большое луское войско разместилось неподалеку. Он втянул голову в плечи от страха и поспешно удалился.

После окончания трапезы Янь Пинчжун жестко осудил Ли Ми. А также сказал Ци Цзингуну: «Мы должны загладить свою вину перед правителем царства Лу. Если повелитель действительно хочет быть гегемоном и искренне намерен наладить отношения с царством Лу, вы должны вернуть три участка земли в Фэньяне, которые мы захватили у лусцев». Ци Цзингун прислушался к его совету и действительно вернул эти земли царству Лу. Лу Дингун поблагодарил циского правителя и вернулся домой вместе с Конфуцием и свитой.

Конфуций укрепил репутацию царства Лу на встрече в Цзягу. Лу Дингун и чиновники трех знатных семей доверяли ему и попросили возглавить управление государственными делами. Говорят, что с тех пор, как Конфуций стал во главе правления, Лу всего за три месяца превратилось в благопристойное царство. Если человек терял что-то в дороге, он мог вернуться и поискать свою вещь, всегда находя ее на прежнем месте. Никто не подбирал чужого. Ночью можно было спать, не запирая двери, воров, которые могли бы залезть в дом, просто не было. Возвышение Лу обеспокоило остальные царства. Особенно волновались в соседнем царстве Ци, где народ поглотили ненависть и страх, появились люди, выступающие с идей вмешаться во внутренние дела царства Лу.

Конфуций так разозлился, что выхватил свой меч и гневно попросил Ци Цзингуна казнить музыкантов

Хотя Янь Пинчжун не желал сотрудничать с Конфуцием и не одобрял его позиции, он также не хотел вмешиваться в дела других царств. Когда Яньцзы умер, чиновник Ли Ми получил власть. Ему хотелось любыми способами ослабить влияние царства Лу. Он убедил Ци Цзингуна послать группу певиц к Лу Дингуну и главе семейства Цзи. Они как раз придутся по вкусу бестолковому правителю и его придворным. Как только Конфуций узнает об этом, он точно будет недоволен. Ци Цзингун согласился и отправил к лускому правителю восемьдесят самых красивых певиц.

Лу Дингун выбрал тридцать девушек и пожаловал их семейству Цзи, а остальных оставил при дворе. С тех пор Лу Дингун и глава семейства Цзи развлекались целыми днями. Конфуций постарался воззвать к их совести, но они старательно избегали его. Ученик Конфуция Цзы-лу сказал: «Учитель, если правитель царства Лу не занимается государственными делами, то нам тут делать нечего!» Конфуций также понимал, что оставаться дольше бессмысленно, поэтому он оставил службу и уехал в другое царство, чтобы найти свое идеальное место.

Когда Конфуций покинул царство Лу, ему было уже пятьдесят пять лет. В течение многих лет после этого он путешествовал по миру со своими учениками. Он побывал в царствах Вэй, Цао, Сун, Чжэн, Чэнь, Цай и Чу. Но правители этих царств не могли взять его на службу. Он скитался семь или восемь лет и, когда он прибыл в царство Вэй, ему было уже шестьдесят три года. Вэйский правитель хотел попросить его стать чиновником, но Конфуций отказался. В ту самую пору царство Лу послало за ним, и он вернулся на родину, так как не хотел больше скитаться по миру. Последние годы жизни он посвятил литературе. Конфуций написал несколько книг, самая важная из которых называется летопись «Весны и Осени», в которой записаны основные события с первого года правления Лу Иньгуна по четырнадцатый год правления Лу Айгуна, т. е. с 722 по 481 год до н. э. Позже этот отрезок китайской истории продолжительностью более двухсот лет назовут «Период Весен и Осеней».

Держать ложадь в каменном стойле

Уский ван Хэлюй затаил обиду на царство Юэ за то, что оно не помогло ему сразиться с царством Чу, и вместо этого содействовало бунту, организованному Фугаем. Он давно замыслил пойти походом против царства Юэ. В 496 году до н. э. юэский ван умер, и трон унаследовал его сын Гоуцзянь. Хэлюй воспользовавшись тем, что в царстве Юэ хоронили правителя, приказал своим войскам начать наступление. Он поручил У Цзысюю охранять царство У, а сам взял трех генералов: Бо Пи, Вансунь Ло и Чжуань И, и повел тридцать тысяч лучших воинов на царство Юэ. Юэский ван Гоуцзянь вместе с генералами Чжуцзи Ином и Лингу Фу возглавил сопротивление.

Хэлюй не ожидал, что уское войско попадет в засаду, которую царство Юэ устроило в Цзуйли (современный округ Цзясин, провинция Чжэцзян). Они были разбиты прежде, чем смогли оказать сопротивление. Генералы Гоуцзяня Чжуцзи Ин и Лингу Фу со своими воинами яростно атаковали врагов, едва завидев их. Они были очень свирепы и напугали уского вана Хэлюя до такой степени, что тот вывалился из своей колесницы. Лингу Фу подбежал к Хэлюю с клинком в руках, собираясь убить его, но тот проворно отпрянул назад, поэтому удар пришелся на его правую ногу. Лингу Фу хотел было атаковать снова, но на счастье Хэлюя Чжуань И отразил этот удар. Подбежали Вансунь Ло и Бо Пи, отбиваясь от врагов, они начали отступление. Хоть они и спасли правителя, но половина войска была разгромлена. Уже немолодой Хэлюй был серьезно ранен, его мучила сильная боль и он умер по дороге домой. Несколько дней спустя Чжуань И также скончался от полученных ран.

После смерти Хэлюя его сын Фучай взошел на трон и назначил У Цзысюя своим первым советником. Фучай был полон решимости отомстить за своего отца и рано или поздно уничтожить царство Юэ. Он попросил своих людей напоминать ему о мести несколько раз в день. Ранним утром, когда он просыпался, его слуги начинали кричать: «Фучай! Ты забыл, что юэский ван убил твоего отца?» Со слезами на глазах, Фучай отвечал: «Нет, я не смею забыть!» Во время трапезы и перед сном ему снова и снова задавали этот вопрос, и он отвечал на него. Он приказал У Цзысюю и Бо Пи обучать моряков на озере Тайху, а сам занимался боевой подготовкой конницы. Царству Юэ нужно отомстить.

Два года пролетели в мгновение ока. В 494 году до н. э. на озере Тайху уский ван Фучай, назначив У Цзысюя генералом, а Бо Пи — помощником военачальника, возглавил войско и отправился на войну с Юэ. Юэские чиновники Фань Ли и Вэнь Чжун убеждали Гоуцзяня признать вину перед уским ваном и попробовать помириться с ним, а после уже думать что делать дальше. Гоуцзянь сказал: «Но это невозможно! Царство У враждовало с нами на протяжении многих поколений, и раз уж они напали, мы должны дать