Я невольно прибавила шаг и чуть не упала, сбившись с ритма и зацепившись ногой за шпалу.

Светлый полукруг увеличивался, показывая за собой свободное пространство.

Перед выходом из туннеля я остановилась отдышаться. Перекрестившись, я выключила фонарь и осторожно выглянула из-за угла. В просторной пещере вдоль дальней стены стояли люди в скафандрах и отбойными молотками вгрызались в породу. Рядом сидели двое людей в более «навороченных» скафандрах. Видимо, охранники.

Слава Богу, ни решетка, ни колючая проволока не перегораживали мне путь. Теперь важно не напугать охранников, а то пальнут сдуру.

Сделав шаг вперед, я переступила черту собственного страха и уверенно пошла к сидящим людям.

Шлем скафандра бликовал, но все равно я увидела, как вытянулось лицо молодого парня и от удивления приоткрылся рот. Ну, еще бы. В джинсах, в грязном халате, растрепанная, с гипсом на левой руке. Явление из темного туннеля. В секретной Зоне.

Подойдя ближе, я встала перед обалдевшими охранниками.

— Привет.

— Ага, — сказал охранник помоложе, захлопнув удивленный рот.

* * *

Позвонив в поселок, Жора сначала Татьяне, а затем приехавшему с работы Александру подробно рассказал о результатах поисков. При телефонном совещании выдвинули пару версий, два раза не сошлись во мнениях, но все-таки придумали, как завтра действовать.

Весь вечер и полночи Жора и Зоя доказывали друг другу, насколько они соскучились. Старались не пить, зная, насколько завтрашний день будет тяжелым, но бутылка шампанского и бутылка водки, оставленная для завтрашнего «убедительного» запаха, как-то сами собой закончились.

Утром у подъезда Зои остановилась «Газель», наспех ночью выкрашенная в белый цвет. Руководил операцией заместитель Александра, Эдик.

И бойцы, сидящие с автоматами на изготовку, и сам Эдик весело переглядывались, взбудораженные необычностью предстоящих действий.

К микроавтобусу подошел Жора, допивавший на ходу стограммовую бутылочку водки. Он не выспался, голова болела, небритый, куртка грязная, штаны мятые. Классический ханурик.

Пожав всем руки, Жора передал Эдику ключи от «Хаммера».

— Ну, я пошел.

Сегодня охранник впустил Жору в магазин без лишних вопросов.

Любовь Николаевна разговаривала по телефону. Увидев Жору, молча указала ему на стул.

— …Привезут двоих, Настю-актрису и Жорика. Мужика никому не давать, протрезвеет, себе оставлю… Уже выезжают… Жора, иди, там на улице стоит «газик», на нем и поедешь. Я буду завтра.

— Буду ждать, — Жора добавил в пьяный голос интимности. — Бесконечно благодарен за внимание. До свидания.

Любовь Николаевна проводила его голодным взглядом.

Жора зря опасался узнавания. Настя-актриса упорно смотрела в окно, пила минералку. За рулем «газика» сидел парень, похожий одновременно на всех выходцев азиатских республик.

По городу ехали осторожно, на скорости сорок. Сразу же после поста ГАИ стрелка спидометра дошла до ста километров, что для бездорожья и амортизаторов «газика» означает «пойти вразнос». И Жору, и Настю-актрису мотало по всему салону. Иногда Жора оглядывался и ловил в скачущем заднем окне белую движущуюся точку, еле заметную на фоне снега, — за ними ехала «Газель» с бойцами.

В туннель две машины въехали почти одновременно. Бойцам ничего не пришлось делать.

По кухне дежурила Натаха-неряха. Когда спокойным шагом в спальню-столовую вошли «свои», а за ними бойцы, она села на стул и молчащим истуканом наблюдала за происходящим.

Выведя из цехов женщин и туркмен-таджиков, Эдик заставил всех рассесться на стульях и нарах. Подчинились без звука.

Натаха-неряха и Людка-истеричка на бойцов смотрели со страхом. Оля-колобок кокетничала, расстегнув на халате две верхние пуговицы. Ее манипуляции не остались без внимания, и один из бойцов встал поближе к ней.

Узбеки-таджики впервые разделились. Миша переместился к Клаве и смело сел рядом с ней на нары.

Жора устроился за столом, ближе к чайнику с водой, которую он пил стакан за стаканом.

Катя-мышка попыталась позвонить, но ближайший боец молча вытащил телефон из ее рук.

Компания Эдику не глянулась. Все были трезвые, но следы длительных многолетних запоев за неделю с лица не сотрешь.

— Вопрос номер один. Где Маша?

Клава хлопнула ладонями по коленкам.

— Она же говорила, ее искать будут, а вы все не верили! Она дошла?

— Куда дошла? — не понял Жора. — Мы за ней приехали.

Женщины переглядывались, спрашивая друг друга, куда могла подеваться контуженая.

— А она по рельсам в Зону усвистала, — пояснила Клава. — Сегодня утром. Мы проход в стене сделали, и она сбежала. Настька, а ты здесь какими судьбами? — Настя, не отвечая, молча смотрела в пол. — А, так это ты, сучара страшная, пристроила нас сюда!

Жора вскочил, громыхнув чайником в руках.

— Я так и знал. Эдик, да она не была бы Машей, если б не попыталась спастись сама.

— Теперь понимаю. Значит, так! Ты, ты и ты, — он указал на бойцов через одного, — берете эту…

— Клава я.

— Берете Клаву и бежите в туннель. По пути докладываете мне о ситуации. Остальные бойцы и я ждем результатов здесь.

Клава встала, одернула халат.

— За мной, мальчики! Будем прыгать!

После ухода половины бойцов атмосфера в столовой немного разрядилась. Женщины расслабились. Натаха-неряха сбегала в туалет, набрала в чайник воды и встала к плите. Оля-колобок, виляя мощным задом, отчего воздух ходил ветром вокруг ее халата, стала накрывать на стол. Боец, заглядывавшийся на Ольгу, переминался с ноги на ногу, чувствуя неудобство в паху.

Остальные женщины полезли в тумбочки. Они доставали печенье, сушки и прочую выпечку к чаю. Настя-актриса сидела в углу, старалась особо не высовываться.

Вернулась веселая Клава.

— Сидишь, стерва алкогольная? — Клава замахнулась на приятельницу, но не ударила. — Ладно, живи, сучка. Так, бойцов я отправила, теперь можно и чайку.

Людка-истеричка нервно обернулась на Эдика:

— И чего теперь с нами делать будете?

Сев удобнее на хлипкий стул, заместитель начальника охраны пристроил на коленях автомат и закурил.

— В город вас отвезем. Вы нелегально находитесь на секретной территории, и делать вам тут нечего.

С каждой минутой чувствовавшая себя все более уверенно, Клава смазывала руки кремом. А Катя нервничала больше всех.

— А как же хозяйство? В него деньги вложены. Трава и грибы наших разборок ждать не будут. Вы поезжайте, а я здесь останусь. Перед Хозяйкой отчитаюсь.