меня вдруг дошло, что из всего моего разговора, среди всех тех важных новостей, которые я рассказала сегодня Айдену, больше всего его волновало то, что кто-то может мне навредить. И даже зреющий заговор практически никак не затронул принца.

– Так беспокоишься об обычной ааре? – тихо спросила я, уткнувшись в его широкую грудную клетку.

От Айдена пахло огнём, и даже один этот запах, горячий и дикий, обжигал меня раскаленным свинцом, пролившимся по внутренним органам.

Мне ужасно хотелось услышать ответ на свой вопрос. Но Седьмой принц Новой Райялари не произнёс ни слова, просто продолжал прижимать к себе, ероша ладонью мои волосы и шевеля их на макушке своим дыханием.

– Тебе пора, – еле слышно произнес он. – Совсем скоро утро.

В тот же миг всё вокруг начало будто бы проваливаться куда-то в бездну. Я ещё стояла в объятьях Айдена, ещё ощущала его руки на своей спине, но уже видела, как стены его вымышленной ментальной комнаты пошли трещинами и стали расползаться, будто нарисованные краской рисунки.

В самый последний момент я взглянула в огненные глаза, которые смотрели на меня неотрывно, и замерла. Губы Айдена шевельнулись, почудилось, что он что-то сказал. Что-то ужасно важное, трогательно знакомое. А еще щемяще нежное и безумно невероятное.

Но я уже ничего не услышала. А затем просто очутилась вновь на кровати рядом с его бесчувственным телом.

За окном и впрямь оглушительно быстро занимался рассвет. Возможно, именно в это время медики захотят навестить своего подопечного, и мне нужно было торопиться убраться отсюда. А ещё замести за собой следы.

Не знаю, что помогло мне – везение, или, может быть, странный урок Айдена оказался и впрямь действенным, – но всё, что он мне поведал, я провернула с ловкостью и почти без труда. Все мои мысли были заняты той самой последней фразой, которую я так и не услышала.

Появление остаточной тиаре, разлитой в воздухе этой комнаты, не произвело на меня никакого впечатления. Я просто пару раз взмахнула рукой, глядя, как с моих пальцев капает знакомое жидкое пламя, и вся материализованная магия исчезла.

А через мгновение я уже находилась в собственных покоях, пытаясь придумать, что же делать дальше.

В этот момент я ещё не знала, что прямо сейчас братья Седьмого принца уже фактически решили мою судьбу.

Глава 10

За час до этого момента.

– И все же я думаю, что твое предложение – не лучшее решение в нашем случае, – медленно проговорил Элайдарион.

Несмотря на то, что дело шло к рассвету и вся ночь уже была позади, он так и не ложился спать. Все прошедшие часы он провел, изучая документы по дипломатическим договоренностям с Шеллаэрде, пытаясь найти решение проблемы. Надеясь обнаружить пункт, который был бы уже нарушен княжеством вампиров. Что-нибудь такое, от чего можно было бы отталкиваться в официальных переговорах в попытке надавить на вражеское государство.

На данный момент у них был лишь смертельно раненный Айденион и слова Ренвиэля о том, что на него было совершено вероломное нападение вышеуказанного Седьмого принца. При этом страшное ранение Айдену было нанесено оракулом, которая вообще никогда не относилась к вампирскому княжеству, даром что жила на их территории уже более трех сотен лет.

То есть предъявить претензии было вроде бы не к кому. Зато Шеллаэрде много чего имел им предъявить.

Отбросив десятки изученных документов, Элайдарион так ничего и не нашел. Однако, даже несмотря на это, он все еще не хотел отдавать княжичу вампиров девушку, ради которой его брат разорвал сильнейшее руно пятого уровня. Это произошло в тот день, когда они всемером составили септаграмму магии своими телами, чтобы патрулировать империю. Не нужно было считаться одним из лучших умов Райялари, чтобы понять: ради простой аары Айденион никогда бы так не поступил. А это означало, что женщина для него слишком важна.

Если брат однажды очнется, на что дофин не переставал надеяться, опасаясь даже думать об обратном, он будет в бешенстве, обнаружив девушку у вампиров.

– Почему же? – невозмутимо и с легкой ленцой в голосе спросил Сирглинарион.

Он сидел в кресле у камина, прикрыв глаза, и, если не приглядываться, создавалось впечатление, что он и вовсе спит.

Однако его волосы продолжали едва заметно светиться призрачной зеленью и иногда колыхаться, словно из окна дул ветер. Это означало, что Шестой принц очень даже в сознании и наверняка внимательно следит за всем происходящим.

– Потому что Айденион явно дорожит этой Селиной, – спокойно ответил дофин, поднимаясь из-за стола. – А я не собираюсь вредить собственному брату.

Он с хлопком закрыл толстый том законов Шеллаэрде и отвернулся.

Отравленное сердце даже не шелохнулся.

– А и не надо вредить, – ответил он через мгновение так же текуче и мягко, как прежде. – Пусть аара Селина сама выбирает. Разве у нас аар принято принуждать?

Элайдарион повернулся к брату так резко, что пара книг упала со стола.

– В смысле?

– В прямом, – ответил Шестой принц, наконец открыв глаза. – Аара не рабыня, не правда ли, Элайдар? Если она пожелает сменить хозяина, разве вправе мы ей мешать?.. Пусть княжич Ренвиэль предложит ей свою защиту и покровительство, и посмотрим, какой выбор она сделает.

– С чего ей менять покровительство? – мрачно спросил дофин, нахмурившись. Он видел, что Сирглинарион что-то задумал, но, как и прежде, понять ход его мыслей было слишком сложно.

Колдовской зеленый свет вспыхнул в глазах Сирглина и потух.

Если бы Элайдарион не знал Шестого принца так хорошо, его бы точно хорошенько встряхнуло от увиденного. Однако официальный наследник престола был довольно близок с братом… и помнил, что с тем произошло. И потому остался совершенно спокоен.

Похвастаться подобной выдержкой и осведомленностью могли очень немногие. Если точнее, Первый принц был всего лишь одним из четверых существ во всей империи, кто знал правду.

Отравленное сердце тем временем продолжал:

– Разреши нашему уважаемому послу Шеллаэрде пользоваться услугами аары, но на двух условиях. Первое: он будет обязан каждый день возвращать ее в Чертог Огня, если девушка сама не пожелает обратного, – неторопливо и будто-то бы со скрытой улыбкой говорил он. – И второе: официально Селина перейдет под его покровительство, опять же только если сама того захочет.

Элайдарион нахмурился еще сильнее.

– Но…

– Возьми Кровавую клятву, – продолжил Сирглинарион, и на его губах и впрямь появилась улыбка. – Тогда княжич выполнит все в точности и не подумает умыкнуть красавицу к себе.

– И ты думаешь, что Ренвиэль ее даст? – приподнял бровь дофин. – Зачем ему это делать?

– Даст, – кивнул Шестой