– Вставай, вставай, некогда расслабляться! – резким окриком потребовала чародейка, открывая сумку на поясе. Когда она успела схватить его на выходе из пиршественного зала, я не увидел. Но без него бегство не имело смысла – именно там лежала вся наша одежда. И статуэтка дракона.

Боль немного отступила – ощущение теперь было, будто влил в себя треть стакана неразбавленного спирта. Не очень приятное чувство.

– У тебя есть пять минут. Ты способный мальчик, привлеки внимание.

– Как?

– Придумай что-нибудь, – подмигнула чародейка. Не обращая больше на меня внимания, она выкинула из инвентаря свои вещи. За несколько секунд Ребекка набросила на себя куртку, влезла в узкие штаны – мои подруги так быстро это никогда не делали, – надела сапоги. Подбежав к Кате, чародейка жестом поманила ее за собой.

– Девочка, не бойся. Все хорошо, мы домой летим, – услышал я, как Ребекка успокоила Катю, потянув ее к окну. Невольница Орлова не знала, что чародейка умеет левитировать, поэтому выпрыгивать сразу не захотела. Впрочем, волшебница ее не спрашивала, потянув за собой. Короткий взвизг – и они обе исчезли, шагнув в пропасть с широкого подоконника.

– Ну что, Евгений, настало твое время, – пробормотал я ободряюще себе под нос и направился к выходу. Пульсирующая боль в животе уже не чувствовалась – она равномерно растеклась по всему телу, оставив ощущение подкожного жжения от кончиков пальцев ног до макушки.

Быстрым шагом покинул покои Кати. Подхватив у входа длинный меч одного из стражников – машинально отметив, что это кавалерийская спата, а не гладиус – легко побежал по коридору, понемногу ускоряясь.

У меня оставалось четыре минуты тридцать секунд.

Миновав один из поворотов, наткнулся на первую группу стражников. Останавливаться не стал – взмахнул мечом, полоснув по открытому бедру одного из них, и понесся дальше. Забежав на лестницу, уклонился от брошенного короткого копья и, поднявшись в несколько прыжков наверх, перерубил руки и плечо преторианца. Его вскинутый для защиты меч лишь со звоном отбросило в сторону от моего удара.

Клинок спаты играл мягким красноватым свечением – совсем как оружие Клеопатры и Сакуры в их недавнем поединке. Задумываться об этом у меня сейчас не было ни времени, ни желания. Сконцентрировавшись на задаче двигаться и уклоняться от противников, стараясь производить как можно больше шума, я уже не обращал внимания на странные явления и открывающиеся способности. Быстро продвигаясь к пиршественному залу, легко уклонился от двух бегущих навстречу стражников, а третьего, загораживающего дорогу, ударил в щит. Неожиданно и для меня, и для преторианца его легионерский скутум оказался располовинен – горящий огнем клинок будто не заметил укрепленной металлом преграды.

Три минуты пятьдесят секунд. Чувство времени, как и невероятная быстрота, появилось во мне будто из ниоткуда – подобно вселенной из большого взрыва.

– [Гребаный] мир! Как отсюда, [иметь] его в корень, выйти?! – стоя на коленях, голосил обиженный Ребеккой красномордый, все еще прижимая к окровавленному лицу ладони.

«Есть вообще лекари в этом мире?»

Рядом с красномордым стоял его спутник и друг, наклонившись и пытаясь увещевать искалеченного. Сразу за ними выстроилось больше десятка стражников и вооруженных мужчин – кое-кто из них пытался объяснить не желающему слушать красномордому дельные вещи – например, говорил про выход из мира с использованием личного пространства. Людей было слишком много, как и острого железа в их руках.

Решение я принял быстро – оторвавшись от земли, толкнувшись левой ногой, правой приземлился в основание шеи красномордого. Еще толчок – и он отправился в мир первого отражения, с силой ударившись лицом в пол, а я в высоком прыжке перелетел через группу воинов.

Приземлившись, потерял равновесие и покатился среди столов, цепляя чьи-то ноги, скатерти, роняя кубки и блюда с угощениями. Вскочив на ноги, полоснул клинком по удивленному лицу перед собой и тут же бросился дальше, петляя между столами. И в последний момент успел упасть, оставляя за собой дымный шлейф, надо мной пролетел огненный шар размером с футбольный мяч. Прокатившись по полу, столкнулся взглядом с молодым парнем в простой серой тунике. Глаза его расширились, и чародей один за другим швырнул в меня еще несколько файерболов. Эти были уже поменьше, будто теннисные мячики.

Неизвестный маг успел выругаться, перед тем как мой меч с противным чавкающим звуком перерубил ему ключицу, погрузившись едва не до середины груди. Парень упал на колени, с ненавистью глядя на меня ставшими огненными глазами.

Не знаю, как я догадался сделать это. Потом думал – прокрутил ситуацию заново раз сто, но так и не понял. Тем не менее, прерывая бормотание мага, перебросил горящую пламенем спату в левую руку и воткнул два пальца в глаза мага, будто в розетку. Глубокий вдох, напряжение всего тела – и руку охватила пронзительная, непереносимая боль от рванувшей в меня чистой энергии. Закричав и выворачиваясь наизнанку от собственного крика, чувствуя, как хлынула кровь из ушей, я дернул руку обратно – зацепившись за глазницы скрюченными пальцами.

Голова мага взорвалась, словно упавший с небоскреба арбуз, из его шеи ударил огненный столб, вскипев алым сполохом на потолке. Пытаясь стряхнуть с себя жидкое пламя, я взмахнул рукой – и с моей кисти сорвалась огненная плеть, прошедшая сразу по множеству столов и перехлестнувшая едва ли не через весь зал.

– Оу, – только и выдохнул я, глянув на невредимую руку, из которой мгновенно ушла боль. И в этот момент с потолка начали падать крупные булыжники.

– Оу, – повторил я, подняв взгляд и увидев молодую луну сквозь немалый проем в куполе крыши. Позволил себе на целых две секунды удивиться, наблюдая за осыпающимися со рваных краев дыры камнями.

Три минуты тридцать секунд.

Вновь перебросив спату в правую руку, бросился дальше. Двигаться и убивать – думать буду потом. Подняв шлейф кровавых брызг, пробежал по красной, устланной лепестками роз воде бассейна и, перескочив через стол, поднял меч. И тут же, преодолевая гравитацию, сумел неведомым образом остановить прыжок и с силой приземлиться на пол. Исполнив силовое торможение, как хоккеист на коньках, сумел замереть в метре от возлежавшего за столом мужчины.

В небрежно накинутой тоге, с голым торсом, глядя на меня, он громко и заразительно хохотал, запрокинув голову. В его светлые густые волосы был искусно вплетен лавровый венок, по подбородку стекала одинокая рубиновая капелька вина.

Поднявшись и стряхнув с себя льнувших молоденьких девушек, он сквозь смех попробовал глотнуть из кубка. Не удалось – незнакомец прыснул вином. Глядя на меня, он замотал головой, утирая слезы.

– Приветствую, – чуть склонил я голову.

– Выпьешь? – протянул мне кубок Дионис. Взяв вино, я выпил его в два глотка.

Глянув на меня, все еще вздрагивая от одолевающего веселья, бог виноделия наполнил из кувшина стоящие на столе кубки.