В комнате было уютно, и на минуту она себе представила, что уже замужем за Дэннисом. «Ну, и что? Что дальше? Допустим, у меня есть счет в банке, куда поступают деньги, выделяемые мужем на мое содержание. Допустим, он благосклонно смотрит на то, что я помогаю родным. Или я работаю, помогаю своей семье деньгами. Но все равно я член семьи Кэмбвеллов, и это будет многое определять. Потом… А что потом? Потом возможно все, но, если я сама не стану на ноги, любая неудача отбросит меня на несколько лет назад!» Берта вздохнула. Любая здравомыслящая девушка попыталась бы выскочить замуж, любая, но не она. Ей этого было недостаточно, потому что она не видела гарантий для своего будущего. Берта внимательно оглядела комнату, и вдруг внутренние заботы отступили. «Похоже, я экзамен выдержала, а потому ни о чем таком думать не буду. Я просто буду наслаждаться этим домом, парком, прогулкой. Родные Дэнниса приятные люди…» Она подпрыгнула в постели, и в этот момент постучали.

Берта спряталась под одеяло и прокричала:

– Кто там?

– Просыпайся, мы уже все внизу, завтрак – не по часам, а кто как проснется. А вот на дальнее озеро пойдем в двенадцать часов, там и обед будет, в старом доме лодочника, – донесся из-за двери голос Дэнниса.

– Скоро выйду. Без меня не садись завтракать!

– Хорошо, жду.

Когда Берта в джинсах и блузке с повязанным на плечи джемпером вошла в столовую, там были только Дэннис и сэр Ричард:

– Доброе утро! Я замечательно спала, а встать не могла, потому что вспоминала вчерашний вечер. Мне очень все понравилось, у вас здесь так красиво, – это она произнесла, обращаясь к старшему Кэмбвеллу.

Тот, улыбаясь, кивнул. Было заметно, что эта восторженность русской девушки ему приятна. К тому же в ее поведении не было ни грамма заискивания или подобострастия. По всему было видно, восторг ее искренний, но цену она себе знает.

– Рад, что вам понравился вечер. Думаю, сегодняшняя прогулка будет не хуже. Тем более леди Кэмбвелл к обеду заказала наше любимое семейное блюдо.

– Отец, боюсь, Берта его не оценит. Она не любит тяжелое и жирное. – Дэннис подал Берте чашку кофе.

– Это так, но зато я люблю все необычное и незнакомое, поэтому у блюда есть шанс.

Шанс у блюда был, потому что к озеру они подошли только к трем часам. Из дома они вышли гурьбой, наперебой вспоминая семейные истории и легенды, потом разбились на пары и только изредка окликали друг друга. Впрочем, сэр Ричард с женой старались быть рядом с Дэннисом и Бертой. Законы гостеприимства побуждали их быть особенно внимательными к гостье. Берта уже узнала, что все постройки были выполнены известным английским архитектором и реставрировать их не будут.

– Важно, чтобы потомки видели, что было раньше. Поэтому мы изнутри укрепляем, как бы консервируем, но внешне – внешне это должно иметь вид естественный и отражать время.

– Хотя мне иногда хочется что-нибудь современное увидеть в этих лесах, – леди Кэмбвелл с утра была воинственно настроена. Заметив, что сэр Ричард нахмурился, Берта поспешила сказать:

– Здесь так все органично, что добавить что-то сюда или изменить было бы достаточно рискованно. Я даже думаю, что этот парк можно было бы внести в этот известный английский справочник, нам еще на занятиях по искусству старинных английских усадеб о нем говорили…

– А, это тот, который составил небезызвестный Артур Голдсмит?

– Да-да, совершенно верно, – Берта обрадовалась, что ее замечание отвлекло супругов от возможной распри.

– Ну, он авторитет спорный, хотя многие считают его знатоком. Вот видите, вы его даже изучаете.

