вымотанным, хоть и не получил в этом бою ранений. Но, раненых вокруг нас находилось очень много. Их перевязывали и отвозили на телегах в сторону города, где оказывали медицинскую помощь уже не только в госпитале при монастыре Моравских братьев, но и в других лазаретах, организованных по всему Здешову. Разумеется, качество этой помощи оставляло желать много лучшего, но я подумал, что все-таки лучше примитивная медпомощь, чем вовсе без нее. Впрочем, я не оставлял мысль о том, чтобы организовать настоящую военно-медицинскую службу.

Глава 23

Опасность немедленного прорыва французов в Здешовскую долину миновала. И мы с бароном Томашом Моймировичем предоставили молодому эрцгерцогу Фердинанду командовать самому на переднем крае и дальше. Согласовав выделение оперативного конного резерва для подавления вражеских прорывов, мы продолжили свою инспекцию, отъехав ко второй линии обороны. Ее под руководством военных инженеров строили мобилизованные крестьяне, используя руины каких-то старинных укреплений, располагавшихся с двух сторон от дороги.

По мере того как мы приближались ко второй оборонительной линии, звуки боя, продолжавшегося у входа в долину, отдалялись. А запах порохового дыма в воздухе сменился запахами еды, которую повар из ополченцев готовил на костре возле дороги в большом медном котле, подвешенном на цепях к высокой треноге. Вокруг раздавались голоса, полные усталости и надежды, а в глазах людей читалось нечто большее, чем просто страх перед врагом. Это была некая общая судьба, объединяющая их в едином порыве защищать свою землю. И в этом благородном порыве простых ополченцев я чувствовал новую силу, способную изменить течение истории, развертывающееся перед моими глазами на фоне происходящих событий.

Барон Томаш, заметив, как один из немолодых крестьян с трудом поднимает тяжелый камень, придержал своего коня. Проявив сочувствие к крестьянину, барон сказал ему, чтобы поднимал осторожнее, иначе можно надорваться. На что крестьянин, все-таки благополучно положив свою ношу в телегу, стоящую рядом, в которую и другие крестьяне собирали среди руин подобные камни, необходимые для строительства оборонительных сооружений, глядя на нас, произнес:

— Господа, мы не просто строим оборонительный вал. Мы создаем защиту для наших детей. И потому трудимся изо всех сил.

Эти простые слова, полные глубинного смысла, зацепили меня за живое. Я не мог не заметить, как в глазах крестьян отражалась решимость. Каждый из них осознавал, что от их усилий зависит не только успех военной кампании, но и судьба родных земель. Я невольно задумался о том, что в каждом камне, который возводили эти люди, заключена не только физическая защита, но и их надежда на мирную жизнь, на возможность жить и трудиться без страха, что французы поработят их. Мы с бароном продолжили путь, и вскоре остановились, чтобы осмотреть укрепления. Перед нами открылась с небольшого пригорка вся панорама второй линии обороны. Военные инженеры с сосредоточенными лицами рассматривали чертежи укреплений, делая какие-то пометки простыми карандашами и, одновременно, давая указания рабочим. А ополченцы, сменяя друг друга, занимались не только строительством, но и охраной.

— Как же быстро меняется этот мир, — произнес я, оглядываясь на барона, и он кивнул мне.

Мы оба понимали, что война — это не только сражения и победы, но и человеческие судьбы, переплетенные в единую ткань истории. И в этом контексте каждый из нас, от высокопоставленных командиров до простых крестьян, играл свою роль. И в сердце каждого из нас, несмотря на тяготы и опасности, горел огонь надежды на победу. Надежды на то, что после всех испытаний, победив врагов, мы сможем вернуться к мирной жизни. Любой крестьянин из ополчения надеялся пережить страшное военное время и вернуться к себе домой. А пока он защищал тех, кого любил. И мечты о возвращении к привычному укладу повседневных дел, как маленькие искры, согревали этих людей в холодный зимний день изнутри, напоминая о том, что даже в самые мрачные времена человеческий дух способен обратиться к свету надежды на лучшее. И в этом была сила народа, которая могла противостоять даже самым опасным врагам.

— Да у вас тут на каждом шагу когда-то стояли крепости, — сказал я барону, указав на развалины, когда наши кони поравнялись.

И барон Томаш произнес с гордостью в голосе:

— Так и есть, князь Андрей. Здешовская долина когда-то считалась неприступной. Враги атаковали и осаждали ее много раз. Турки, венгры, поляки и немцы часто пытались подчинить наш моравский народ своей воле. В гуситских войнах мы выстояли против крестоносцев, которых посылал папа из Рима. Даже когда трон заняли Габсбурги, мы продолжали игнорировать их власть, не подчиняясь им до конца. И потому любой горожанин Здешова до сих пор воспринимает Габсбургов, как врагов, радуясь смерти императора Франца. За многие века на этой земле происходило множество сражений. Бывало, что неприятелю все-таки удавалось захватить долину. Так были разрушены врагами эти замки, руины которых перед вами. Но, ни один раз никто не смог завоевать сам город Здешов. И наш город всегда побеждал, освобождая долину от врагов, в конце концов. Какой бы долгой осада ни была, предки нынешних горожан всегда выдерживали ее с честью, даже если им приходилось есть крыс и трупы людей, как было в Тридцатилетнюю войну, после которой пришла чума и настала разруха. Многие тогда умерли, население города уменьшилось в семь раз. И с тех пор замки никто не восстанавливал.

— Это просто какое-то удивительное место! Даже не знал, что у Здешова настолько славная история! — воскликнул я вполне искренне, и пожилой барон улыбнулся мне.

— Да, князь Андрей, — продолжал барон Томаш, и мне показалось, что его голос наполнился ностальгией, — история нашего края полна славы и горечи. Эти развалины — не просто камни, это памятники стойкости и мужества. Каждый из них хранит в себе память о тех, кто погиб, сражаясь за свою землю, за свою свободу.

Он указал на одну из старинных башен, покосившуюся на одну сторону, словно старый, уставший от времени, но все еще гордый великан.

— Посмотрите на эту башню. От нее осталось лишь покосившееся основание. А когда-то она была очень высокой и величественной, и принадлежала моим предкам. Эта башня видела многие битвы. Здесь, в тени этих стен, окружавших когда-то эту башню, от которых сейчас остались одни развалины, мои предки собирались, чтобы обсудить планы обороны. Здесь звучали клятвы воинов о верности и отваге. И даже когда враги стояли у ворот, мои предки не теряли надежды.

Слушая барона, я вспомнил о собственных предках, о тех, кто тоже