– Это просто цирк какой-то! – воскликнул посол, но реакция гномов была не на его стороне. Все явно были под впечатлением небольшого представления, показанного Гоггенфом, и одобрительно кивали, поглядывая друг на друга. Однако один из гномов, похоже, родственник мага, погибшего при нападении на отряд, громко произнёс:

– Если ты так хорош, Гоггенф, почему же не смог защитить отряд, который ездил за тобой?

Несмотря на абсурдность, обвинение явно могло бросить тень на Гоггенфа, и я тут же басовито прогудел, переключая внимание собравшихся на себя:

– Прошу слова!

Владыка Тебер, до сих пор с гордостью смотревший на сына, поднялся и представил меня:

– Уважаемое собрание! Нападение было сильным и жестоким, и лишь благодаря другу моего сына Оргу его удалось отразить. Давайте выслушаем его.

Гномы, похоже, не знали, чего от меня ожидать, – я увидел много удивлённых и вопросительных лиц. Я продолжил:

– Разрешите показать, почтенные гномы, что случилось той ночью, когда произошло нападение. Вы сможете увидеть всё, что видел я сам. Когда скажу «я готов», просто пристально посмотрите мне в глаза. Обратите особое внимание на амулеты на груди у нападавших.

Гномы не сразу поняли, чего я от них хочу, а когда сообразили, то некоторые скептически закрутили головами. В конце концов любопытство победило, часть заседателей придвинулись поближе, чтобы хорошо видеть, и я перенёс всех в мир мысли.

В моих глазах вновь ожила безумная ночь, и тёмные, страшные фигуры чужих магов с ярко блестевшими в свете костра камнями амулетов пошли в атаку. Снова упал поражённый неизвестным заклинанием воин, уставившись на меня стекленеющими глазами… Погиб при взрыве амулета гномий маг… Вновь встал надо мной враг, готовый раздавить, словно насекомое, своей силой. Действие перенеслось в витальный мир, и грозные фигуры нападавших вдруг в панике скорчились от ослепляющего белого потока, хлынувшего с моих рук.

На этом трансляция закончилась, и я посмотрел на публику. Хроника нападения произвела сильное впечатление. Улыбающихся лиц больше не было, немногие хмуро смотрели на меня, остальные опустили глаза.

– Зачем ты показал это? – поинтересовался один из старшин с мрачным, суровым лицом.

– Чтобы вы знали, для чего могут использоваться ваши камни, – ответил я.

Посол Пекрон с какой-то безнадёжностью в голосе спросил:

– А при чём здесь Талхиана?

– Вы не узнали никого из нападавших? По крайней мере один из них – талхианский маг. Его зовут Мегифрил.

Внешне спокойный, посол Пекрон чувствовал внутреннее опустошение и с трудом стоял на ногах после чудовищного известия. На какое-то время он полностью потерял контакт с происходящим, не замечая поднявшегося шума и гневных криков гномов.

Пекрон не сомневался, что показанный молодым магом фрагмент схватки был правдив. Удивительно ясные картины боя предельно реалистично указывали на то, что бывший наставник Пекрона получил страшный удар древнего, забытого заклинания и теперь находится в элларийском плену! Но как?! Как смог какой-то мальчишка победить опытнейшего мага, одного из немногих выживших ветеранов Великой войны? Почему наставник вообще принял участие в этой операции?

Пекрон вздохнул – он помнил горячую ненависть учителя к Элларе и догадывался, что Мегифрил не удержался от соблазна лично отомстить за испытанное в молодости унижение. О силы ада! Необходимо что-то делать.

