– Да не знаю я! Там сцена одна есть, я имею в виду, в представлении, когда на арену высыпает массовка. Все одеты в нелепые клоунские наряды. Начинают кривляться, паясничать, выделывать всяческие акробатические номера. Их там десятки – просто пестрая толпа. Разве можно теперь узнать, кто из них – тот мерзавец? Это меня хотели уничтожить! Меня! Все против меня! Вы просто оказались не в том месте и не в тот час!

– Вот-вот… Я в последнее время только и нахожу такие места, – усмехнулась Ефросинья.

– И почему я не удержал тебя? – явно винил себя Владислав.

– Отпечатков на ножах нет. Кто-то их погнул, а потом тщательно протер, что говорит о расчетливом преступлении. Весь цирк временно арестован, с труппой работают полицейские, но уверенности, что в толпе ряженых мы найдем нужного человека, нет, – честно признался Вацлав и почесал живот. – Есть хочу. Пора мне по делам. А ты, Влад, лучше смотри за своей дамой, пока ее не разобрали по косточкам.

– Я стараюсь, только у меня пока не очень получается…

И мужчины вроде как собирались уходить. Фрося забеспокоилась:

– А я? Меня здесь одну оставите?

– Нет, с тобой останется Влад, – как-то странно посмотрел на нее полицейский.

– Забери меня отсюда! Лежать я и дома смогу, – вцепилась Фрося в руку Светлова. – У меня фактически ничего не болит.

– Я поговорю с врачом, – кивнул Влад.

– Не поговори, а потребуй! – высказалась Ефросинья.

Бельских в дверях обернулся и снова внимательно посмотрел на друга и московскую гостью.

– Кстати, насчет бумаги, что вы мне дали. Я верну ее, мы сняли ксерокопию. Эксперты не могут пока раскодировать шифр.

– Ага! Все-таки шифр! – воскликнула Ефросинья. – А то Влад все переживает. Мол, он математик, а что означают цифры, не понимает.

– Мне надо посидеть над листком и подумать, – пояснил Владислав.

– Скоро посидишь, я сегодня заеду. Коньяк у тебя еще есть?

– Вацлав!

– Нельзя быть таким черствым и бесчувственным по отношению к другу! – пристыдил Светлова полицейский. – И, кстати, ты не мог видеть листок в Москве в свою последнюю поездку.

– Почему?

– Экспертиза установила, что ему около четырех лет всего.

– Отец написал те цифры за год до смерти? – задумалась Фрося. – Ну, да, вроде тогда он и просил меня поехать в Польшу к своему другу. Наверное, они что-то значили для них обоих?

– Может, твой отец шпионил и передавал сведения тестю Влада? – прищурился Вацлав.

Фрося нервно сжала в руках край одеяла.

– Что вы хотите от меня услышать? Даже если бы и было так, разве отец стал бы посвящать меня в свои дела? Он никогда бы не сказал ничего такого, что могло бы нанести мне вред.

– Я понял. Думаю, будет не лишним, если наши соответствующие службы пошлют запрос в ваши соответствующие службы в целях расследования, – нахмурился Вацлав.

– Лишним не будет, но не уверена, что вам скажут правду, – пожала плечами Фрося, благо те у нее не болели.

– Тоже верно, – опустил голову Вацлав и вышел вслед за фокусником из палаты.

«Вот всегда бы так!» – с чувством глубокого удовлетворения подумала Ефросинья, проснувшись утром.

Вечером предыдущего дня Влад перевез ее к себе, причем внес в дом на руках. Это, пожалуй, было чересчур. Она уже ходила, хотя и с трудом, прихрамывая, но вполне самостоятельно. Ефросинья три раза в день принимала обезболивающие таблетки, поэтому боли ее сильно не мучили. А сегодня даже поиграла в ласточку (именно так в детстве называлось упражнение), когда стояла на одной ноге под душем, вытянув другую ногу в сторону, чтобы на ней не намокли бинты.

Еще больше настроение поднялось при виде принесенного ей в комнату завтрака. Аппетит вернулся, организм явно шел на поправку. Девушка-горничная, почти совсем не знавшая английского, притащила огромный поднос, на котором стояли чашка ароматного кофе, ваза с фруктами, тарелка с тостами, с сыром и ветчиной, легкий салат из свежих овощей, горячие блинчики с медом и джемом, яичница-глазунья, йогурт и булочки.

– Ого! – удивилась больная.

– Господин Влад сказал, чтобы я принесла все, а уж вы сами выберете то, что понравится.

Фрося выбрала все. Да еще с каким аппетитом! Продукты были свежайшими, вкус потрясающим.

Вчера вечером к Владиславу приехал Вацлав с этим чертовым листочком цифр, ну и, естественно, остался. Наверное, Влад не отказал другу в его просьбе достать бутылочку-другую из своих запасов. Фрося лишь чуть-чуть посидела с ними, а затем удалилась в свою комнату. Последнее, что донеслось до ее ушей, была речь хозяина о том, что теперь он глаз с нее не спустит, на работе взял отпуск, будет заниматься домашними делами, до которых всегда не доходило дело и которые уже заждались его рук (Влад хотел разобраться с вещами в мансарде, а также облагородить территорию вокруг дома).

Сейчас Фрося не стала терзать свое раненое бедро натягиванием довольно грубых джинсов и выбрала яркое, цветочной расцветки платье с широкой юбкой.

– А где сам пан Владислав? – спросила она у горничной.

– Так еще отдыхает, – ответила девушка. – А женщина, которую вы просили найти, ждет вас в холле.

– Правда? Так быстро? – обрадовалась Ефросинья.

– Пан Влад еще вчера ее разыскал и пригласил приехать. Позвать сюда?

– Я сама спущусь. А ты, будь добра, принеси и ей такой же завтрак, как и мне.

– Да, конечно, – дежурно улыбнулась горничная и удалилась с пустым подносом.

Фрося доковыляла до нижнего этажа, до гостиной, и с большой радостью кинулась в объятия своей новой знакомой Люсьен. Именно ее она пригласила в гости, помня, что та сделала для нее. После пережитого вместе эта женщина стала для нее словно родственницей. Выглядела Люся все так же: лицо, покрытое морщинами, делавшими ее старше, чем на самом деле, гладко зачесанные назад волосы и приятная улыбка.

– Здравствуй, моя дорогая! – обняла Фросю гостья. – Ну ты просто бедолага! Мне вчера твой Владислав рассказал о том, что ты ранена и что с тобой произошло. Я в шоке! Один только раз в жизни я встречала женщину, которая, куда бы ни пошла, сразу же влипала в жуткие истории. И вот теперь с тобой, такой же невезучей, столкнулась.

– А что с твоей знакомой стало? – улыбнулась Фрося.

– Последний раз я видела ее в Германии в больнице с переломом обеих ног. С тех пор уж лет десять прошло.

– Присаживайся, – пригласила гостью Ефросинья на большой и удобный диван. – Я переживала, не начались ли у тебя неприятности в приюте.

– Я сама этого боялась. Но сменили только портье, то есть Яцека арестовали. Вацлав лично предупредил директора приюта, что ни один волос не должен упасть с моей головы. Так что у меня все в порядке. А на полученные деньги приобрела себе этот костюм. Как тебе?