Я осматриваю план. Бункер напоминает дом, который построили под землей. Гражданские этажи находятся в огромной прямоугольной секции; поверх них, словно крыша, расположены военные уровни, и все это связано с поверхностью шахтой лифта, которая напоминает дымоход.

– Клонбокс здесь. – Дакс показывает на красную точку в верхней части бункера. – Он расположен в главной лаборатории, к которой у меня есть доступ. Но как только мы его отключим, раздастся сигнал тревоги. В «Картаксе» считают, что мы задержимся здесь на несколько ночей, поэтому я забронировал комнаты в военных казармах, чтобы не вызвать подозрений. Мы отметимся, а ты пока примешь душ и поужинаешь. Единственная наша проблема – это твоя панель. В списке утвержденных «Картаксом» алгоритмов нет ни одного из тех, что твой отец писал для твоей панели. Я поговорю с офицерами сканирования и…

– Нет необходимости, – перебиваю я и закатываю рукав, чтоб показать повязку, которая обернута вокруг моего предплечья.

На бинте виднеется тонкая полоска засохшей крови, а из-под него выглядывают несколько стежков, сделанных черными нитками.

– Что случилось? – нахмурившись, спрашивает Дакс.

– Из моей панели вырезали одно из функциональных ядер. И я пока не знаю, заработает ли она вообще. У меня нет резервного узла, так что, вполне возможно, я лишилась ее совсем.

Дакс мрачнеет.

– Мне жаль это слышать. Я помогу тебе все исправить, когда мы разберемся с вакциной. Мы запустим твою панель, я обещаю. Но, полагаю, в данный момент это облегчит нам задачу. Вы с Леобеном сразу отправитесь в казармы, а мы с лейтенантом Франклином пока отчитаемся о выполнении задания, на которое, как они думают, я его отправил. Это может занять несколько часов.

– Разве они не захотят поговорить со мной?

– Захотят, но не сегодня. Я сказал им, что ты мой друг и сейчас немного напугана. Я убедил их дать тебе время освоиться. Не волнуйся, мы выберемся оттуда прежде, чем это случится. Как только мы с лейтенантом Франклином освободимся, я заберу клонбокс, и мы сможем уйти.

– И что потом? Как мы оттуда выберемся?

Дакс поворачивает схему и увеличивает один из участков верхнего уровня.

– Как только мы запустим «Взлом», то получим контроль над лифтами и дверями гаража. В «Хоумстэйке» решат, что их атакуют, и мы эвакуируемся под предлогом необходимости доставить вас в безопасное место. Мы отправим «Комокс» в Лос-анджелесский бункер, а сами на джипах отправимся на север. К тому времени, как в «Картаксе» поймут, что нас нет в квадрокоптере, мы уже будем на полпути к лаборатории, и они уже вряд ли найдут нас.

Я смотрю на план бункера, пытаясь осознать его масштабы. Кажется, он уходит на многие километры под землю. Как только «Хоумстэйк» открылся, я пыталась представить, какой он. Гигантская крепость, куда практически никого не пускают, патрули которой иногда я мельком видела издалека. Тысячи людей, оказавшихся под землей. Они живут, едят и дышат там.

– Я хочу посмотреть, как живут мирные жители, – переведя взгляд на Дакса, говорю я.

Он качает головой:

– Я же говорил, что на гражданские уровни можно попасть только через отдельную систему шлюзов. А перемещение между отсеками – такая морока.

Я скрещиваю руки на груди.

– Мне хочется на это посмотреть.

– Блин, «морока» не то слово! – кричит Леобен.

Коул ухмыляется. Это первое проявление эмоций, которые я заметила с тех пор, как мы взлетели.

– Я серьезно. Мне хочется увидеть, как живут обычные люди, – говорю я.

– Хорошо, – вздыхает Дакс. – Я изменю бронь на комнаты гражданского уровня, но ты моя должница. Эти воздушные шлюзы портят мне прическу.

– А что, если мне больше нравится, когда она испорчена?

«Комокс» резко падает вниз, но также быстро набирает высоту, отчего тело врезается в ремни безопасности, а затем в стену.

– Что это было? – бормочу я, потирая затылок.

– Глюк! – кричит Леобен в ответ, в его голосе слышится превосходство. – Держись крепче, Агатта!

Я перевожу взгляд на Коула, чтобы посмотреть, не активировались ли его защитные протоколы из-за моего удара головой, но цвет его глаз не изменился. Вот только ухмылка на лице превратилась в оскал. А Дакс скрестил руки на груди и с грозным видом сверлит взглядом Леобена.

Мы приближаемся к смотровой башне, «Комокс» плавно снижается и приземляется на черную взлетно-посадочную полосу, взметая облака пепла и пыли. Сквозь корпус тут же проходит алая сетка лазерного сканера, а между нами и бункером выстраивается ряд вооруженных роботов.

Лопасти «Комокса» замедляются. Ремни безопасности отстегиваются автоматически, после чего я, пошатываясь, поднимаюсь на ноги и прижимаю рюкзак к груди. В этот раз Коул тут же хватает меня за руку, чтобы удержать от падения.

На мгновение наши взгляды встречаются, но он тут же отворачивается и отпускает меня.

– Добро пожаловать в «Хоумстэйк», – говорит Дакс и открывает дверь, запуская внутрь клубы пыли.

Я прикрываю глаза рукой и кашляю, а затем, прищурившись, смотрю на вооруженных роботов, окруживших «Комокс».

– Куда мы идем?

Рука в черной перчатке обхватывает мой локоть, а на меня смотрят темно-карие глаза, под которыми проведены кобальтовые полосы.

– Ты пойдешь со мной, Агатта, – говорит Леобен. Его голос звучит грубо. – Эти двое должны отчитаться. А я провожу тебя через шлюзы на гражданские уровни.

Чувствуя, как звенят нервы, я натягиваю рюкзак. Леобена окутывает такая же пульсирующая энергия, как и Коула, но рядом с ним я чувствую себя совершенно по-другому. Коул сдержанный, сосредоточенный и прекрасно контролирует себя, а Леобен выглядит так, словно может ударить кого-то об стену ради веселья.

А судя по жестокости, которая появляется в его взгляде, когда он смотрит на меня, я ему совершенно не нравлюсь.

Он ведет меня к двери, удерживая за локоть. Но тут Коул хватает его за руку и соединяет их панели вместе. Кажется, между ними что-то происходит, но я никогда не видела подобного. Должно быть, у них есть какой-то способ передачи сообщений, который не прослушивается «Картаксом».

Глаза Леобена сужаются, и он кивает. Не знаю, что сказал ему Коул, но, когда Леобен тянет меня вниз по трапу, его хватка становится сильнее. Напоследок он оглядывается назад и встречается взглядом с Даксом, но ничего не говорит. Он просто тащит меня по пустоши. Я молча бегу за ним следом, стараясь поспевать за его широкими шагами.

Я точно ему не нравлюсь.

Коул и Дакс все еще остаются в «Комоксе», пока Леобен тащит меня мимо дергающихся вооруженных роботов к воздухонепроницаемым дверям в сторожевой башне. Мы проходим по нескольким тускло освещенным коридорам с наклонными полами, которые, как мне кажется, спроектированы как лабиринт, чтобы запутать тех, кто решится проникнуть в бункер. Я запуталась уже после нескольких поворотов и уже не уверена, где мы находимся: над или под землей, двигаемся вперед или ходим по кругу. Но через какое-то время мы выходим к лифту без опознавательных знаков, который с шипением открывается, как только мы подходим к нему, а затем закрывается позади нас.