– Я дочь барона, – твердо сказала Эмили, – а не дитя трубочиста.

– Вы ничего не знаете о нашей жизни. И никогда не сможете ее понять.

– Вы правы. Я действительно не понимаю, почему вы пытаетесь таким образом манипулировать Стивеном. Он сделал свой выбор.

– Да, он сделал выбор. Он покинул вас и вернулся домой, – сказала леди Ротберн, и каждое ее слово вонзалось в сердце Эмили отравленным шипом. – Все лондонское общество уверено, что вы просто заманили его в ловушку и заставили на себе жениться, а теперь он не хочет иметь с вами никакого дела. Если вы попробуете сказать что-нибудь другое, вас заклеймят, как лгунью. Никто не поверит вашему слову против нашего. Вам лучше было бы остаться в деревне, там вам самое место.

Маркиза закрыла за собой дверцу кареты и уехала. Что произошло? Почему леди Ротберн теперь так против нее настроена?

Ты здесь чужая. Они никогда тебя не примут.

Неужели Стивен думает так же? Она вспомнила последнюю встречу с ним, когда он тайком пробрался в ее комнату. Воспоминание о том, как они занимались любовью, вызвало на щеках румянец и заставило сердце забиться чаще.

Нет. Она не в состоянии поверить, что все его поведение – сплошная ложь. И она не отдаст мужа без боя.

Эмили поднялась по каменным ступенькам к Ротберн-Хаус, держа в руках пакеты с обувью. Резко постучала в дверь.

Филлипс чуть не захлопнул перед ней дверь, когда увидел, кто это. Но Эмили успела положить руку на дверной косяк.

– Я здесь, чтобы увидеться с мужем, графом Уитмором. Он будет очень недоволен, если мне не позволят войти в дом.

– У меня приказ лорда Ротберна...

– Маркиз сейчас принимает? – Она не дала лакею договорить.

Лакей заколебался:

– Это вас не касается.

– В таком случае я делаю вывод, что его нет. – Не дожидаясь разрешения, Эмили шагнула через порог. – Вы рискуете своим положением, если откажете мне в моем праве видеться с мужем.

– Я потеряю место, если маркиз узнает, – пробормотал Филлипс, но не стал ее останавливать. – Вы можете подождать графа в гостиной.

Он проводил ее в комнату, отделанную в сиреневых и голубовато-зеленых оттенках. Оконный проем был увенчан белоснежной лепниной, перед ним красовался диван глубокого бордового цвета.

Эмили вручила лакею пакеты, предназначенные для Стивена.

– Проследите, чтобы лорд Уитмор получил это. Филлипс поклонился и унес пакеты. А Эмили села ждать. Она сложила руки на коленях и всеми силами пыталась успокоиться. Но с каждой минутой желание встать и походить по комнате становилось все сильнее, все непреодолимее. Где же Стивен?

Звук шагов прервал ее невеселые размышления. Каждый шаг графа был полон возмущения, каждый мускул его тела дрожал от ярости. Жесткие серые глаза обожгли ее всей силой его гнева.

– Ты должна была оставаться у, Найджела, – напряженно произнес Стивен. Ой пытался сдержаться, и Эмили понимала, что лучше не доводить дело до вспышки.

– Я тоже рада тебя видеть. – Она поднялась с дивана и отметила про себя, что Стивен не сделал движения ей навстречу, не подошел обнять.

Граф повернулся к ней спиной и встал перед окном. Даже со спины было видно, насколько он напряжен.

– Приходя сюда, ты подвергаешь себя опасности.

– Это я в опасности? Ты приехал сюда специально для того, чтобы встретиться со своими врагами лицом к лицу. – Она подошла к нему и встала рядом. Его аромат пробудил в ней живую память о давлении его горячего обнаженного тела. Эмили закрыла глаза, не в силах заставить себя не думать об этом.

– Найджел приехал сюда вместе с тобой?

– Да. И дети тоже. Дядя собирается представить меня обществу, как полагается.

Он не выдержал и взорвался:

– Нелепая идея! А он не собирается провести тебя парадом перед всеми моими врагами?

Она вскинула голову:

– Между прочим, он привез с собой большую часть слуг. Гораздо безопаснее было поехать с ним.

– Ты не понимаешь, с чем имеешь дело, Эмили! – Стивен наконец шагнул к ней, сокращая расстояние. – Прояви хоть немного здравого смысла! Уже два раза меня пытались убить, а ты ведешь себя так, будто тебе ничто не угрожает.

– Ты ведешь себя точно так же! – Не давая ему заговорить, Эмили подалась вперед и поцеловала его.

Его губы прикоснулись к ней с такой нежностью, что ей захотелось плакать. Господи, если с ним что-нибудь случится, она никогда себе этого не простит.

В его серых глазах появилась тревога.

– Я хочу, чтобы ты вернулась в имение Найджела. Подожди меня там.

Она покачала головой:

– Я не буду стоять в стороне и смотреть, как тебя убивают.

– Я не собираюсь умирать.

– Дэниел тоже не собирался.

Стивен нежно погладил ее шею, пальцы проникли в волосы. Знакомое прикосновение, внезапная трансформация гнева в откровенное желание вызвали невольную дрожь.

Граф крепко обнял жену. Он по-прежнему ничего не сказал о своих чувствах, но слова уже были не нужны.

– Я разобрался с завещанием, как ты просила. Получается, что Найджел действительно является опекуном Викториии и Ройса, – сказал Стивен. – Я могу оспорить завещание в суде, если ты захочешь. Но сомневаюсь, что мы выиграем дело.

– Я хочу вернуть детей, – признала она. – Но он хорошо о них заботится. И обо мне тоже.

Он отступил на пару шагов и оглядел ее новое розовое платье.

– Чудесно выглядишь. Она покраснела.

– На завтрашний вечер у меня есть другое платье. Дядя Найджел собирается отвезти меня на бал к леди Тислвэйт.

– Нет! – Его голос прозвучал резко и предостерегающе. – Ты не пойдешь на бал. – Она вспыхнула, но Стивен продолжил: – Я не хочу, чтобы ты пострадала, Эмили. Пострадала от человека, который добивается моей смерти. И кстати, от светских матрон, которые набросятся на тебя и заклюют.

Прежде чем Эмили успела хоть что-нибудь возразить, он вновь поцеловал ее. Ей захотелось забыть обо всем и вновь отдаться ему. Она обняла его.

– Матроны не стали бы клевать меня, если бы ты представил меня как свою жену.

– Я не могу этого сделать, пока вся эта история не закончится.

Эмили знала, что Стивен всего лишь старается оградить ее от опасности, но все равно его слова глубоко задели ее. Можно подумать, что она недостаточно хороша для него.

– И как долго это будет продолжаться?

– Не знаю.

Между ними вновь поднялась стена, но на этот раз разозлилась Эмили. Она имеет право встать рядом с мужем.

– Я не уеду из Лондона!