– Ну, не изучаем, просто на него ссылаются…

За разговорами они наконец дошли до озера. Лес, он же парк, Берте понравился – все было продумано, и вместе с тем ничто не напоминало о заботливой руке садовника или лесника, но, когда деревья расступились и все вступили на желтую песчаную дорогу, которая маленьким отрезком пробегала мимо низкого можжевельника и упиралась в идеально правильной круглой формы озеро, у Берты захватило дух. И дело не только в том, что картинка была почти идиллической – зелень, песок, спокойная гладь воды, маленький домик под старой черепицей и почти игрушечная плотина. Берте все это напомнило ее родной город. Там точно так же песчаные дорожки выводили к воде. Здесь, недалеко от Лондона, ее ноги точно так же проваливались в нежный песок, точно так же пахло водой и точно так же эта вода отливала бледным свинцом. Озеро, к которому они вышли, было действительно большое, другой берег, свободный от деревьев, был так далек, что, казалось, конца ему не видно, и это довершало сходство с ее, Берты, любимыми местами. Она на мгновение остановилась, вдохнула полной грудью и произнесла:

– Господи, как же я соскучилась!

Произнесла она это по-русски, спохватившись, перевела на английский, но попутчики, изумленные и тронутые ее интонацией, казалось, все поняли.

– От дома вдалеке тяжело, это верно. Особенно когда дом любишь! – сэр Ричард покачал головой, ему было очень обидно, что один из его сыновей в пылу спора как-то сказал: «Да я бы куда угодно уехал, только подальше от этого дома!»

Он и уехал. На военную службу и приезжает теперь только по случаю. Глава семейства Кэмбвеллов вдруг подумал, что вот с этой русской девочкой он гораздо быстрее мог бы найти общий язык, чем со своими детьми. В ней была искренняя сила и выносливость. Англичане, спортсмены по натуре, это качество особенно ценили.

– Погостите у нас подольше, если позволяют обстоятельства, – произнес отец Дэнниса и второй раз за последние сутки чрезвычайно удивил домашних.

А Берта только покачала головой. Ей действительно здесь нравилось, но ее ждали занятия, да и двойственность положения ей никогда не нравилась.

Оставшийся день был похож на сказку. Озеро, плотина, которую они осмотрели и которая оказалась точной копией плотины восемнадцатого века. И знаменитый хаггис – старинное блюдо из требухи, и терпкое вино, и разговоры об охоте, рыбалке, в которых вся семья, без исключения, принимала самое живейшее участие. Поведение окружающих как-то неуловимо изменилось, словно они, с молчаливого поощрения главы семьи, приняли Берту в свой ближний круг.

Уезжала она на поезде. На станцию ее привез Дэннис, который был вынужден остаться, чтобы решить с отцом какие-то вопросы. Стоя у вагона первого класса («Вы наша гостья, позвольте нам позаботиться о вас!»), она слушала торопливую речь Дэнниса:

– Ты должна, вернее, ты, пожалуйста, подумай о том, что я тебе сказал. Ты понравилась отцу, я это видел. Более того, ты – это, наверное, единственный мой выбор, который он одобрил. Я своего старика отлично знаю.

– Хорошо, я подумаю. Спасибо тебе за все. Мне очень здесь было хорошо.

Берта вошла в вагон и помахала Дэннису рукой. Поезд ехал плавно, помогая Берте вспоминать минувший день. «Одно дело понравилась, другое дело дать согласие на брак с неизвестной русской! Дэннис, словно большой ребенок, ей-богу!» Еще она думала о том, что эти два дня ее окружали милые, гостеприимные люди, о которых она, по сути, мало что узнала. Нет, она – наблюдательна, а потому выводы кое-какие сделала, но вот Дэннис… Он никак себя не проявлял. Он словно слился с пейзажем – старинным парком и домом. Берта попыталась определить его характер и не смогла – казалось, все погребено под толстым слоем воспитания, выдержки и… боязни себя обнаружить. Какой он? Веселый? Может быть. Замкнутый? Вероятно. Злой? Это вряд ли. Ничего не разберешь! Одним словом – джентльмен. Берта вздохнула и закрыла глаза. До Бата еще было полтора часа.