жил до нас на Земле согласно конспирологии? Или же ты биоробот. Больше вариантов не вижу.

— И зачем себя так принижаешь? — отрешённо покачала она головой. — И правда Шерлок. И всё не сходя с дивана!

— Чё, и это правда? — не выдержал я. Вырвалось.

— А то нет! А какие ещё, мать его, варианты? — задорно ответила она. — Я их тоже не вижу.

— Да, кожу меняю раз в два года, — теперь начался её монолог, и я аж голову в плечи непроизвольно вжал, раздумывая, что теперь последует, ибо просто так подобные откровения не заканчиваются. — Её производят и старят на специальном стенде в моей собственной компании. Веласкесы мне верят потому, что в моём коде заложена программная установка — я всегда держу слово, если что-то обещаю. Если же кто-то обещает мне, и не выполняет — эта же программа позволяет грохнуть этого человека, кем бы он ни был, какие бы обещания я ему перед этим ни давала. Отсюда и страх Леи — один раз не исполнит того, что пообещала, и я косой пройдусь по её семье. Если будет нужно, конечно — ради простой мести делать этого не стану.

— Потому ты и опутала всех представителей аристократии, до кого дотянулась, своими «андромедами», — понял я. — Тебе задолжали бесформенное желание, ты подводишь к ним протеже с чем-то невыполнимым на расстояние до соседней галактики, и когда те не справляются или отказываются выполнять, уничтожаешь.

— «Андромеда» это несерьёзно — развлечение от скуки, — заулыбалась… Сеньора. Сеньорита? Нечто? Фиг знает, как ЭТО, сидящее передо мной в позе готового сорваться танцем смерти убийцы, теперь назвать. — Нет, всё банальнее. Я просто активно веду бизнес, а там случаются всякие договорняки. И люди в курсе, что «кидать» меня нельзя. На здоровье плохо отражается. Да ты и сам понял — твоя «Андромеда» оказалась не такой уж непосильной.

Я поёжился. Посильной, да. Просто неприятной.

— Но насчёт Веласкесов добавлю, чтобы ты чего про меня, такую хорошую не удумал — я и правда не хочу на трон. И защищаю их семью, как могу, исходя из иррациональных родственных чувств. Мы всё-таки одной крови, и мой код это, как ни странно, понимает. И ПОКА все данные мне обещания Веласкесы выполнили.

— Перед Второй войной за Независимость во дворце произошла потасовка, — повернулась в голове следующая мысль. — Она засекречена, но в бою погибло три четверти личного состава корпуса, а я проходил там обучение, потому в курсе. Это была попытка захвата дворца и устранения королевы Джинни, с заменой её на клона. Клона не было, да? Была ты! Биоробот! — снова осенило меня.

— И да, и нет. — Кивок. Спокойный, хладнокровный, только в глазах ещё большие бесенята интереса. — Да — это был биоробот. Но нет, не я — Джинни прикончила собственного клона своими руками. Я же — копия её сестры Фло, резервный вариант. Имперская разведка не имеет привычки всё ставить на одну лошадь, я должна была продублировать и сесть на трон в случае неудачи основной операции, для чего мне в прошивку закачали курсы этикета, политинформации и глубокой истории планеты. Но Веласкесы отбили атаку, и коллегу во избежание путаницы сразу уничтожили. Меня же в условиях глубокой секретности оставили для исследований, заморозили, а после гибели Фло — забыли. На двадцать лет.

— Я — Флора Веласкес, Хуан! — произнесла она, сверкая глазищами. — Её точная генетическая копия, усиленная искусственным интеллектом. И генетически же твоя… Сколько раз бабка?

Она встала, и, походкой от бедра, направилась ко мне. Я сидел ни жив ни мёртв, ощущая идущую от ЭТОГО силу, которой все мои ангельские тренировки на один зуб. И когда сеньора… Когда ОНО залезло на колени, оседлав сверху, даже не пошевелился.

— Не бойся, мальчик. — Провела ладонью по волосам. — Людей твоего уровня не зачищают. Я бы просто не позволила сказать тебе всё это вслух, если б ты не был достоин знать.

Спасибо на этом. Но верилось с трудом.

Наклонилась ко мне. Нашла мои губы. Впилась в них. Нежно, умело, и при этом агрессивно. Мне понравилось — хороший робот, опытный. Но я не отвечал, а целовать куклу ей не понравилось.

— Не бабка. Сестра сколько раз бабки… — поправил я, когда отошёл от первого шока от её близости. — И только если принять на веру, что во мне гены Леи.

— В тебе гены Леи. — Констатация, не требующая опровержения. Хотя и я и сам это знал. — К чёрту! — воскликнула вдруг она. — Всё равно мы одной крови. Ты же любишь сестричек, да? — она начала стягивать блузку. Не расстёгивая, через голову. Под блузкой оказался кружевной лиф со вставками, делающими грудь немного больше своего размера. М-да, и биороботы не всесильны. Но кожа на её животе, груди и плечах, в отличие от лица и рук, была… Совсем не состаренная. Молодая кожа молодой девушки. М-мать-мать-мать! Всё правда! Всё, что сказано!

— Да, ты любишь сестричек. Сладострастный наш развращённый сибарит. — Кривая ухмылка. — Паула, — начала медленно перечислять то, что я сам перед собой под любыми мыслимыми и немыслимыми предлогами боялся признавать. — Гортензия. Они даже ближе к тебе, чем я — я слишком древняя. — О, Изабелла! Жемчужина в твоей коллекции! — гадкая покровительственная улыбка, какой ободряют извращенцев. — Фрейя, наконец — а это самый полезный экспонат. Говорят и с Леей ты спал, и даже фоточки по сети ходят, но в это, пожалуй, не поверю. Лея та ещё любительница запретно-сладкого, но она слишком сильно испытывает к тебе материнские чувства. Это иррационально, я пытаюсь её понять, и даже, кажется, получается… В общем, не верю.

— Кто тебе Пабло? — нашёлся я со следующим вопросом, чтоб не молчать. Чтобы соскочить с больного и не казаться самому себе гнидой и чудовищем.

— Внук. Моё тело может рожать, и я рожала три раза, — до конца решила играть в откровенность она. — У меня и правда была… Дочь Селена. Её зачистили ангелы Оливии вместе с Лукасом, догадайся почему. Следующая дочь и сын выжили, и лет через пять я планировала «умереть» и снова появиться под именем дочери Пабло, которой бы всё оставила по завещанию.

Мой мозг работал в запредельном режиме, пытаясь найти способ выпутаться.