– Считается, что это очень сильные местные? То есть это люди из первого отражения?

– Я сказала то, что сказала. Учись понимать, пожалуйста.

– А…

– И попробуй вести себя естественно и непринужденно. Играй роль моего мальчика для утех и…

– Кого?

– А кого еще ты можешь исполнить? Боюсь, если будешь стараться походить на…

– Женщина, ты слишком много себе позволяешь, – добавил я в голос колючую стужу сибирской зимы.

– Не верю.

– Десять ударов плетью помогут понять. Я попрошу палача, чтобы он не сильно портил твое великолепное тело.

– Ну ладно, ладно, не кипятись, юный господин. Не очень убедительно, но давай попробуем – сегодня будешь моим юным кавалером.

– Разница есть?

– Пойдем, покажу.

Огромный пиршественный зал был заставлен многочисленными столами, за которыми возлежали сотни гостей. У женщин преобладали достаточно фривольные наряды – по сравнению с некоторыми из которых одеяние Ребекки казалось пуританским. В выборе стиля чародейка не ошиблась – мы действительно не выделялись. Зато группа гостей Орлова – тех самых, которым он демонстрировал Катю, – выглядела в своих тогах как наведавшаяся на нудистский пляж делегация в классических костюмах.

Заняв один из столов в углу, первый час мы с Ребеккой провели в легкой беседе за вином и угощением. Несмотря на недавнее обещание, никакой разницы между юным кавалером и мальчиком для утех я не увидел. Вела себя чародейка задумчиво нейтрально, все больше высматривая в толпе своего визави, от взгляда на которого у нее приключился приступ неконтролируемой ярости.

Я особо тоже с расспросами не лез. Да и в начале вечера был несколько ошарашен: едва начавшись, прием уже поражал – то и дело с потолка сыпались лепестки роз, выступали танцовщицы, жонглеры, гимнасты, играли несколько групп музыкантов. Действо не прекращалось ни на минуту, а между столами безостановочно сновали предупредительные слуги обоих полов, готовые на многое, дабы гости приема остались довольны.

Вино лилось полноводной рекой, гомон в зале становился громче, а программа выступления – острее. Поначалу перца добавили гладиаторы. Пять пар, среди которых я, да и не только я, с изумлением увидел орка и двух эльфов. Поединки проводились в центре зала, в неглубоком бассейне, окруженном статуями богинь и ангелов. Уже после первого боя вода стала красной – схватки между гладиаторами проводились ожесточенные, и каждая заканчивалась смертью одного из участников. Один из поединков и вовсе закончился результативной ничьей – пронзенный парными мечами эльфа орк последним усилием смог дотянуться до противника, схватив его массивными руками. Звук лопнувшей головы был отчетливо слышен даже в нашем с Ребеккой дальнем углу. Как и последующий восторженный свист и дружные аплодисменты.

После схваток четверо победителей продолжили показывать свое мастерство публике, но уже в любовных схватках с приведенными девушками – также разных рас. После того как первые два гладиатора расположились с невольными партнершами прямо на столах, вокруг них собралась немалая компания. Зрители давали советы, поливали сплетенные тела вином, рассматривали происходящее под разными углами. Прилюдное совокупление будто дало толчок – прием постепенно превращался в оргию. Полуголые женщины танцевали на столах, некоторые обнимались на ложах, а многие и вовсе уже спали в причудливых позах, в которых сдались вину.

Ребекка, пристально наблюдавшая за происходящим, вдруг подобралась.

– Будь здесь, постарайся никуда не уходить, – попросила она меня, поднимаясь.

– Ты куда?

– Постараюсь побыстрее, – уклончиво ответила чародейка и направилась через зал.

Дождавшись, пока она отойдет на достаточное расстояние, я поднялся и двинулся следом. Перешагивая через бесчувственные тела, избегая особо шумных групп гостей, дошел за Ребеккой до центра зала. Остановившись и подперев одну из статуй, взял массивный кубок с ближайшего стола. Делая вид, что меня очень интересует события по соседству, где сразу несколько пар гостей очень близко знакомились, краем глаза наблюдал за Ребеккой. Как я и предполагал, она подсела к широкоплечему моложавому мужчине, вызвавшему недавно ее ярость.

Не более минуты чародейке потребовалось, чтобы полностью завладеть его вниманием. Две минуты – и они уже оживленно беседуют, со звонким смехом поднимая кубки. Мимо меня пробегал молоденький слуга с подносом, на котором стоял причудливый кувшин и два позолоченных кубка. Шагнув вперед, я попробовал остановить юношу.

– Прощу прощения, господин, – не пожелал задерживаться тот, обходя меня. – Божественный господин ждет, я подойду к вам позже.

«Божественный господин?»

Посмотрев вслед петляющему слуге, увидел, что он пробирается в другой конец зала, к занавешенным полупрозрачной тканью помещениям. И ведь рядом с тем местом я недавно видел Орлова. Решение пришло быстрое и наглое – вероятно, потому, что кубок вина у меня в руках уже был не первый. Несколько неожиданно для самого себя отлипнув от статуи, быстрым шагом догнал слугу. Положив ему руку на плечо, заставил остановиться.

– Прошу простить, господин, я не могу уделить вам внимание. Это вино для божественного…

Жестом заставив слугу замолчать, я снял с себя леопардовую шкуру, накинув ему на плечи и забрал поднос.

– Свободен.

– Господин, я…

– Божественному Гаю Юлию вино донесу сам. А ты подожди здесь и никуда не уходи, – махнул я повелительно подбородком, отстраненно поражаясь собственной наглости.

Оставив слугу, замершего на месте и в недоумении теребившего леопардовую шкуру на плечах, двинулся сквозь мешанину пиршества. Коротко осмотрелся и не заметил, чтобы хоть кто-то обратил внимание на короткую сценку.

Чувствуя нервное напряжение, миновал пару стражников и подошел к спрятанному в углублении широкому столу, за которым возлежали всего двое: Орлов и его гость – огромный и толстый сенатор с набрякшими щеками и жестким взглядом, похваливший недавно внешность Кати. Держа поднос на одной руке – опыт был, подрабатывал я и официантом, приблизился к столу и принялся разливать вино.

– Анатолий, мне необходимо это обдумать, – не обращая внимания на меня, продолжил Орлов беседу. Выглядел он сейчас, несмотря на свою представительную внешность и осанку, чуть растерянно.

– Сколько? Пару минут хватит? – сузил бульдожьи глаза массивный Анатолий. Деловая хватка у него, кстати, судя по тону и харизме, также под стать бойцовому псу, как и жесткий взгляд.

– Пара минут? Ты смеешься. Вопрос непростой, и…

– Вопрос очень простой. Твой человек на глазах у всех унизил моего сына. Я предлагаю вариант решения, а ты его отвергаешь.

Налив вино, я, держа поднос как заправский официант, отошел за спины разлегшихся за столом собеседников и застыл, как статуя.