– Ты художник? – тихо спросил Глеб, поглаживая Аглаю по спинке.

– Наверное, – плавилась она под его рукой, лениво-тихо выговаривая слова. – Я окончила Суриковский, поболталась свободным художником по разным работам, потом поработала в большой рекламной фирме, последние пять лет преподаю деткам в школе искусство рисования и поделочное искусство. – Она вдруг оживилась, немного отодвинулась от Глеба, чтобы лучше видеть его лицо, глаза загорелись. – Ты знаешь, какие у меня детки талантливые занимаются! Прекрасные детки, все одаренные!

– У нас здесь тоже много детей живет, – уверил Глеб. – Здесь школа хорошая, современная. Этот поселок очень необычен, и люди в нем живут интересные, непростые.

– Про вашу Метель я слышу с первой минуты моего приезда, и все рассказывают, какая она необычная, мистическая. Мне даже легенду о ее появлении рассказал ваш краевед!

– Библиотека, что ли? – улыбнулся Генералов. – Это он тебя сюда вез?

Аглая кивнула. Она насмотреться не могла на этого мужчину и все улыбалась.

– Библиотека у нас известный мужик, влюбленный в эти места и знающий про них больше всех, – заметил Глеб и вернулся к прежней теме разговора: – Так все-таки ты преподаватель или художница?

– Художники – это мои родители, – пояснила Аглая. – Вот они настоящие! В молодости объездили всю страну, где только не побывали! У папы две книги-альбома вышло с их рисунками, портретами, рассказами, очень интересные, и два альбома общих работ они с мамой выпустили. Сейчас в Кении рисуют, у них кенийский период. Вот они на всю голову художники. А я так, немножко, правда, их друзья устроили две небольшие выставки моих рисунков и офортов, не знаю, как другим, а я эти свои работы очень люблю.

– Покажешь? – улыбался Генералов.

– Ну а как же! И очень хочется здесь порисовать, тут такая красота сказочная!

– Обязательно порисуешь, покажу тебе самые красивые места и обещаю, пока ты рисуешь, не мешать! – Не удержавшись, он притянул ее к себе и поцеловал в губы.

– А чем ты занимаешься? – спросила Аглая, снова немного отодвигаясь от него, чтобы лучше видеть.

– Я финансовый консультант, – скупо отозвался Генералов.

Глашка присмотрелась к нему, почувствовав, что он немного напрягся. Она сейчас все про него чувствовала, как чуткий радарчик.

– Ты сдвинул брови, – тихо сказала она и погладила, еле касаясь кончиками пальцев, морщинку между его бровей и его губы, – и немного сжал губы. Это закрытая тема? Для всех? Или ты только женщинам не рассказываешь о своей работе?

Генералов, напрягшийся было по многолетней привычке, мгновенно расслабился от ее прикосновений, от тихого, немного сочувственного голоса, вызвавшего волну нежности, прокатившуюся по его телу.

– Да ничего интересного, Глашенька, рутинная финансовая работа. – Он принялся снова ее нежно и медленно поглаживать.

– Ну, не расстраивайся, – гладила его пальчиками по лицу Глашка, уговаривая, как ребенка. – Я же не догадывалась, что простым финансовым консультантам требуется знание арабского языка, владение боевыми искусствами, вплоть до бесконтактного боя, и умение весело и непосредственно уходить из-под обзора камер наблюдения.

Сначала Генералов опешил, да так, что и гладить ее перестал, и дышать позабыл, потом выдохнул и легко рассмеялся. Притянул Глашку к себе, поцеловал, прижал ее голову к своей груди, уткнулся подбородком в ее макушку, с удовольствием вдохнул поглубже ее запах.

– У меня есть строгое правило, – начал объяснять он, – я ничего никогда не рассказываю о своей работе, и ты угадала – особенно женщинам.

– Все бывает когда-то первый раз, – заметила философски Глаша, прижимаясь к нему. – А правила на то и придумываются, чтобы их менять.

– Как, например, делаешь это ты, – заметил он. – Как я понял, окончив спортивный интернат, и с большими достижениями, ты пошла учиться на художника, вместо того чтобы стать олимпийской чемпионкой?

– Это тебе лучше Алтая спросить, у него на эту тему целая теория есть, – посоветовала Глашка.

– Спрошу обязательно, и не только про это, – пообещал Генералов. – Мне про тебя все хочется знать, а ты девушка скромная, много не расскажешь.

– Вот мы какая парочка, – вздохнула Глашка по-старушечьи, – такие скромные, о себе не рассказываем! Стесня-я-яемся.

– Идем! – неожиданно решительно стал выбираться из постели Генералов. – Я тебе что-то покажу!

Он привел Аглаю в свою святая святых – в кабинет. Глашка от потрясения, позабыв обо всем, даже рот приоткрыла!

Два огромных процессора, плоских больших монитора, по которым в режиме онлайн шла трансляция новостей из каких-то арабских стран, два ноутбука, один включен, и на его экране мелькали какие-то цифры. Две небольшие плазмы на стене. Принтеры, два факса, еще какая-то совсем ей незнакомая навороченная техника.

– Вот это моя работа, – сказал Генералов, наблюдая за ее реакцией.

– Финансовая? – уточнила Глашка, рассматривая технику.

– Финансовая, – подтвердил он и пояснил: – Любые финансы неразрывно связанны с политикой, с климатическими аномалиями, с катастрофами, со всей остальной жизнью.

– А арабская особенно, – подсказала Аглая, кивнув согласно.

– Любая, – ответил Глеб, наклонился над столом, уже что-то там просматривая на экранах, пробежавшись пальцами по клавиатуре. – Я специализируюсь по Ближнему Востоку и всем арабским территориям.

– А зачем это работает, когда тебя нет? – указав жестом на включенные экраны, спросила Аглая.

– Там запущены специальные программы, которые отбирают в сжатом виде основные важные события по ключевым словам, именам. Я просматриваю подборку, и если нахожу что-то важное, изучаю уже расширенно. А там, – Глеб указал на экран ноутбука, – такая же приблизительно программа, но отслеживающая основные колебания рыночных котировок и данных.

– То есть, если я правильно поняла, ты консультируешь фирмы по финансовым сделкам с арабами?

– Правильно поняла, – устроившись в удобном кожаном кресле, притянув Глашку и усадив к себе на колени, подтвердил Генералов. – Консультирую и обеспечиваю безопасность этих сделок.

– Только коммерческие фирмы или государственные дела тоже?

Генералов тяжко вздохнул. Нелегко это – менять на ходу сразу свои правила не посвящать никого в свою работу.

– Иногда я выполняю просьбы правительства и помогаю в делах.

Аглая помолчала, задумавшись, смотрела на экран, где передавали репортаж из какой-то ближневосточной страны и араб-репортер что-то быстро-быстро говорил на непонятном языке. Глеб не мешал ей думать, понимал, что многое сейчас для них обоих зависит от того, что Глаша скажет и как поймет и примет реалии его жизни. Он даже дыхание затаил.

– Я понимаю, Глеб, честное слово! – отчего-то печально заговорила Аглая. – Режим секретности всего, чем ты занимаешься, коммерческая и государственная тайна. – Она взяла в ладошки его лицо, приподняла, заглянула ему в глаза и попросила: – Но, пожалуйста, всегда говори мне, куда ты уезжаешь и, хоть приблизительно, как надолго. И расскажи о себе, о своей жизни, как ты выбрал такую профессию, где учился – все, что можно рассказать. И про прошлые дела, пусть без конкретных названий и имен. Про все свои сложности, про удачи и невезения, про победы и поражения. Пожалуйста. Мне это очень важно. Очень!