Но было неважно, каким зрением я их увидел и могли ли видеть эту толпу обычные люди. Главное – что они «восстали»! Все, как было написано. Теперь надо, чтобы пролилась кровь на жертвенный камень посередине.

С камнем никаких проблем – вот он, между нами.

А вот чья должна быть кровь?!

И где Оборотень, он же был совсем рядом!

И тут огромная тень ринулась с неба прямо на нас. Я чуть было не попытался отмахнуться от нее, но только сильнее вцепился Виоле в плечо и стиснул Витькину руку – нельзя размыкать круг!

А Виола все так же стояла, держа в руках шкатулку, и лишь камень слегка покачивался на цепочке, отбрасывая кровавые искры на нас и на усевшегося на столб между нами Оборотня.

Какой же он был огромный!

Он сидел на камне в обличии Ворона, ухватившись когтями за верхушку столба, и смотрел прямо на меня. Желтые светящиеся глаза Оборотня впились в мое лицо. У меня внезапно стала кружиться голова, и я сообразил, что если он захочет, то запросто тюкнет меня по макушке – так близко мы стояли. Очень хотелось отодвинуться от него как можно дальше, ну хоть на расстояние вытянутой руки, но я боялся отпустить плечо Виолы.

Не разрывать круг!

Это единственное, что я сейчас знал, – не разрывать круг. А там – будь что будет.

Я краем глаза взглянул на толпу серых людей – они все смотрели на Ворона. Но тот не обращал на них никакого внимания. Как будто не видел.

Странно – я их вижу, а он – нет?

Голова кружилась все сильнее оттого, что Ворон меня словно гипнотизировал. Может, и правда он это делает? Я еще крепче ухватился за Виолу и Витьку, а Витя вдруг прохрипел:

– Зеркало! На него. И назад!

От головокружения я не совсем понял, что он хотел сказать, но Виола, видимо, сообразила. Руки у нее были свободны, и она, не выпуская цепочки, достала зеркало времени из шкатулки. Шкатулка выскользнула у Виолы из рук и начала падать.

Удивительно: шкатулка падала медленно, словно бумажный самолетик.

Ускорение! Мы все ускорились в сто раз!

Надолго ли нас хватит?!

Виола, не обращая внимания на падающую шкатулку, направила зеркало на Ворона, сидевшего на столбе в сиянии лунного света.

Она смотрела в зеркало целую вечность, а потом отчаянно сказала:

– У меня ничего не выходит! Я не умею!

– Поверни ко мне!

Я не совсем соображал, когда это говорил, иначе подумал бы – как она рассчитает, как надо зеркало повернуть, чтобы я смог в нем увидеть Ворона? Это почти невозможно! Но у нее получилось.

В ярко освещенном окошечке зеркала я увидел огромную черную птицу. Странно – до сих пор Ворон ничего не сделал. Он не убил нас, не попытался разорвать наши сцепленные руки, да просто никуда не улетал. Он сидел на столбе и смотрел на меня.

А я смотрел в Зеркало.

Сначала – на какой-то миг – мне показалось, что ничего не происходит. Что у меня тоже не получится. Но тут изображение дрогнуло, на мгновение слегка размылось, и я увидел, что Ворон в зеркале стал меньше. Потом изображение еще раз мигнуло, и Ворон снова слегка уменьшился.

Это что, я сто лет так буду назад отлистывать?!

– Быстрее! – прохрипел Витька. Он судорожно цеплялся за мою руку, и пальцы у него были холодные как лед.

Я сосредоточился и даже закрыл глаза, чтобы стало легче – взгляд Ворона меня сбивал.

…Ослепительный свет залил все вокруг. Я попытался открыть глаза – вдруг что-то пошло не так? – но не смог. Я вообще пошевелиться не мог! Единственное, что я мог сделать, – это изо всех сил стараться как можно быстрее заставить зеркало времени вернуть Ворона в те дни, когда он еще не стал могущественным Оборотнем.

Вот только я не знал, получается ли у меня, потому что до сих пор не мог открыть глаза.

Внезапно я услышал пронзительный крик Виолы и почувствовал, как дернулось ее плечо. Крик подхватила толпа, и жуткий стон пронесся над нами. Как будто небо застонало.

И я открыл глаза.

Ворон все так же сидел на каменном столбе между нами, но теперь он высоко поднял крылья, словно собираясь улететь. Но не улетал. А из зеркала, которое из последних сил держала Виола, в Черного Оборотня бил сверкающий луч.

Толпа, стоящая вокруг, придвинулась, стала еще теснее, но меня пугала не она, а Ворон. Он вырастал на глазах, как будто луч из зеркала увеличивал его.

– Бей! – закричал Витя. – Кровь…

Он хотел сказать еще что-то, но тут Ворон повернул к нему голову, и слова у Витьки кончились. Он, правда, еще шевелил губами, но Ворон словно выключил звук.

Зеркало взорвалось в руках у Виолы, брызнуло осколками во все стороны. Виола взвизгнула, бросила зеркало и со всего размаха ударила Ворона единственным, что еще оставалось у нее в руках, – красной капелькой кулона на цепочке.

Наверное, она сделала это от отчаяния. А может быть, поняла, что хотел сказать Витя. Но только случилось то, что случилось: кровавая искра прочертила в воздухе дугу и разбилась о каменный столб, на котором сидел Ворон.

Кулон не выдержал удара и раскололся. Красные брызги осыпали каменный столб и – я видел! – растеклись по нему капельками крови.

Да, именно так! Как будто кулон на самом деле был стеклянным пузырьком с кровью.

Ворон закричал так громко, что у меня заложило уши. Этот крик подхватила толпа, стоявшая вокруг нас. Голова кружилась, но я помнил одно – нельзя разрывать круг! И стиснул Витькину руку. А он не стиснул мою в ответ. И вообще, рука у него была холодная и вялая. Я посмотрел на него и увидел – он теряет сознание: медленно запрокидывает голову и сгибает колени.

Сейчас он отпустит плечо Виолы! И тогда…

– Виола, держи Витьку! – крикнул я.

Не успеет! Его рука уже скользит по плечу, сейчас сорвется, круг разомкнется…

Она успела. Быстрым движением подняла руку и ухватила Витькину ладонь почти в последний момент. И тут Витя рухнул на колени, и голова у него упала на грудь. Я качнулся, но все же удержался на ногах. Но при этом от толчка я чуть не выпустил плечо Виолы. Испугался и тут же почувствовал крепкое пожатие Виолы – она поймала мою руку.

Вот это девчонка!..

И мы не разорвали круг!

Все происходило так стремительно и потребовало столько внимания и сил, что я совсем не смотрел на Ворона. И только мгновение спустя я поднял голову и увидел…

…Капли крови уже не стекали по столбу вниз. Они струились вверх, и их было столько, сколько никак не могло поместиться в небольшом кулоне.

Откуда столько крови?!

Струйки ползли вверх. Они, как змеи, опутывали Ворона, а тот пытался взмахнуть крыльями, наверное, чтобы улететь, и не мог. Кровь уже покрыла его почти целиком, он разевал клюв, но уже не кричал. И наконец превратился в кровавую статую.