- И держите языки за зубами! - пригрозил Звездолом. - Отныне вы не просто коты, а воины Тьмы. Будете сражаться вместе с нами. Если я узнаю, что кто-то из вас проболтался своим земным дружкам о Сумрачном лесе, - тут в глазах Звездолома вспыхнул какой-то безумный огонек, - о, тогда вы даже не можете представить себе, насколько мучительной будет ваша смерть! - С этими словами он повернулся спиной к онемевшим котам и удалился в темноту. - Пошли вон! - донесся из чащи его рокочущий голос. - Тренируйте моих новых воинов, да получше! Битва уже близка.

Искра почувствовала на себе испытующий взгляд Звездоцапа. Преодолевая дурноту, она заставила себя поднять голову и заглянуть в его пылающие глаза.

- Мои ученики будут готовы к битве, - пообещала она. - Мы готовы убить каждого, кто встанет на нашем пути!

Краем глаза она увидела, как Яблочница вздрогнула и скривилась от этих слов. Но что было делать?

«Честное слово, я не такая! - мысленно прошептала Искра. - Я делаю это для всех нас, на самом деле я не с ними!»

Звездоцап еще несколько мгновений задумчиво разглядывал ее, потом отвернулся и направился за Звездоломом.

Коршун кивнул Искре и тоже удалился. Проходя мимо окровавленного тела Жукоуса, он брезгливо пнул его лапой.

- Я никогда ему не доверял!

Сморщившись, Воробей проглотил кучку целебных трав. Горькая пижма обожгла ему рот и, наверняка, будет печь желудок до самого вечера, но это было лучше, чем подцепить кашель и насморк, которые, словно блохи, распространялись по лагерю последние несколько дней. Воробей обнюхал Иглогривку. От нее тоже пахло лечебными травами.

- Все съела?

- Угу. - Он услышал, как она отползла к лужице и принялась шумно лакать воду. - И почему травы такие горькие?

- Чтобы их кролики и мыши не ели, - ответил Воробей.

Миновала уже целая четверть луны после последнего Совета, но дожди не прекращались ни на день. В воздухе уже отчетливо чувствовался холод Листопада. Грозовые коты прятались по палаткам, выбираясь оттуда только для охоты и патрулирования, поэтому простуда распространялась по лагерю со скоростью лесного пожара. Слава Звездному племени, никто серьезно не заболел, но от постоянного кашля и чихания Воробью порой хотелось лезть на скалу.

Вчера он выгнал из палатки Милли, явившуюся проведать Иглогривку.

- Брысь! Не хватало только сопли сюда носить!

Милли оскалилась, раздраженно замахала хвостом, но смолчала. Воробей прекрасно почувствовал ее тревогу: разумеется, ради здоровья Иглогривки Милли была готова на все. За последнее время Иглогривка заметно окрепла, она уже могла без посторонней помощи забираться на поваленный бук, но Воробей не хотел рисковать. Кто знает, как ее организм будет сопротивляться болезни? Нет, лучше не рисковать и положиться на старые испытанные средства - горстку целебных трав по утрам и полную изоляцию от носителей заразы.

Воробей ощупал лапами травы, разложенные перед кладовой. Запас пижмы оказался меньше, чем он рассчитывал. Ничего, пижму можно будет заменить мальвой, она тоже неплохо справляется с кашлем. Взяв в пасть горстку листьев, Воробей направился к выходу.

- Никуда не выходи, - велел он Иглогривке, не разжимая зубов. - И никаких гостей, поняла? Я отнесу мальву Пурди и вернусь.

- А если Милли придет? - спросила Иглогривка.

- Я ей запретил.

Воробей протиснулся сквозь ветки ежевики и вышел наружу. Мелкий дождик брызнул ему на нос. Фыркнув, он прижал уши и побежал к кусту жимолости. Из палаток доносились негромкие голоса, заглушаемые шелестом дождя и слоем листьев, заботливо забитых между прутьями для защиты от ветра.

В палатке старейшин было тепло, сильно пахло свежей мышатиной и чистой кошачьей шерстью.

Воробей бросил свой сверток перед подстилкой Пурди.

- Ты выходил охотиться?

- Кисточка проголодалась, - прохрипел старик.

- Нечего на меня кивать, - буркнула старая кошка. - Он с утра весь извертелся, так ему хотелось размять лапы да поохотиться!

- Так надоело же взаперти-то сидеть, - вздохнул Пурди. - Захотелось косточки поразмять.

Кисточка возмущенно перевернулась на другой бок.

- Вот как, значит? - прошипела она. - Скучно со мной стало?

- Да ты что! - растерялся старый кот. - Когда это я с тобой скучал? Наоборот, мне казалось, это ты устала от моей болтовни.

- Что ты болтун, так это я всегда говорила, - проворчала Кисточка. - Да только что мне еще делать, как не тебя слушать?

Воробей отнес ей немного мальвы.

- Почему бы тебе не проводить больше времени с Кувшинкой и Семечкой? - осторожно предложил он. - Они уже подросли, мать с ними едва справляется. И Яролика вот-вот окотится, - добавил он, пододвигая к старухе листья. - Представляю, сколько у тебя будет хлопот, когда вся эта орава начнет с писком носиться по поляне!

- Да уж, - пробурчала старуха, но Воробей почувствовал, что она заметно повеселела. - Ох, видно, придется мне всерьез заняться их воспитанием, чтобы из них выросли приличные коты, а не сорвиголовы! Матерям в наше время все некогда, вот и имеем, что имеем. Никакого уважения к старшим, не то, что в наше время…

У Воробья затряслись усы.

- Ты ее не слушай, - заговорщически прошептал Пурди на ухо Воробью. - Знаешь, чему эта воспитательница вчера научила Кувшинку и Семечку? Как незаметно подбираться к стене воинской палатки и дергать котов за хвосты!

Воробей так и покатился со смеху, а Кисточка сердито заскребла лапами по подстилке.

- Я все слышу! - проворчала она, пыхтя от усилия, чтобы не засмеяться.

Воробей с легким сердцем оставил стариков препираться друг с другом, а сам вышел под дождь. В дальнем конце поляны зашуршали ветки детской, потом Воробей почувствовал запах Пеплогривки.

Он подошел к детской, заглянул внутрь.

- Как у вас тут дела?

Яролика повернулась в своем гнездышке, приподняла голову.

- Тростинке что-то нездоровится, - пожаловалась она. Ее живот так вырос, что бедной кошке было тяжело даже разговаривать сидя.

- У нее живот разболелся, - раздался тихий голос Пеплогривки, сидевшей на подстилке Тростинки. - Ничего страшного, я за ней присмотрю. Не беспокойся, Воробей, занимайся своими делами.

Воробей нахмурился, размышляя, принять ли помощь Пеплогривки или отослать ее прочь, напомнив, что она пока воительница, а не целительница. Он вздохнул. Пожалуй, лучше дать ей время самой определиться.

- Хорошо. Если тебе понадобятся какие-нибудь травы, приходи ко мне, - сказал Воробей. - Я оставлю перед палаткой. Внутрь я пока никого не пускаю, чтобы не заразить Иглогривку.