— Мешаю в чем? Марина, объясни толком, что все это значит? Почему ты то появляешься, то снова исчезаешь? — В голосе Турецкого проскользнули нотки настоящего страдания. — Что это за игра? — глухо спросил он.

Марина молчала.

— Ну! — потребовал Александр Борисович.

— Я сказала тебе все, что нужно было сказать. И даже больше. Теперь прощай.

Марина отключила связь. Александр Борисович протянул телефон Нелли и усмехнулся:

— Вот и все. Разговор окончен.

Нелли взяла трубку и, удивленно глядя на Турецкого, положила ее на тумбочку.

— Марина? — проговорила она, удивленно приподняв брови.

— Это долгая история, — устало сказал Александр Борисович. — Спасибо за разговор, Нелли. Вы хорошая девушка. Да, кстати…

Турецкий достал из кармана бумажник.

— Вот еще! — обиженно фыркнула Нелли. — Оставьте это, слышите! Вы друг Матильды, а значит — мой друг. А с друзей я денег не беру.

— Но вы потратили на меня время.

— Ничего. Сегодня все равно «мертвый день», с утра ни одного звонка от клиентов. А так я хоть развеялась. Поговорила с хорошим человеком. Это нынче дорогого стоит.

— Ну как хотите, — неохотно сказал Александр Борисович и убрал бумажник в карман. — Еще раз спасибо! А коньяк у вас действительно замечательный. Передавайте привет семье и берегите грудь!

Лицо «жрицы любви» осветила улыбка.

— Спасибо. Приятно, что вы обратили на нее внимание.

— Такую красоту нельзя не заметить.

Внезапно Нелли о чем-то задумалась, потом посмотрела на Александра Борисовича томно заблестевшими глазами и медленно проговорила:

— У меня еще есть час до парикмахерской. Если хотите, мы с вами можем…

Она оставила фразу незаконченной.

— Что? — не понял Александр Борисович.

Нелли показала глазами на свой роскошный бюст и лукаво прищурилась.

— А, вы про это. — Турецкий улыбнулся. — Нет, не стоит. Мы ведь с вами теперь друзья, а я не сплю с друзьями. Но за предложение спасибо!

— Вы правы, — неожиданно согласилась Нелли. — С друзьями нельзя ложиться в постель. Любовника приобретаешь на ночь или чуть больше, а друга теряешь навсегда.

Турецкий поднялся из-за стола, девушка последовала его примеру.

— Будете поблизости, звоните и заходите, — предложила Нелли. — Можете вместе с Матильдой. Или — с Мариной?

Турецкий ничего не ответил, лишь приветливо улыбнулся в ответ и пожал мягкую, теплую кисть девушки, которую она ему «по-дружески» протянула.

27

Ирина Генриховна Турецкая сидела на диване с бокалом мартини в руке. Волосы ее были распущены, лицо не накрашено. Однако глаза блестели кошачьим мягким блеском, да так ярко, что любой, кто увидел бы ее в этот момент, решил бы, что она — настоящая красавица. Но вокруг не было никого, кроме подруги Ларисы, у которой Ирина жила уже два дня.

Лариса сидела тут же, на диване. В руке она держала такой же матовый бокал, но пила она гораздо усерднее подруги, и мартини в ее бокале было меньше.

Если у Ирины настроение было элегическое и незлобливое, то Лариса была настроена более решительно.

— Ты не должна ему прощать, — твердо сказала она и грозно нахмурила брови.

Ирина пожала плечами:

— Я и не думаю.

Однако Лариса усмехнулась.

— Я же вижу, что думаешь, — с убийственной иронией произнесла она. — Мне-то не ври. И не вздумай ему звонить, поняла? Он тебе скажет пару ласковых слов, ты и раскиснешь, потечешь, как кисель. Мало что вернешься к нему, так ведь еще и извинишься.

Ирина удивленно посмотрела на подругу.

— Да с чего ты решила, что я хочу к нему вернуться?

— А разве нет? — ответила та вопросом на вопрос.

«Нет!» — хотела сказать Ирина, но что-то ее остановило.

— Та-ак, — протянула Лариса, заметив нерешительность подруги. — Тревожный симптом. Ирка, ну будь же ты умной бабой. Сколько можно терпеть эти издевательства? Ты посмотри на себя! Ты ведь за последние месяцы постарела лет на десять!

Ирина метнула на подругу удивленно-гневный взгляд и та нехотя поправилась:

— Ну, на пять. И все благодаря этому чудовищу.

Ирина покачала головой:

— Турецкий не чудовище.

— А я говорю — чудовище! Я к вам заходила с месяц назад. Он на меня так глазами зыркнул, что я чуть не обуглилась. А за что? Видите ли, я осмелилась сказать ему «Здравствуй, Саша». Да я его уже два года Сашей называю.

— Он вовсе не из-за этого на тебя «зыркнул».

— А из-за чего?

— Просто он… — Ирина осеклась, не зная, что сказать.

— Заурядный хам, — закончила за нее подруга. — Смотрит на окружающих так, словно это они виноваты в его неприятностях. Да еще эта его водка… Он же у тебя почти алкоголик.

Ирина поморщилась.

— Не выдумывай. Не так уж и много он пьет. И потом мужик, когда ему плохо, не может не пить. Это у них в генах. Зато когда «отпустит», то и бутылку отодвинет. Я ведь его знаю.

— В том-то и дело, — вздохнула Лариса. — «Отпустит» ли?

— Отпустит. Такое с ним не в первый раз. На моей памяти у него бывали депрессии и похуже.

— Да, но не такие продолжительные. Вообще, я не понимаю, Ир — ты что, его оправдываешь?

— Просто объясняю.

— Ну, спасибо. А я еще ей сочувствую. Что ж ты тогда от него ушла, если он такой хороший?

— Ушла, потому что он повел себя, как хам.

— Вот именно! Об этом я тебе и толкую. Так что брось себя мучить, и пойдем пошляемся по магазинам. Когда у женщины трудный период, она должна покупать себе новую одежду. Шопинг — лучшая профилактика от стресса, я это в одном умном журнале прочла.

— Знаю я твои «умные журналы», — усмехнулась Ирина.

Лариса вспыхнула.

— Да ничего ты не знаешь! Я ведь тебе не чужой человек. И если с тобой что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.

— Да с чего ты взяла, что со мной что-нибудь случится?

Лариса гневно нахмурилась. Ее злило легкомыслие подруги. Несколько недель назад у нее действительно случилась «стычка» с Турецким. С тех пор Лариса просто боялась заходить к ним в дом, предпочитая принимать подругу у себя. Когда Ирина позвонила и сказала, что собирается развестись с Турецким, Лариса втайне обрадовалась. «Давно пора!» — сказала она себе тогда. Но если тогда Ирина выглядела уверенно, а голос ее звучал твердо, то теперь от былой твердости не осталось и следа.