Посол с трудом удержался от попытки мысленно «позвать» Мегифрила – зал заседаний был защищен от магии. Захват наставника – это настоящая катастрофа. Член «внутреннего круга» императора не имеет права быть в плену! Мегифрил знал почти всё – он был в центре многих интриг императорского двора. А были вещи и поважнее интриг. Молодой амбициозный император прислушивался к нему и следовал его советам – серьёзные военные программы в строжайшей тайне готовились именно по планам, разработанным Мегифрилом. Какой удар для императора… И Пекрон обязан немедленно доложить высочайшему о случившемся. Такой новости ему никогда не простят. Его выслушают, а потом в лучшем случае уберут с глаз долой. Этого нельзя допустить! Сейчас, когда он полон сил и имеет возможность раскрутить гигантскую по перспективам операцию, чёрный ворон судьбы вдруг повернулся к нему бельмовым оком.

В Пекроне вспыхнула решимость – он не будет тёмным вестником, а найдёт способ вернуть Мегифрила и заработать благодарность императора!

– Вы признаёте, что талхианские маги участвовали в нападении? – донёсся до него вопрос владыки Тебера, и Пекрон взял себя в руки.

– Мне ничего не известно об этом, ваше величество. Нападавший может быть, а может не быть указанным магом. Не сомневайтесь, мы найдём способы это выяснить. Как посланник императора я беру расследование под свой личный контроль. Вероятно, мне придётся вернуться в Талхианудля того, чтобы установить истину. Как только факты станут известны, я вернусь, и вы обо всём узнаете лично от меня. Тем временем прошу вас считать Талхиану дружеским государством – заверяю вас в этом от имени императора.

После конклава мне не дали отдохнуть – папа Гоггенфа потащил меня к себе «на беседу». Как только за нами закрылась дверь, Тебер сразу взял быка за рога:

– А теперь объясни мне, Орг, почему ты раньше молчал о талхианском маге?

Какая чёрная неблагодарность! Ни спасибо сказать, ни руку пожать, а сразу наезжать! Понимая состояние владыки, я про себя поморщился, но ответил:

– Ваше величество, я смог выяснить это непосредственно перед заседанием конклава и не имел возможности сообщить вам ранее.

– Но с какой стати им нападать на гномий отряд? Тем более на территории Эллары?

– У меня нет даже догадок на этот счёт.

– Орг, пойми – дело очень серьёзное. Если им удастся поссорить нас с Элларой, гномы останутся наедине с мощным и непредсказуемым соседом.

Мне нужно знать, что они затеяли. Ты можешь выяснить, что происходит на дороге, по которой пришёл посол?

Я открыл было рот, чтобы сказать «нет», как неожиданно мне на ум пришла интересная идея. Перед конклавом я научился просматривать своё прошлое, события которого запечатлены в тонком мире. Вполне возможно, что, настроившись на посла, я смогу увидеть и то, что происходило с ним. Может, что интересное попадётся…

– Ваше величество, у меня появилась одна идея. Не могу гарантировать успех, но попробую что-нибудь разузнать.

– Отлично, Орг! Пожалуйста, поторопись! И спасибо за всё, что ты для нас делаешь.

Вот это другой разговор. Доброе слово и кошке приятно. Почувствовав себя белым и пушистым, я закрыл за собой дверь, широко растянул губы и сказал: «Мяу!»

Уединившись в своей комнате, посол настойчиво пытался установить ментальный контакт с Мегифрилом, но полчаса усилий не принесли результата – разум наставника не отвечал. Теоретически ментальный контакт был возможен даже с умершими людьми, ум живого человека должен реагировать на призыв. После сильного шока ум бывает расстроен и может «замкнуться в себе» на какое-то время. Впрочем, это лишь подтвердило опасения Пекрона – восстановление после такого удара идёт медленно и требует заботы лучших целителей. У него оставалась робкая надежда, что элларийцы, отвыкшие от чрезвычайных ситуаций, не придадут должного внимания случившемуся и отдадут пленников на попечение обычному лекарю или слабенькому магу-целителю. В этом случае вряд ли противнику удастся что-то узнать в ближайшие месяцы. Как бы то ни было, они, несомненно, попытаются вернуть Мегифрила в сознание, и при должном усердии могут со временем преуспеть. Особенно если знают, кто попал к ним в руки. То есть тянуть с операцией по освобождению наставника не следует. Что же можно сделать в ближайшее время?