«Так вот что он понимает под счастливой жизнью! – сообразила Варя. – Сиди, ничего не делай. Пей пиво, ешь фаст-фуд, смотри телик…»

Поскольку Варя молчала, муж продолжал фантазировать:

– На худой конец я и таксистом могу подрабатывать. Английский знаю хорошо. Главное – ни за что не отвечать. Не вешать на себя эти огромные кредиты, не лезть в кабалу к банку, да и в Форбс этот гребаный не лезть. Лежать бы на пляже, смотреть на море и ни о чем не думать. А то я просыпаюсь каждый раз в холодном поту и шарю под подушкой: где требование из налоговой? Разобрался мой главный бухгалтер или нет? А имущества все больше и больше. Я не могу за всем уследить. И мать уже не может. Продать бы все… Нет, таксистом лучше быть, чем бизнесменом!

И тут ей в голову пришла мысль: а мне самой-то чего надо? И получалось, что ей, Варе Коняевой, надо гораздо больше, чем мужу. Она не хотела быть женой таксиста или сидеть на кассе в табачной лавке. Но пока она была молода, она все это терпела. Рассуждения мужа о счастливой, с его точки зрения, жизни и страстное желание освободиться от своего огромного кабинета и должности Генерального директора.

Когда умерла свекровь, Варя решила: надо дать мужу время. Терпение и еще раз терпение. Не сразу. Пусть он смирится с потерей.

Их разговор по душам состоялся после сорока дней, прошедших со дня похорон. Гости разошлись, официанты стали убирать со столов, позвонила няня и намекнула, что время позднее. Платите сверхурочные или возвращайтесь.

Варя была хорошей матерью и хорошей женой. Она уложила дочку и утешила мужа. Выразила ему сочувствие и приласкала. И когда Венина голова лежала на ее груди, Варя услышала:

– Еще в Торонто хорошо. Канадское гражданство получить несложно, я узнавал. С другом списался по электронной почте, он недавно в Канаду эмигрировал. Эх, мне бы так! Надо только деньги им перевести, вложиться в экономику. Я бы устроился, как он, в страховую компанию, мелким клерком…

И Варя поняла, что эту мысль ее муж не оставил. Ходить на работу с девяти до шести и жить в стране, где все регламентировано и надо всем царствуют Закон и Порядок.

Господи, какая Канада?! На дворе – сытые нулевые. Все, кто сумел протиснуться к кормушке, обогащаются!

– Веня, наш семейный бизнес процветает, – намекнула она. – Заводы приносят прибыль, обороты растут. Нас буквально завалили заказами…

– Я и хотел поскорее продать эти проклятые заводы! – оживился муж. – Продать – и свалить отсюда. Пойми – я не бизнесмен.

– Я давно уже это поняла, – спокойно сказала Варя. – Но я, в отличие от тебя, хочу этим заниматься. И у меня есть к этому способности.

– Что-о?! – Вениамин был настолько ошарашен, что на какое-то время онемел.

Варя воспользовалась паузой, чтобы на него надавить:

– Я давно уже вникаю в бухгалтерию. Познакомилась со всеми заказчиками и со всеми поставщиками. В моих руках база, я все контролирую.

– Ты что, экономист?! – взвился муж.

– Нет, но у меня есть грамотные консультанты. Твоя мать тоже не была семи пядей во лбу. И не «Плешку» закончила. Главное – это организаторские способности. А они у меня есть. И умение все держать под контролем.

– А слушаться тебя будут? – ехидно спросил Вениамин. – Ты же баба!

Словно его мать не была женщиной! Просто стервы бывают разные, и неизвестно, какие хуже, те, которые режут в глаза правду матку, или ловкие интриганки, бьющие исподтишка. Опасна не боевая раскраска, опасен яд, который маскируется под неприметной оболочкой. И никто не подозревает о том, что он смертелен. Вот и Веня еще не понял, кто такая его жена.

– Тебя будут слушаться, – спокойно ответила Варя. – Вид у тебя внушительный, мама позаботилась о том, чтобы создать тебе репутацию. Да, бизнесмен ты бездарный, но на то есть я. Ничего не изменится, Веня. Только не мама тебе теперь будет говорить, что и как делать, а я.

– Да ты спятила! – муж вскочил и забегал по комнате. – Я так мечтал о свободе! Не хочу я сидеть в этом кабинете, будь он проклят! Я ненавижу свой бизнес!

– Зато я его люблю! – повысила голос и Варя. Тогда еще муж был в нее влюблен по-прежнему, как мальчишка, и она пригрозила: – А не то я с тобой разведусь. И дочку заберу.

В те далекие времена они еще были образцовой семьей, Инна не носила одежду унисекс и не заколачивала мячик в баскетбольную корзину. Дочь была похожа на послушную девочку, муж на мужчину, а Варя на домашнюю курицу, мать семейства. Ради этой семейной идиллии Вениамин и согласился. Он надеялся, что Варя со временем образумится. И что она не потянет.

Она потянула. Для видимости Варя работала учительницей на полставки. А там и больничные, отпуска за свой счет, ссылка на богатого мужа.

– Девочки, кто хочет подработать?

А кто ж не хочет?

Это было очень удобно. Кто бы заподозрил в Варе акулу бизнеса? Серьезного конкурента? Она, как серый кардинал, держала в своих руках все нити, оставаясь невидимкой. Она переплюнула в этом саму Людмилу Эдуардовну, которая, будучи замужем, также официально не работала, но все равно всем заправляла.

Разумеется, Варя понимала, что когда-нибудь муж взбунтуется. Но все равно упустила момент. Веня за эти годы тоже кое-чему научился. Выдержке и терпению. Его расходы Варя контролировала, но где производство, там и неучтенные расходы-доходы. Все серые схемы контролировать невозможно. Да и Варя была не вездесуща. Ей приходилось хоть иногда да ходить на работу, вникать в дела коллектива, принимать участие в подготовке школьных праздников и в корпоративах. Она хорошо замаскировалась, но этот имидж надо было поддерживать. Из-за этого Варя и второго ребенка не родила, некогда было. А Веня почему-то не настаивал.

Вот у мужа свободного времени было в избытке. Меж тем щедрые нулевые годы закончились печально: наступил кризис. Один завод Коняевых вскоре закрылся, потом пришлось продать другой. Варя лично контролировала сделку. Интуиция подсказывала ей, что сейчас безопаснее всего уйти в кэш, и она, руками мужа, разумеется, поспешно обналичивала деньги. Это его подпись стояла в финансовых документах. Он ведь был Генеральным директором! Ему за все и отвечать в случае банкротства. Варе казалось, что она все предусмотрела.

Муж молчал, и Варя расслабилась, приняв эту безропотность за покорность. И, как это водится, на голове у Варвары Дмитриевны выросла корона. Варя носила ее тайно, продолжая оставаться простой школьной учительницей, но в душе ликовала.

«Как я вас всех обвела вокруг пальца! Я дергаю за ниточки марионеток, которые покорны моей воле. Я – Карабас Барабас с милым личиком и точеной фигуркой. Мой кукольный театр приносит огромную прибыль».

Удар ей нанесли неожиданно. Варю это мгновенно отрезвило. Муж-то далеко не простак оказался. Все это время он жил двойной жизнью, готовился сбросить ярмо. И Вене это удалось.

И что ей теперь делать?!.