– Тогда вызывай подмогу – прямо сейчас…

Он смерил меня холодным взглядом:

– Мы обязаны сами справляться. С любыми отморозками. Ты нам поможешь?

Я качнул головой:

– Не просто отморозки. Это высшие!

– С чего ты так решил?

– А вы ещё не сообразили? Сколько ваших уже пропало? Четверо? На вас и дальше будут охотиться – как на дичь. Пока всех не перебьют!

Повисло молчание.

И первым его нарушил дед Коля:

– Чепуха! Зачем высшим такие сложности? Они бы просто прислали полицию и ОКАМ.

Я вздохнул:

– Вы главного не понимаете…

– А ты? Ты понимаешь?

– Сто шестнадцать детей – знаете, что это? Для них это – как вагон «герыча» для наркомана!

Дед Коля изумлённо моргнул. А Митрич поморщился:

– Что-то не сильно они смахивают на обколотых…

– Правильно. Они – куда опаснее!

– А почему эти твари сразу не атаковали?

– Думаю, их немного – два, три… человека, – я запнулся на последнем слове. Угу, глупость сморозил. Ну какие из них «люди»?

– Так мало? – удивился третий старик.

– Достаточно. Но, скорее всего, они не слишком опытные. И не привыкли действовать в аномальном районе. Можно сказать, вам повезло…

– На х… я видел такое везение! – выругался Митрич.

Воцарилась тишина. Только во дворе шелестела трава и иногда протяжно скрипел засохший клён…

– Не теряйте время, – сказал я. – Если есть к кому обратиться за помощью – делайте это немедленно. На большой отряд они не осмелятся нападать. И вы сможете безопасно увезти детей…

– Как тебя зовут? – хрипло спросил Митрич.

Я чуть замешкался и ответил:

– Глеб.

Прозвучало странно. Первый раз за последние годы я назвался настоящим именем…

– Ты не очень представляешь ситуацию, Глеб. Здесь, в Косино, у нас перевалочный лагерь. Детей мелкими группами выводят из Москвы – мы их принимаем, кормим, организуем уроки – почти как в настоящей школе. У нас ведь тут и профессора имеются… А едва появляется возможность, детей от нас забирают – тоже мелкими группами. Вывозят в провинцию, в глушь – слава богу, Россия большая. Кое-где ещё остались места, не взятые этой властью под абсолютный контроль…

– Вот и хорошо! Значит, надо это организовать. Вывезти всех!

– Как? Из каких ресурсов? В сети много глупостей пишут про Невидимую Армию. Мы – не армия, Глеб. Мы – просто люди, которые пытаются оставаться людьми…

Я молчал.

Он ведь прав. Вся мощь государства сейчас против них… Против нас.

Я посмотрел на Митрича:

– Сколько вас – десяток наберётся?

– Вместе с тобой.

– А за какое время ваши друзья смогут собрать и переправить сюда отряд – хотя бы человек пятьдесят?

– Не знаю. Думаю, не меньше двух дней.

– Это долго. Слишком долго!

– Если уйдём в глухую оборону – думаешь, не продержимся?

– Они успеют вас перебить. И успеют разобраться с детьми. Часть сожрут – до капли выпьют их жизни, часть вывезут. Тех, что не успеют вывезти, – сдадут ОКАМу…

– Хватит! – перебил Митрич. – Если есть разумные варианты – подскажи!

– Нету, – честно ответил я. – Разумных – нету…

Большая часть стариков сейчас охраняли перевалочный пункт.

Митрич рассказал – детей прячут в здании школы. Входы и окна первого этажа кое-как забаррикадированы. Старшую группу – нескольких ребятишек лет двенадцати-тринадцати – вооружили палками, кусками труб и арматуры. Остальных отправили на верхние этажи.

– Всё сделано! – прошептал Митрич, вглядываясь в озарённый луной сумрак.

Я слабо кивнул. От обычных бандитов это бы помогло.

Но эти – необычные!

В памяти встаёт яркая картинка…

Смутные тени мелькают надо мной, и окровавленные люди, один за другим, валятся на землю.

Всё нереально, будто в кошмаре. Выстрелы, крики, хрип умирающих…

Я поёжился.

Будто на секунду опять вернулся в детство – в тот последний день, когда видел отца живым…

Тогда против трёх упырей было одиннадцать матёрых, хорошо экипированных трикстеров.

А сейчас… Сейчас, кроме себя, Митрич смог выделить в моё распоряжение только двух ветхих стариков с такими же древними «калашами».

Пофиг, что они «опытные», как он говорит! Вряд ли у них есть опыт ТАКОЙ войны.

Ещё у меня имеется камешек в серебряной ладанке на шее. Тогда он вроде бы помог отцу.

Но глупо верить в оружие, которое срабатывает раз в четырнадцать лет. Тем более что я не умею им управлять.

Нет, надеяться можно только на себя.

Дом за пустырём выглядит безжизненным. Мы наблюдаем за ним пару минут.

И, наверное, кто-то также пытается следить за нами оттуда.

Пока они думают, что приманка работает. И надеются тихо уничтожить ещё нескольких стариков. Чтоб потом с минимальным риском атаковать школу.

Кто-то из высших сейчас обязательно возле неё караулит…

А сколько их в крайнем подъезде, у которого болтаются связанные мальчишки? Один? Два?

Чёрт их знает! Но оттягивать дальше нельзя. Нельзя отдавать врагу инициативу…

– Может, пойду с тобой? – спрашивает Митрич.

Я хмуро усмехаюсь:

– Там и одному будет тесно…

Ждите меня, гады!

Я шепчу:

– Пошёл!

Через пролом в стене крадусь в соседнюю квартиру. И перемахиваю через подоконник.

Иду напрямик через пустырь.

Я – отличная мишень. Только упыри стрелять не будут. Зачем?

Они с удовольствием пустят внутрь новую жертву…

Один из подвешенных между балконами мальчишек повернул голову. Заметил меня?

Моргает, лихорадочно шевелит губами…

Я изображаю улыбку. Машу ему рукой.

И вхожу в подъезд.

Они ждут меня выше – там, где их не видно с улицы. А я останавливаюсь в тамбуре, у самых дверей.

Достаю из-под куртки высокую стеклянную банку с узким горлышком – судя по этикетке, когда-то в ней был сок. Но мы со стариками успели наполнить её более сильным содержимым. Труднее всего оказалось с фиолетовой плесенью – тут не Зона, на каждом шагу это добро не растёт…