– Леонидов, стой!

– Стою! – он шутливо поднял вверх руки.

– Ты меня пугаешь!

– Я и сам боюсь. Честно. Если все подтвердится, наша с тобой жизнь вскоре изменится, – он тяжело вздохнул. – И боюсь, эти перемены тебе не понравятся. Все, – жестко оборвал он очередной Сашин вопрос. – Мне еще надо подумать, что соврать Марьяне, а что Варе, чтобы получить от них фотки.

Как же ей не хотелось сегодня утром вставать с постели! У Вари было предчувствие: это случится сегодня. Когда она вернулась вчера со своей одиночной вечерней прогулки вокруг острова, муж сердито спросил:

– Где ты была?

– Гуляла! Не слушать же вашу ругань?

– Я не понимаю: на чьей ты стороне?

– Я и сама не знаю, – сказала она рассеянно.

– Что?! – взвился Вениамин. – Ты хочешь сказать, что действуешь заодно с Денисовой?!

– Не кричи! Стены тонкие!

– Я здесь со своей женой!

И чтобы доказать право собственности, муж потащил ее в постель. Варя вяло сопротивлялась. Настроения заниматься любовью у нее не было. Да и Венька не на высоте. Просто хочет перетянуть жену на свою сторону. Ему что-то надо от нее, вот и все. Мог бы просто сказать, чего хочет, зачем так мучить ее и себя? Вон, весь потный, лицо красное, сердце ухает, заходится при каждом толчке. И этот хрип в конце… Варе даже показалось, что муж сейчас задохнется!

И как итог:

– Где у нас лекарства?

Она молча полезла в шкаф искать аптечку, хотя до смерти хотелось в душ, поскорее отмыться от этой грязи. Потом Варя с досадой вспомнила, что он – на открытом воздухе. Особенности «мальдивской архитектуры». Многие находят это прикольным: сидеть на унитазе, слушая, как поют джунгли, и мыться в душе под взглядом какой-нибудь любопытной летучей лисицы. Они здесь в изобилии, прицепляются к ветке или к древесному стволу и сливаются с ним. Потом вдруг внезапно срываются с места, проносятся над головой, чуть ли не чиркая крыльями по макушке и демонстрируя тем самым, кто здесь гость, а кто хозяин.

Но в душевой кабине на открытом воздухе Варю беспокоят не летучие лисицы, а Марьяна. Которая слышит все, что творится у соседей. Можно даже переговариваться через стенку, а говорить Варе сейчас не хочется. Тем более с Марьяной. С самого начала все пошло наперекосяк, с самого их первого дня на острове. Уехать бы отсюда поскорее, да как? Высокий сезон, чтоб его!

– Что ты копаешься? – нетерпеливо спросил муж и демонстративно взялся за сердце. – Ждешь, когда я умру?

«Ага! Страдалец! – с неприязнью подумала она, перебирая упаковки с лекарствами. – Ты здоров как бык, просто хочешь меня разжалобить… Где же это? Аспирин, активированный уголь, но-шпа, антигистаминные, аж три штуки, ведь у Веньки аллергия на пыльцу…» Поскольку аптеки на острове нет, а ближайшая больница находится в столице Мальдивской республики Мале, до которой полчаса пути на гидросамолете, а они летают только днем и в хорошую погоду, то лекарств они с собой набрали – мешок! Как, впрочем, и все остальные. Да, она копается! Здесь чего только нет!

Наконец Варя отыскала блистер с валидолом. Муж с недовольным лицом сунул таблетку под язык.

– Давай спать, – вздохнула Варя.

– Тебе понравилось?

Она даже не сразу поняла: о чем это он?

– Ты мной довольна? Как мужчиной?

Варя еле сдержалась. Оказалось, что это заход такой! Ведь ночная кукушка всех дневных птиц перекукует. Всем известно.

– Уговори Денисову уехать, – ринулся в атаку Вениамин. – Поддержи меня.

– Веня, она заплатила за эту путевку сумасшедшие деньги!

– А ты знаешь, откуда у нее эти деньги?

– Наверное, дал кто-нибудь, – сказала она, заикаясь и краснея.

– Вот именно: кто-нибудь.

«О господи! Только не это!»

– Как пришли, так и ушли, – зло сказал муж. – Она их все равно не заработала.

– Никто отсюда добровольно не уезжает, из этого рая!

– Если ты меня не поддержишь – я подам на развод, – пригрозил Коняев.

– Не смеши, – огрызнулась она. – Что ты без меня делать-то будешь?

– Ты далеко не все обо мне знаешь, – загадочно сказал Вениамин. – Я давно готовлю тебе сюрприз. От тебя сейчас зависит, какой он будет, приятный или нет. Варя, этому давно пора положить конец, – сказал он с угрозой. – Я хочу доказать, что я – мужчина.

– Уже доказал, – она с усмешкой кивнула на использованный презерватив.

– Я знаю, что тебе неловко: она твоя подруга, – продолжал давить муж. – Я с ней сам завтра поговорю…

Вот почему ей сегодня так не хотелось просыпаться.

Она представляла себе этот разговор! Вениамин тоже далеко не все знает. Если они с Марьяной пойдут на откровенное выяснение отношений…

Она невольно вздрогнула. У мужа, оказывается, есть секреты! Но и Марьяна не подарок. О! Веньку тоже ждет открытие! И какое!

А утро было сказочное! Варя, как всегда, проснулась первой. Как же она обожала эти сладкие минуты, когда над островом, словно угли в камине, разгорался рассвет! Еще немного – и оттуда полыхнет жаром. Но сейчас впереди еще целый день, и пока все остальные спят, можно не торопясь насладиться каждым мгновением отпуска. Люди-жаворонки собирают серебристые капельки утренней росы с едва раскрывшихся цветков, а в ней, похоже, таится секрет вечной молодости. Она очень уж быстро высыхает, эта роса, ведь солнце палит нещадно. Но кто успевает застать рассвет, проплыть в одиночестве по золотой дорожке к восходящему солнцу, окунуть лицо во влажные спросонья цветы и вдохнуть свежий утренний воздух, еще прохладный, насквозь пропахший морем, – тот успеет всегда и везде.

В соседнем бунгало шторы были задернуты, Марьяна еще спала. Она, в отличие от Вари, жаворонком не была. Не торопился вставать с постели и муж. Варя накинула небесно-голубое шелковое парео и отправилась совершать свой утренний обход. Навстречу радостно вышагивали по белоснежному песочку такие же ранние пташки, все улыбались. Встречались и любители бега, остров постепенно просыпался.

Варя шла по самой кромке бирюзовой воды, аккуратно обходя обломки мертвых кораллов. Погода была дивная, грозовые тучи ушли, и февраль теперь был похож на тот самый мальдивский февраль, на который, как бабочки на огонь, слетаются толпы туристов. Лазурная гладь и такой же гладкий, без единой складочки берег, будто застеленный накрахмаленной скатертью. Пожалуйте, гости дорогие! Пальмы – как нарисованные, каждая готова позировать для глянца. Не пальмы, а сплошь – фотомодели! Варя с улыбкой посмотрела на сидящую в шезлонге цаплю. Еще одна фотомодель. Даже не пошевельнется, когда мимо проходят люди, она здесь хозяйка.

– О! Сорри! – она зазевалась, глядя на цаплю, и чуть не столкнулась с бегущим по берегу мужчиной. Это ей надо было извиняться, а не ему.