственных интеллектов. После войны по неизвестной причине бежал со Стеллара, некоторое время скитался по Периферии, последние пять лет жил на Варле. Только не понимаю, как это нам поможет?

– Всему свое время, – ответил Глеб. – Сначала определим, откуда был произведен выстрел, вычислим тип оружия, а уж затем начнем раскручивать цепочку дальше. Нужно отключить маскирующее поле. Знаешь, как это сделать?

– Понятия не имею, – признался Хограк.

– Тогда я найду источник энергии и просто отключу весь дом. Подожди меня здесь.

* * *

Минут через пять Дымов вернулся на крышу.

– Что теперь? – хмуро спросил даргианец.

– Будем работать. – Глеб активировал кибстек, выполненный в форме браслета. Достав из нагрудного кармана еще один нанокомп, он сверился с показаниями сканеров импланта и положил его в определенную точку на крыше.

– Тело точно под ним, – пояснил он. Сейчас начнем моделировать ситуацию. – Он подошел к краю крыши, установил стек-голограф, и через мгновение в воздухе возник контур окна. – Итак, я отсканировал выбоину в стене, ввел данные в кибстек. Тридцатимиллиметровый снаряд пробил бронестекло, двигаясь параллельно полу, что исключает выстрел с истребителя или штурмовика.

– Это почему?

– Допустимая высота для маневрирования аэрокосмических машин составляет один километр, – терпеливо пояснил Глеб. – При выстреле снаряд прошел бы сверху вниз и ударил в пол. Флайбот я тоже исключаю: его двигатели работают на антигравитационной тяге, отдача при стрельбе из тридцатимиллиметрового орудия привела бы к крушению. Да и подлетев достаточно близко к холму, малый аппарат рисковал попасть в зону обнаружения установленных тут систем безопасности. Нет, Хограк. Наш снайпер стрелял с надежной позиции, он действовал наверняка, зная, что не спугнет жертву. Летательные аппараты, в том числе и боевые вертолеты, я исключаю.

– Ну, тогда и ты зашел в тупик, – с удовлетворением констатировал даргианец.

– Посмотрим. – Глеб установил дополнительные сканеры и инициализировал процесс поиска.

Устройство стек-голографа прочертило в воздухе красную линию.

– Траектория полета снаряда, – прокомментировал Глеб. – Видишь, за границей здания линия продолжается? Она показывает направление выстрела с учетом поправок на ветер, гравитацию Варла и прочие нюансы, влияющие на точность попадания. Теперь подключим карту местности.

Устройство голографического воспроизведения вычертило в воздухе трехмерную модель городских руин.

– Здание! – Хограк удивленно уставился на точку, где красная линия соприкасалась с верхушкой руин одного из немногих уцелевших небоскребов.

– Далековато, – с сомнением произнес Глеб. – Для выстрела из ручного снайперского оружия дистанция предельная, а снаряд не только пробил бронестекло, но и вышиб кусок стены. Он попал в цель явно не на излете.

– Сворачивай аппаратуру. Я вызову флайбот.

* * *

Верхние этажи полуразрушенного высотного здания покачивались под напором ветра.

Флайбот завис в метре от стены.

– Ну, пойдем? – Хограк открыл боковую дверь и взглянул вниз. – Все лестницы разрушены, – сообщил он. – Сюда разве что серв способен взобраться.

Глеб выглянул наружу.

От площадки верхнего этажа остался лишь небольшой фрагмент перекрытия да две иззубренные стены.

Для позиции снайпера слишком мало места. Да и подняться сюда очень сложно. При такой амплитуде раскачивания для выстрела необходим как минимум специальный станок с компенсатором.

И все же в расчетах ошибки нет. Выстрел произведен отсюда.

– Хограк, не рискуй. Незачем туда перебираться. Посторонись, я отсканирую площадку и стены.

Даргианец пожал плечами, отступил в глубь салона.

Дымов начал сканирование.

Никаких следов недавнего пребывания человека или серва. Ничего похожего на крепежные приспособления или устройства для подъема.

Внезапно внимание Глеба привлекла неглубокая, но достаточно характерная выщербина.

Свежая. С частицами металла – определил сканер.

– Все ясно. – Он закрыл дверь, чтобы слова не заглушал шум ветра. – Стреляли не отсюда.

– Не понял?

– Помнишь, я тебе сказал про нехарактерную для ручного снайперского оружия мощность выстрела?

– Ну?

– Наш снайпер использовал орудие серв-машины класса «Хоплит».

– Каким образом? – опешил Хограк.

– СНИП, – пояснил Глеб. – Система неявного прицеливания. Прежде чем убить жертву, снаряд несколько раз рикошетил от твердых поверхностей с заранее известными физическими свойствами. Рассчитать и осуществить такой выстрел способен лишь искусственный интеллект «Одиночки», работающий в паре с бортовым артиллерийским компьютером серв-машины.

– То есть снайпер – не человек?

– Я этого не говорил. В рубке вполне мог находиться человек, но он использовал «Одиночку» и подсистему управления огнем. Такой выстрел практически невозможно произвести в режиме ручного управления орудием. Слишком сложно, учитывая атмосферные условия.

– Интересно, каким образом он получал данные о цели? Со спутников?

– Не думаю. Сверху холм закрыт маскирующим полем. Но хозяин особняка наверняка общался с внешним миром. Там есть кабельные каналы. Вот к ним и подключился наш стрелок, получая все необходимые сведения непосредственно от охранной системы.

– Взломал ее?

– Без вариантов. Для работы системы неявного прицеливания необходимо фиксировать цель и учитывать множество переменных факторов. Либо у стрелка имелась вся необходимая информация, либо он попросту промахнулся бы.

– И как теперь его искать?

– При помощи вычислений. – Глеб взглянул на обзорные экраны флайбота. – Хотя и без них предположу, что выстрел произведен с территории Арены. Только там серв-машина может перемещаться и стрелять, не вызывая лишних подозрений.

– Согласен, – вынужденно признал Хограк. – Хотя есть одно «но».

– Ну?

– На Арене действует запрет. Нельзя использовать системы искусственного интеллекта. За этим следят.

– Значит, кому-то удалось обойти правила. Нам потребуется информация со спутника и записи последних боев.

– Это легко. – Хограк коснулся плеча пилота. – Давай вниз, к нашему клубу.

* * *

Суровая реальность.

Глядя на панораму разрушенного города, Глеб внезапно испытал сложные, смешанные чувства.