Причём было видно, что почту свою Ян Дао проверяет раз в месяц, потому что сперва шёл ответ на самые недавние вопросы Фан Линя.

Для начала старый Магистр отвечал касательно странного происшествия во время культивации Маи, и вообще о всей этой чехарде с двумя рунами. Его ответ обескуражил Фан Линя. Оказывается, у Маи на самом деле был не Небесный талант, но самый настоящий талант ранга Дао.

Ян Дао честно признавался, что соврал тогда на проверке.

Зачем? Очень просто. Чтобы девушка не зазнавалась. Талант это далеко не самое важное, как уже доказал в своё время Основатель Звёздного Дао. Слишком на него надеется вредно, вот Ян Дао и скрыл правду. Ведь не просто так, писал он, Мая каждый раз ловила по две руны. Талант, конечно, играл заметную роль, но тут важным было в том числе и собственное старание. Ведь как показывает практика, даже с Дао талантом нельзя каждый раз брать сразу по две руны, причём с такой периодичностью.

Тут Фан Линь отложил кристалл и задумался. Какая такая практика? Разве Мая не единственная в своём роде с таким талантом?..

Хм.

Далее Ян Дао говорил, что самому Фан Линю он ничего не сказал по той же причине. Чтобы мужчина старался быть ей хорошим мастером. Более того, потому же Ян Дао не упомянул, что первые две руны вполне себе могут быть чёрными, если в итоге их будет больше одиннадцати, и что это на самом деле верный подход, чтобы выжать из колеса максимум.

Ян Дао скрыл всё это, чтобы Фан Линь чувствовал себя виноватым и больше старался.

Проклятый старый лис, — ругнулся мужчина. Про себя. Рядом с ним сидела мать с ребёнком.

Далее Ян Дао рассуждал в своём послании про так называемую Скверну. Ни о чём подобном старик раньше не слышал. Однако если печать на ней действительно была настолько сильной, что даже все воспоминания об этом создании были запечатаны, вполне возможно, что и книги, в которых было про неё написано, оказались стёрты из мироздания.

Тут сложно сказать.

И всё же кое-что Ян Дао смог узнать. На удивление его находка была связана с надписями на стенах в древнем монастыре. «Что спрятано за небосводом».

Ян Дао обнаружил одну античную легенду.

Ещё во времена древних бессмертных жил когда-то Бессмертный Великого Небосвода по имени Ву Шань. Известно о нём довольно мало. Более того, о нём не известно совсем ничего, кроме, собственно, одной этой легенды, которая напоминает скорее какую-то нелепую сказку.

Якобы однажды великий Бессмертный Ву Шань, сильнейший во всём мире, решил узнать, неужели нет никого сильнее чем он сам? Неужели он уже добрался до вершины мироздания, а за ним не было ничего?

Много дней Ву Шань медитировал, пытаясь раздобыть ответ на этот вопрос. А потом случилось странное. Ву Шань начал говорить про голоса. Он утверждал другим Бессмертным, что там что-то действительно есть. Что-то немыслимое за небесами.

После этого Ву Шань изменился. Веками напролёт он смотрел в небесную высь, пока однажды не вознамерился её разбить.

Но как это сделать? Он уже находился на самой вершине возможной культивации... Долго Ву Шань ломал голову, а потом придумал — если человеческая культивация достигла своего предела, то что насчёт артефактов? Ву Шань собрался создать оружие, которое поможет ему увидеть, что же там находится, за пределами неба.

Но что за оружие сможет разбирать границы мира? Весь всё, что находится в мире, есть его часть... Часть не может уничтожить своё целое.

Зато целое может уничтожить самое себя.

Ву Шань вознамерился создать меч. Он решил превратить весь мир в один великий клинок - Меч Девяти Небес. Это было безумие, сущий бред, однако Ву Шань пошёл на это. Он объявил войну всему миру. Он превратил первое небо в свой клинок, потом второе, третье и четвёртое. Гремела страшная война, триллионы погибали, а Ву Шань всё смотрел в небеса. Он был непобедим, и план бы его осуществился, если бы в один момент само оружие не восстало против своего создателя.

Клинок получился настолько могущественным, что Ву Шань не мог его больше контролировать. Меч и Бессмертный сошлись в ужасающей битве, в которой не было победителя.

С тех пор оружие и Ву Шань исчезли.

А единственное оставшееся небо сошлось с миром смертных, и так появился Звездный Небосвод...

То бишь это была очередная легенда о сотворении мира, — подумал Фан Линь, и сразу то же самое заключил в своём письме Ян Дао. Подобных легенд было великое множество. Самые вероятные из них даже имели статус научных теорий — например про нехватку Ци, или про коллапс, вызванный разделением Дао.

Это же скорее была просто глупая сказка.

И даже к вопросу — что спрятано за небесами, — она была подвязана едва ли не прозрачными нитками. К сожалению, ничего кроме этого Ян Дао не нашёл.

Меж тем корабль уже приземлился. Фан Линь поднялся, взял свою пассажирку за руку и пошёл вместе с остальными на выход. Сошли они прямо на открытый воздух — посадочная площадка находилась посреди сочного зелёного луга, рядом с пролегающей трассой. Именно на этой планете вскоре должна была пройти свадьба...

— Идём, — сказал Фан Линь и повел за собой на цветущий луг непокорную девушку — с короткими белыми волосами, каменным лицом и с мелькающей за тёмным летним платьем облегающей чёрной кожей...

191. В ожидании Принца

Стояло ясное утро, где-то в небе пели птицы, которых было невидно, а в большом, вымощенным голубой плиткой бассейне сверкали в первых лучах солнца огромные рыбы. Их было великое множество под водой. Они переливались красным и фиолетовым сиянием, раскашивая и разметая вокруг солнечные блики.

У краешка бассейна, на лазурном берегу, сидела девушка. На ней было легкое фиолетовое платье, которое заканчивалось на пару сантиметров ниже её талии и совсем не прикрывало длинные, но не худощавые белые ножки, которые девушка опустила в воду. Пурпурные волосы спадали на её белые щёчки. Девушка смотрела в рыб, разминая длинные пальцы рук.

Вот у неё за спиной завис кто-то высокий. Это была старая женщина, вышиной по меньшей мере в два метра, в длинном и громоздком одеянии, которое совершенно прикрывало её тело, за исключением бледного, как будто вырезанного в камне лица. Женщина подошла к девушке и встала у неё за спиной.

— Юная госпожа. Вам пора, — сказала она сухим голосом.

— Можно немного