И понимая, что, если он не вернется, я прямо здесь и умру. Никуда с места не сдвинусь. Никуда.

Но Витя вернулся. Совсем скоро. Я, мне кажется, успела только вдохнуть-выдохнуть пару раз всего.

Он нес довольно объемный рюкзак, двигался уже куда более уверенно и был напряжен.

Коротко ощупал меня внимательным взглядом:

- Ты как? Испугалась сильно? Пошли.

- Пить... - выдохнула я совершенно неожиданно даже для себя и замерла испуганно, настолько непривычно хриплый и страшный был у меня голос.

Он молча порылся в рюкзаке и дал мне бутылку воды.

- Несколько глотков. Не больше. Смочи горло и все.

Я сделала глоток. И поняла, что вот оно - блаженство. Прямо сейчас. На моем воющем от восторга языке. Отпила еще, чувствуя, как по горлу прокатывается волна живительная, сладкая, целебная. Забывшись, глотнула еще, и Витя отобрал бутылку. Молча спрятал ее в рюкзак. Ухватил меня за локоть. И повлек прочь, удивительно быстро для его состояния.

Я ничего не видела в темноте, спотыкалась без конца, в итоге Вите надоело меня ловить у самой земли, да и передвигались мы очень медленно, он постоянно оглядывался, вслушиваясь во что-то.

Витя поставил меня сзади, указал хлястик на рюкзаке, за который надо держаться, и пошел вперед. Я - за ним, поместив Бусю, которой наши трудности были до фонаря, за пазуху.

Идти стало легче, потому что Витя выбирал маршрут с меньшим количеством веток на пути. Как он видел что-то в темноте, я не понимала.

Сосредоточилась только на том, чтоб шагать и держаться. И все свои оставшиеся силы тратила именно на это.

Не было ни одной мысли о том, куда мы идем, как оказался Витя здесь, что вообще происходит, и почему со мной так поступили. Организм в очередной раз защитился, выбрав оптимальный способ сохранения энергии и самого себя.

У меня есть цель: идти следом за Витей, и стараться не задерживать его. Остальное  - потом. Когда можно будет. Начать думать.

- Устала?

Он спросил что-то? Да?

Я, уж примерно полчаса шедшая единственно на своем упрямстве, даже не поняла сначала, что сказал Витя. А потом , когда осознала, попыталась ответить. Пооткрывала рот бессмысленно и глупо. И остановилась. Сразу подломившись в коленях, потому что тело, оказывается, только этого и ждало. Остановки. Чтоб сразу показать, что все ресурсы давно уже выработаны.

Витя оглянулся и успел меня подхватить, аккуратно усаживая у подножия дерева.

Ноги сразу же благодарно и очень сильно заныли, и я поняла, что с места сегодня не сдвинусь. А, возможно, и завтра. Вот что угодно пусть происходит. А я буду сидеть и блаженно жмуриться. Сосед оглядел меня критически, а потом рухнул рядом, сохраняя недовольное выражение на лице. Типа, дурацкая задержка. Но я-то видела, что он очень даже рад остановке. Потому что на секунду лицо его отразило ровно то же блаженство, что и у меня. Только я не скрывала. А он скрывал. Дурной мальчишка. Выпендрежник.

Витя порылся в рюкзаке, достал бутылку с водой. Передал мне, предупредив опять:

- Не торопись. И два глотка.

В этот раз я была послушна. За все время нашего короткого похода в глубь темного леса, я не увидела ни одного ручья, ни одного озера, речки или еще чего-то, откуда мы могли бы взять воды. Горло еще помнило страдания от обезвоживания, поэтому я старалась быть аккуратной. Витя экономно отпил, покатал воду во рту и медленно проглотил.

- Мы много прошли? - спросила я, соеврешенно не ориентируясь во тьме.

- Нет. Но дальше не пойдем. Вряд ли они будут искать нас по темноте.

- Хорошо. А мы куда выйдем в итоге?

- Кать, давай спать. Я устал чего-то, блин.

Он больше ничего не сказал, сполз по стволу прямо на землю и закрыл глаза. Я поняла, что он, как и я, держался из последних сил, и не стала больше ничего спрашивать. Просто легла рядом, аккуратно умостив прикорнувшую Бусю сбоку, и обняла его, легко-легко, чтоб не потревожить, мало ли, вдруг ему больно где-то, помимо головы.

И уснула. И даже мыслей и вопросов в голове у меня не возникало. И леса темного, мрачного я не опасалась. Странное спокойствие и полное доверие к своему спутнику. И это было удивительным, учитывая наши отношения. Недоотношения. Это показалось бы удивительным. Но не в тот момент.

Утром я проснулась, крепко прижатая к теплому телу соседа. Шевелиться категорически не хотелось, тело болело , кажется, сразу везде, особенно ноги и горло. Я лежала, прислушиваясь к дыханию Вити, мерному, спокойному, и чувствовала себя, несмотря на болезненное состояние, практически хорошо. Комфортно и безопасно.

За ночь наша одежда слегка отсырела, но холода не было, все же лето на дворе.

Я лежала, не шевелясь, и смотрела в спокойное красивое лицо соседа. Во сне он казался совсем ребенком. Немного нахмуренный, ссадины на скуле, губы твердо сжаты. Захотелось провести пальцем, разгладить морщинку между бровей, коснуться царапины возле нижней губы. Щетина придавала соседу суровость и в то же время какую-то беззащитность. Его хотелось обнимать. Целовать. Держать. И никому не отдавать.

Я знала, что, стоит ему открыть глаза, и мы опять будем кусаться, не сможем по-другому, поэтому хотела еще немного потянуть это краткое время нашего перемирия. Трогательный момент единения.

Я не хотела сейчас сходу начинать ломать голову над ситуацией, в которую я влипла по неизвестной причине, и каким боком здесь Витя. В любом случае, скоро узнаю. А пока можно еще чуть-чуть полежать. Еще чуть-чуть посмотреть на него, такого красивого, такого спокойного. И попредставлять, что мы, например, в походе, вдвоем. Просто ночуем вместе. Просто...

Тут между нами завозилась Буся, Витя сразу же открыл глаза и поймал меня за разглядыванием. Я замерла. И даже не могла придумать, что можно бы сказать ему. Он сам принял решение.

- Ты как?

Голос его, тихий и хрипловатый со сна, отдавал невольной нежностью, и я потянулась к нему. Сама. Легко коснулась сомкнутых губ, не пытаясь сделать поцелуй более серьезным, просто выражая переполняющие меня эмоции. Он ответил. Удивленно, словно не ожидал этого. Да он и не ожидал, наверно, учитывая, что я все время дикой кошкой бегаю от него, фырчу. А тут сама поцеловала. Удивишься, пожалуй.

- Смотрю, неплохо?

Еле слышная улыбка, только в глазах. А потом с неохотой убранные руки.

Я выпустила Бусю погулять, села, растерянно оглядываясь. Вчера, в темноте, я не особо понимала, куда мы пришли. Оказалось, небольшая полянка в лесу, залитая утренним светом. С одной стороны заканчивался хвойный лес, а на другой - плавный переход в лиственный, знакомые каждому осинки и березки.

- Я вернусь сейчас.

Витя ушел в сторону, я проводила взглядом, не понимая сначала, открыла рот, чтоб спросить, куда, но вовремя замолчала.