– Наталья Ивановна, мы хотели вас спросить, а что у вас в поселке говорят об усадьбе? – прямо спросила Лика.

– Да чего тут говорить? – махнула рукой Наталья. – Огород, домашняя работа – вот и все разговоры.

Гости вновь обменялись огорченными взглядами, но хозяйка после паузы неожиданно продолжила:

– Вот мать моя, царствие ей небесное, всякие истории знала. Она вообще была кладезь всей нашей народной мудрости. И рецептов сколько благодаря ее бережливости сохранилось. И песен народных сколько знала. Жаль, не унаследовала я ее чудесного голоса, да и на ухо мне медведь наступил. Совсем я к музыке не приспособлена. Хоть кулинарить научилась. Да тоже не как моя мамочка. Так вот она историй много знала. Все нам в детстве рассказывала. То за домашней работой, то перед сном. Любили мы ее истории! Некоторые были страшные. То про черта, то про утопленницу, то про русалку. А другие так просто занятные.

– А про предсказательницу ничего не знаете? – закинул удочку Олег.

– Про предсказательницу – ничего. А про некую вещунью что-то припоминаю. Ой, только боюсь, навру я вам сейчас с три короба! Это же сколько лет-то прошло. Все забыла. А что помню, то в винегрет смешалось.

– Расскажите нам хотя бы этот… винегрет.

– Дайте-ка подумать… Да вы пейте, пейте чай! Давайте я вам еще кипяточку подолью. И варенье кушайте! Что ж вы… А про вещунью вот что помню. Мама рассказывала, что места у нас тут непростые. Сильные. Но есть места как «добрые», куда люди за исцелением приходили сами и скот приводили или с просьбами какими, бедами и горестями. Так и «злые», где случалось немало бед. То таборы цыганские целиком гибли, то обозы переворачивались и кого-то задавливали, то резня какая с жертвами случалась. А есть одно место, где, со слов стариков, два мира сходятся и зло со добром не просто граничат, а тягаются…

– Извечная борьба – добра и зла, – тихо проговорил Олег себе, стараясь не отвлечь хозяйку от рассказа. Но она его услышала:

– Вот-вот, к тому рассказ и веду. Будто два демона в силе соперничают, но, конечно, демона – образно выражаясь. И раз в столетие главная борьба между ними выходит. Кто станет победителем, тот целый век и правит. Зло победит – быть столетию несчастным, страдать от бед и болезней населению три-четыре поколения. Добро осилит – спокойное столетие выдастся. Хотя, конечно, зло, как деготь – в бочку меда, обязательно намешается. На то оно и зло, коварством не обделенное. Люди, зная об этом, из поколения в поколение носили к условному месту границы подарки – зло задобрить и добро силой наделить. Да только просто людского желания было недостаточно. И вот пришла в наши места одна старуха и облюбовала себе для житья место рядом с этой границей. А вскоре слава о ней прошла по окрестным деревням, что травами она хвори излечивает, заговаривает боль зубную и детский испуг. И с ее приходом будто стало все благополучней: и урожайные годы один за другим выдались, а до этого были голодными, и скот приплод хороший давать стал, а болезни будто обходили наш край стороной. Шептались, что сильна та старуха-травница, так сильна, что готова сдерживать зло, усмирять его. А еще обладала она даром предсказывать. Так девкам молодым и незамужним полюбилось к ней с подарками бегать. У травницы зеркало имелось, в котором можно было свою будущую жизнь углядеть – какой муж попадется, работящий или лентяй, да в какой стороне его искать. И все бы хорошо, да только однажды пришел к старухе какой-то чужеземец, одетый во все черное. Говорили, будто сам дьявол или слуга его. О чем они там спорили, не знает уже никто. Но приняла старуха от руки его нечестной мученическую смерть. Думал нечестивый избавить земли от охранницы и распахнуть для зла двери настежь, выпустить его гулять по селам, морить людей и скот, детишек сиротами делать, да только не все у него так гладко вышло. Старуха, хоть и мертвая, осталась к этому месту привязана. Хранила она его из века в век, да только силы ее тоже иссякали. И стала она искать себе преемницу – оберегать места наши в течение века до следующей преемницы, следить за тем, чтобы не отворились двери на «злой» стороне, не выпустили бы в мир войны, мор и голод. С тех пор каждое столетие меняется хранительница. Не всем суждено ею стать, хоть многим девушкам и молодым женщинам она может показаться. Но преемница должна быть обязательно добродетельна, прожить жизнь в страданиях и не очерствев сердцем и принять добровольно мученическую смерть во имя спасения мира от зла. И не всегда находилась такая. Мама рассказывала, что не так давно, еще при ее бабке или прабабке, наши земли остались без хранительницы. Когда это было? До Наполеона, чай. Потому и вверглись в наши земли чужестранцы, принесли беды. Но справились мы, выдюжили. Места-то сами по себе силу за века впитали. Только, говорят, раньше новой хранительницы успела одна черная душа открыть ворота нараспашку…

– Так, значит, сейчас нет хранительницы? – спросил Олег.

– Есть, как же нет. Есть, говорят. Кто-то ее даже встречал. Я – нет. Врать не буду. Я вообще в эти рассказы не верю, вот мама моя – да, верила. Да только, когда новая хранительница пришла, ворота уже были открыты. Что она могла сделать? Разве что смягчать беды. Но сами знаете, какой прошлый век у нас неспокойный выдался. Да только сражались мы, находили силы и побеждали. Вот такую то ли сказку, то ли быль слышала я от моей матери в детстве. Может, что напутала – не исключаю. Времени-то сколько прошло.

– А сейчас, значит, новый отсчет начинается? – не столько спросила, сколько подвела итог Лика. – И если не придет новая хранительница взамен ослабевшей, быть еще ста годам бед?

– Ну, это так говорили. Мать бы мою сюда вам, она бы все четко по полочкам разложила. А из меня рассказчица никудышная.

– Отличная рассказчица, Наталья Ивановна! Спасибо, – сердечно поблагодарил Олег и за рассказ, и за угощение. – Вы нам очень помогли.

– Да неужто вы в эти сказки верите?

– Верим не верим, но проверим, – ответил мужчина, улыбаясь, и поднялся. – Пора нам.

– Да куда вы в такую непогоду? – всполошилась хозяйка. – Сидите уж, чего вам…

– Сидели бы, если бы не поиски Марины.

– Ох да… – Тетка поспешно вытерла рукой вновь набежавшие на глаза слезы. – Лешку моего встретите, привезите хоть ненадолго отдохнуть и перекусить. Знаю, что винит себя, да толку-то. От вины помощи мало.

– Обязательно привезем! – пообещал Олег.

Когда они подъехали к усадьбе, на телефон Олега пришло сообщение от Павла, что он из города отправляется в другой поселок, потому что нашел нечто интересное. Но что именно – не сказал. Олег пожелал ему счастливой дороги, попросил быть на связи и, как только что-то станет известно, сообщать тут же. Павел написал кратко «ОК» и в завершение добавил, что выслал на почту сфотографированные планы усадьбы.

– Молодец парнишка! – вслух восхитился Олег. – Посмотрим, чем нас второй малец порадует.

А второй тоже порадовал. Матвея они застали на крыльце. Сощурившись, словно осуждая разбушевавшееся небо, никак все не определившееся, метать ли молнии или град, парень курил. Но едва увидел подъезжающий джип, как тут же аккуратно загасил сигарету и спрыгнул с крыльца.