И дать ему что-то из вещей было просто неоткуда — где взять? Перец просидел в зале почти час, прикрывая хозяйство руками и ёжась от прохладных без одежды поддерживаемых здесь плюс двадцати трёх. Пока мы не приехали, никто ни капельки не пошевелился дать ему хоть что-то. Фрейя смилостивилась, приказала ограбить местную техслужбу, и сеньору выдали спецовку разнорабочего, кого-то из обслуги здания. Не новую спецовку, и отнюдь не блестящую чистотой.

Несколько человек имели ранения. Из них один довольно серьёзно — тот самый, где была перестрелка с гвардами, был ранен в бедро и ногу. Его обкололи обезболивающими, но я приказал никого не госпитализировать — пусть посидит на лекарствах, ибо жизни ничего не угрожает. Тем более, что моральное потрясение для сеньора, вид убитых партнёров и всей их охраны, вид убитых гвардов и их сгоревшие машины… Всё это гораздо сильнее бьёт, чем какое-то ранение. Они ж все такие герои только в мриях, пока считают, что происходящее лично их не затронет. А когда коснулось — сразу весь лоск и вся решительность куда-то делись. Хорошо воевать лишь чужими руками. Я не был склонен сочувствовать сеньорам — считаю, небожителей полезно периодически спускать с небес. Так что не дождутся, пусть молятся, что живы… Тем более не всем так повезло.

Пока «задвухсотили» только двоих. Оба — представители криминала во власти, оказали вооружённое сопротивление (как говорили римляне, количество идиотов бесконечно). Один сеньор исчез, испарился — не нашли, куда делся. Мы ж тоже не боги. Зато двое из шести потерянных нарисовались, и их сейчас парни отрабатывают. У сеньоры Гарсия тоже не всё гладко, четверо целей ушли, шестнадцать гарантированно задвухсочено, по остальным идёт работа. Итого получается, мы не знали о нахождении шести, сейчас пяти, плюс четверо ушло — получается девять. Сто один минус девять — девяносто два. Кворум восемьдесят восемь. Мы имеем право «потерять» всего четверых из оставшихся, если больше — все наши труды напрасны. Что ж, операция ещё не закончена, будем надеяться, всё пройдёт, как надо.

Я встал в секции журналистов. Это отдельный закуток сбоку от амфитеатра зала заседаний, вдающийся в стену, чтобы не мозолить глаза сеньорам сенаторам. С противоположного от нас конца — зона гостей, где и будет сидеть и ожидать окончания охоты Фрейя. Мне туда нельзя — статусом не вышел. Потому я опёрся спиной о стену и стал ждать, не ведя никакой журналистской работы, в пику тому, что было написано на бейджике. Там были стулья, и ложа полупустая — свободных мест куча, но так, как весь на нервах, садиться не стал.

А вот и она, дочь Одина Великого. Визажист поправил косметику, сама Мышонок не в пример моему прозвищу пришла всебя, и вышла в зал с уверенностью милиотонной каменюки в своём праве рассекать облако Оорта. Будет бедный тот, кто её попытается остановить или перекроет дорогу! Вальяжно от бедра прошлась к трибуне (той самой, с которой совсем недавно выступало трое капитанов столичных фан-клубов городских команд Примеры). Сейчас, разумеется, вся охрана здания была наша — никто не мог даже рыпнуться, не то, что не допустить к микрофону. С её появлением гул в зале стихал, и когда дошла, превратился в тягостное молчание.

— Сеньоры, добрый день, — пронзительным взглядом осмотрев амфитеатр произнесла Фрейя. О, что это за взгляд! «Я вас хочу схарчить, как лев зебру, но пока повременю. Но вы имейте в виду!» Моя миссия по накручиванию сеньориты завершилась успешно, ура-ура! — Трансляция началась? — Это, нахмурившись, в сторону. Ей отвечали прямо в уши, и она удовлетворённо кивнула. — Хорошо.

Прокашлялась, вздохнула, собралась с силами и продолжила:

— Итак, уважаемый Сенат, сейчас на всех государственных каналах произошло прямое включение, нас смотрит вся планета, потому буду краткой. Каждый из вас, и, наверное, не только вас, а ещё и множество людей на планете, пытается понять, что же такое происходит? И я здесь для этого — дать ответ. Недавно, глядя на ошибки в работе некоторых наших силовых служб, и главное, на ошибки в работе их информационной поддержки, я сделала вывод, что правда — очень ценный ресурс. Иногда недоступный сильным мира сего. И что с помощью правды иногда, если знать как, можно достигнуть куда больших результатов, чем любой ложью и недосказанностью. Во всяком случае, при игре вдолгую, а я планирую задержаться на этой планете и на этом свете ещё немало.

Интересное вступление. Заинтриговала. Особенно тем, что использовала в речи пару моих собственных оборотов в качестве заготовок.

— Итак, почему вы здесь, и более, почему вы здесь ТАК! — зыркнула она, и из глаз её посыпалась ненависть. — Потому, что моя мать сейчас без сознания. Врачи за неё борются, и в данный момент ввели в искусственную кому.

Снова оглянула зал. Там как раз поднялись недовольные шепотки, но под тяжёлым взглядом наследной принцессы, борющейся за выживание семьи, шептания прекратились.

— Венера не может жить без главы государства. Венера — сверхдержава, а у любой сверхдержавы ВСЕГДА должен быть направляющий и корректирующий лидер, как дирижёр у оркестра. — А это не в мой огород камень? — На планету осуществлена террористическая атака, захвачена школа с заложниками. На наши объекты на Земле в любой момент могут напасть местные фанатики, а счёт персонала там исчисляется десятками тысяч. Да и дома, в конце концов, не всё гладко — кто-то шатает государство, продавшись иностранным разведкам, работая в интересах наших врагов. И в этот момент Венера осталась без человека, могущего отдать приказ армии начать войны и бомбардировки? И тому, кто должен занять это место, не дают это сделать, устроив пассивный саботаж? Сеньоры, вы не охренели?

Пауза. Снова гул, но возмущение тихое, спокойное, без выкриков. Фигуры ангелов с «жалами» в зале не располагают к активному словесному поносу без смысла.

— Сейчас все любят ссылаться на нашу конституцию, по поводу и без, — продолжила принцесса. — Особенно показывая, где и в каких местах она нарушена. Так вот, я тоже читала эту книжицу, и, может быть для многих это станет откровением, нашла там интересные строки. Что во время войны, катаклизма, чрезвычайных ситуаций антропогенного характера, и вообще любого события, способного негативно повлиять на безопасность и интересы государства, в случае, если государственные институты не могут работать в требуемом ситуации аварийном режиме, глава государства имеет право ввести прямое правление до устранения последствий бедствия и прихода управления планетой в нормальный режим. Почитайте эту книжицу,