Все зашевелились, уплотняясь и освобождая места. Академик, милостиво улыбаясь, сел на стул рядом со мной, легким взмахом руки показав Якову, куда ему пересесть. Ни его взгляд, ни взгляд профессора мне не понравились. Снисходительные полуулыбки богатых людей при выборе рыбки в аквариуме для сегодняшнего ужина.

— Значит, ты, Маша, прошла пятнадцать километров в темноте, сбежав из, так сказать, вытрезвителя? — Академик, по-моему, разговаривал сам с собой. — Маша, мне нужно с тобой поговорить. Не могли бы мы выйти на несколько минут?

Выходить мне очень не хотелось, но, как поняла, в Топи с Академиком не спорят, а выполняют указания моментально и не обсуждая. Пришлось встать и идти за Аристархом.

Он привел меня на кухню. Сам сел на разделочный стол, меня поставил напротив себя.

— Ты знаешь, почему в поселке Топь только двое детей, и те приемные?

— Да. Аня рассказывала о стерилизации. Вы боитесь получить неполноценных детей из-за радиации.

— Да, но теперь я жалею о стерилизации. Надо было попробовать. Предлагаю тебе забеременеть от меня.

Академик говорил совершенно серьезно. А у меня от выпитого шампанского, от присутствия Ларисы, поглядывающей на Гену взглядом собственника, немного сдали нервы. Я пристально посмотрела на Академика и повысила голос:

— У вас с головой все в порядке? Я вам что — инкубатор? Да я даже лечь под вас не смогу.

— Миллион. Миллион евро.

— Дурак.

Я развернулась и пошла в зал. Аристарх бодро соскочил со стола и пошел следом за мной.

— Даю тебе два дня на размышления.

— Только в страшном сне мне может присниться секс с вами.

Неожиданно я почувствовала на своей попе мужскую руку. Развернувшись, я хотела залепить пощечину, но Академик перехватил мою руку.

— Не торопись. — Он наклонился и поцеловал мою грудь в глубоком декольте. — Два миллиона.

Оттолкнув Академика, я быстрым шагом вернулась на свое место. Гена как-то странно смотрел на меня.

— Зачем он тебя уводил?

— Предложил переспать с ним и родить ребенка. Дает два миллиона.

— Ты согласилась?

— Еще один придурок. — Я зло посмотрела на Гену. — Я очень люблю деньги, но себя я люблю еще больше.

На одном конце стола начали петь «Ой, то не вечер, то не вечер…», а на другом включили музыкальный центр и стали танцевать.

Аристарх сел рядом со мной и провел рукой по коленке. Аринай наблюдала за мной с тихой улыбкой. Затем встала и наклонилась к моему уху.

— Пе-ервый раз вижу Аристарха, жела-а-ающего женщину. Видимо, он прошел курс омоложения. Аристарх Кириллович, не напрягайте девушку, у нее роман с Ге-еночкой.

Аристарх даже не посмотрел в сторону Гены.

Потанцевав один танец, Гена по знаку Якова сел рядом с ним. Александр тоже отвлекся от закусок. Яков, выключив телефон, размахивал руками, рассказывая о том, что узнал.

— Маша, тебе будет интересно. Мои ребята проверили, кому принадлежит зеленной и грибной цеха. Вы сейчас упадете. Эдик, позови сюда Жору и Галину Сергеевну.

Галина не спешила пересаживаться к нашей компании, зато Жора вместе с Зоей пришли по первому зову. Мы сели полукругом вокруг Якова. Яков, осознавая важность момента, говорил не спеша, тянул интригу.

— Жора, ты ведь видел хозяйку туннельного вытрезвителя?

— Видел. Бой-баба.

Яков сделал широкий жест с рюмкой водки.

— А вон глянь на Ларису. Никого тебе не напоминает?

— Напоминает. Ты что, хочешь сказать, эта Лариса ее родственница?

— Дочь. Я только что с Виктором Палычем, майором милиции, разговаривал. Так вот, Настя-актриса призналась, что в вечер похищения ей позвонила Галина, старая ее подружка, и попросила проследить за Машей. Настя дождалась ее выхода из магазина и пошла в павильон «Продукты». А если бы ты, Маша, не пошла в павильон, они тебя на час раньше выкрали бы.

— А чего я им плохого сделала?

Надо мной появилась голова Галины.

— А то, что ты уедешь, а Лариса останется. Просидела бы Маша в подвале недельку, а потом вернулась домой. И мне не стыдно. Я хотела как лучше, о тебе, Гена, заботилась.

— Спасибо. — Гена встал и подошел к Ларисе: — Ты знала?

Лариса, прикурив очередную тонкую сигарету, пожала плечами.

— Узнала только на второй день. Но с моей мамой не поспоришь. Она и Галина решила эту твою… нейтрализовать. А уж если они что-то решили…

Аристарх, с наслаждением слушая разборки, все-таки встрял со своим комментарием:

— Уволить тебя надо, Галя. Ты вляпалась в уголовное дело. Маша, будешь писать заявление в милицию?

— Нет. — Я еще раз посмотрела на лицо Галины, ставшее свекольного цвета. — Они сами себя наказали. Тем более цех у нее и Любови Николаевны теперь отберут.

Яков оживился, отвлекся от поглаживания бархата на Таниной заднице.

— В смысле — что значит «они»?

Подцепив на вилку оранжевую семгу, я с удовольствием ее съела.

— Яша, как могла бывшая учительница, а теперь владелица крупного магазина узнать о заброшенных туннелях в секретной Зоне? Только через Галину.

— Точно. — Яков переключился с жены на салат. — Круто.

Лариса затушила сигарету, резко встала и вышла из столовой. Гена побежал ее провожать, а я обернулась к Галине.

— Может быть, вы и правы, и я не идеальная женщина для Гены. Но почему вы решаете за меня, кого, как и когда мне любить? Это мое личное дело.

Галина, не говоря ни слова, обожгла меня взглядом ненависти, развернулась и пошла вслед за Ларисой, расталкивая танцующих гостей.

— Аристарх Кириллович, — Яков выпил водки и громко поставил рюмку на стол. — Маше нужно выписать премию. У нас теперь и свежая зелень, и грибочки.

— И конопля. — Я налила себе шампанского. — Целые стога.

— И конопля в нашем хозяйстве пригодится. Она хорошее лекарство. — Мне не понравился взгляд Академика, уж очень хозяйский. — Маша, оставайся в поселке, чего тебе делать в твоем Осташкове?

— У меня, Аристарх Кириллович, там ребенок, брат и собственный магазин. А еще я не знаю, как на меня действует радиация. Это вы, уникальные люди, можете жить здесь без ущерба для здоровья, а я боюсь.

Вернувшийся Гена приобнял меня за плечи.

— Пошли домой, Маша. Вижу, как ты устала.

И я тут же почувствовала усталость за все прошедшие дни.

Придя к Гене домой, мы тут же забрались в кровать.

Через два часа, лежа на плече Гены, я пила шампанское и смотрела в потолок, ни о чем не думая, только ощущая сладость момента.