Ладони потеют, я вытираю их об одеяло. А мужчина раздражённо смотрит на меня.

Господи, он же намного старше моего отца, будь тот жив. Он это серьёзно?

— Вы шутите?!

Мне хочется сказать ему что-то очень грубое. Резкое. Выплеснуть на него свой негатив. Скопившуюся на Ратмира злость, ярость и бесконечную обиду. Причинить боль и спросить, действительно ли он верит, что я променяю Сабурова на его старческое тело.

Но я сдерживаю себя из последних сил и прикусываю язык.

Нет у меня Сабурова. Некого мне терять. Он уже не мой. Права выбора я лишена.

— Не беспокойся, тебе не придётся со мной спать. Для этого у меня есть другие женщины, — неприязненно продолжает, стоило мне притихнуть, будто прочитав отражение моих мыслей по глазам.

— А что придётся? — уточняю пересохшими от волнения губами.

— Строить из себя мою жену. Настоящую жену.

Цепляюсь в него взглядом, силясь понять, шутит ли он. Но его глаза остаются серьёзными. Сосредоточенными. Этот разговор важен для него. Возможно, он уже давно вынашивал план.

Мне очевидно его желание отомстить Сабурову за то, что тот трахал под его носом жену. Юрасов, вероятно, её даже не любил. Но из-за публичности жены и того, что её связь с Сабуровым подверглась огласке в прессе, он был опозорен. Но неужели это достаточная причина, чтобы пойти против такого человека, как Сабуров?

— Ратмир убьёт вас, — произношу, будто вынося приговор. — Зачем вам так рисковать?

Морщится. Ему не нравятся эти слова.

— Знаешь, девочка, у меня осталось очень мало радостей в этой жизни. Месть — вкусное чувство.

Не верю ему. Никто не будет рисковать своей шкурой, только чтобы насолить. Все в этой палате понимают, что Ратмир, узнав о свадьбе, не отойдёт молча в сторону. Не будет наблюдать за нами, смирившись с тем, что я его кинула.

Юрасов знает, что для их окружения это всё равно что прилюдно отвесить Сабурову пощёчину. Подобное он не стерпит, вторую щеку не подставит. Ведь меня видели рядом с Ратмиром буквально пару недель назад. Выходит, вывод один — я состояла в длительной связи с Юрасовым за спиной Сабурова. Шах и мат.

Чем дольше я развивала эту мысль, тем страшнее становилось.

— Не верю. Я вам не верю. Вы знаете, что он сделает с вами. Со мной. — Я не питала надежд, что меня оставят целой и невредимой после подобного удара в спину. — Вы что-то недоговариваете.

Юрасов сердится. Вижу это по выражению его лица. Значит, права.

Мужчина откидывается на спинку стула. Смотрит на меня долгим взглядом. Взвешивает в голове, что стоит мне рассказать, а какую информацию утаить. Догадываюсь об этом. Он вовсе не открытая книга. Но Сабуров, очевидно, гораздо лучше умеет прятать свои мысли. И играть в покер.

— Этот щенок к тебе неравнодушен. И пока ты со мной — Ратмир будет дезориентирован. У нас общий бизнес, из которого никто из нас не может выйти. Сейчас Сабуров породнился с Ямадаевыми, третьими партнёрами. А эта ситуация немного выровняет баланс сил.

А это уже похоже на правду.

Я опускаю глаза на постельное белье, пытаясь скрыть их выражение. Не верю, что способна отвлечь Сабурова от мыслей о работе. Больше не верю, что значу что-либо для него. Да, он, несомненно, собственник.

Я его красивая игрушка.

Но разве тот мужчина, что молча уехал на собственную свадьбу, любит? Может быть, любуется и обеспечивает. Но скорее потребляет и использует. За что и платит своим вниманием и кошельком. А мне этого мало.

— Значит, дело в бизнесе, — понимаю план Юрасова.

— Не только. Я получу удовольствие, сбив с него спесь.

Мои губы подрагивают в какой-то нелепой попытке грустно улыбнуться.

— Он всё равно нас всех убьёт, — предупреждаю обречённо.

Мне настолько плохо сейчас, что даже смерть не пугает.

— Я сумею тебя защитить, если это всё, что тебя волнует. Даже оставлю наследство, на случай если он доберётся до меня. Не всё, конечно, но тебе хватит до конца жизни.

Сомневаюсь, что, если дам положительный ответ, жизнь моя будет долгой.

— Неужели вы верите, что Ратмир, узнав о ребёнке, оставит меня в покое?

— Он не узнает о ребёнке, — утверждает без тени сомнения.

Я не спрашиваю «как», это очевидно. Деньги способны решить почти все проблемы.

— Через года два, когда пыл Сабурова остынет, ты будешь свободна. Если захочешь, я помогу тебе даже поменять имя. А до этого всё, что от тебя требуется, появляться со мной на светских мероприятиях в качестве моей супруги со всеми вытекающими. Когда скрывать беременность станет невозможно, я отправлю тебя в свой дом в Испании. Он записан на сторонний офшор, так что до тебя не доберутся и не найдут. А после вернёшься с ребёнком в Москву. С нашим ребёнком.

От последних слов желудок скрутило спазмом. Это будет контрольный выстрел в лоб Сабурова. Если он решит, что я родила от Юрасова, то осатанеет.

Боль от его поступка ослепила разум, а эта мысль принесла покой и удовлетворение. Хотелось наблюдать за его муками. Вкусить их. Распробовать на языке. Эта была извращённая, нездоровая потребность. Но справиться с собой и перебороть её я уже не могла.

Юрасов будто поставил меня на рельсы и толкнул. А я по наезженной колее покатилась вниз, не думая о последствиях.

Отчаяние немного отступило, и моё существование уже не казалось таким обречённым. Безвыходным.

Сначала я отомщу, а потом начну новую жизнь.

Прикрываю глаза, раскладывая план Юрасова по полочкам.

Одно я знаю точно: быть с Сабуровым я уже не смогу. Но, если я останусь рядом с ним, он в итоге меня поломает. И та крупица разума, что ещё не уничтожена наркотической зависимостью от него, отлично это понимала.

— Я хочу брачный договор и гарантии.

Прикрываю глаза.

Представляю, что он почувствует, просто увидев меня с другим мужчиной. Разозлится. Конечно…

Спутнику моему заедет по носу, сожмёт мою руку чуть выше локтя. Вопьётся в кожу грубыми пальцами. И уведёт в тёмный уголок. Развернёт к себе и будет жалить взглядом и жестокими словами.

Этого разве достаточно, чтобы он смирился и ушёл из моей жизни?

Нет. Он утащит меня за косы в свою пещеру и снова запрёт. Только, как он тогда сказал… моя жизнь уже не будет сладкой. Выжмет из меня все соки, трахая, как резиновую куклу. Пока не захочется свежего мяса.

Юрасов подбросил мне шанс нанести удар мощнее. Чтобы Сабуров задохнулся от ярости. Чтобы понял, что назад меня уже принять не сможет.

Поэтому брак с другим — единственный выход. Ведь подобное он прощать не станет. Ревнивый собственник, для которого лучшим подарком стало то, что я оказалась девственницей.