— Меня зовут Джек Богаш...

— Хватит, черт побери! Мне казалось, я уже все тебе объяснил. Никакого Джека Богаша нет. Джек Богаш тебе не поможет. Джека Богаша здесь нет. Джека Богаша не существует в природе. Джек Богаш — это вымысел или облик, принятый профессионалом, тщательно продуманный, безукоризненно воплощенный. Я больше не хочу слышать про него, осужденный. Ты меня прекрасно понимаешь. Ты попытался нас обмануть, и тебе известно, как мы поступаем с обманщиками.

— Сэр, я Джек Бо...

— Отлично, тайный агент Икс. Ты сам сделал выбор. Сержант Великан, отведи тайного агента Икса в «гроб».

Отправив в Чикаго своему клиенту Дейвису Тругуду письмо с подробным отчетом о проделанной работе, Сэм стал с нетерпением ждать ответа. Он надеялся, что Тругуд свяжется с ним немедленно после получения письма, посредством телеграфа или междугородного телефона. Прошло три дня, но ответа не было. Четвертый день также не принес ничего.

Томясь ожиданием, Сэм не находил себе места от беспокойства. Для окружающих он превратился в настоящего мучителя. Но строже всего Сэм относился к себе самому. Он презирал себя за то облегчение, которое испытывал, вырвавшись из округа Фивы, в то время как Эрл застрял там. Сэму было стыдно за безотчетную радость по поводу того, что он остался жив, вернулся к таким повседневным мелочам, как овсянка на завтрак, приготовленная женой, и угрюмость детей.

Самым страшным наказанием для него стала встреча с Джун и маленьким Бобом Ли. Сэм попытался убедить их, что с Эрлом все в порядке, что тот по его поручению занимается одним конфиденциальным делом и ему ничего не угрожает. В самое ближайшее время надо ждать от него известий, а может быть, он объявится сам.

Джун с годами стала какой-то безучастной. Она успела хорошо узнать характер Эрла, и хотя она его не признавала и не понимала, но смирилась с тем, что всю жизнь ей придется в определенном смысле подстраиваться под потребности мужа.

— Мистер Сэм, это ведь какая-то война, правда? Эрл такой человек, что ему всегда нужна война. На своем веку он повидал достаточно войн и сейчас без них уже не чувствует себя по-настоящему живым. Жена и ребенок просто не могут предоставить ему все то, в чем он нуждается. Вы знаете, что Эрл хотел отправиться в Корею?

— Да, Джуни, знаю.

— Но ему отказали. Никому не нужно, чтобы человека с таким славным прошлым убили на какой-нибудь жуткой горе в крошечной, забытой богом стране, о которой никто не слышал.

— Наверное, вы правы.

— Поэтому Эрл отправился искать себе другую гору, чтобы погибнуть на ней, и, уверена, во имя менее великих целей. Точнее, вообще просто так, впустую. Мистер Сэм, другого такого человека не сыскать на всем белом свете. Ну почему Эрл такой?

— Джуни, уверяю вас, Эрлу ничего не угрожает. То, чем он занимается, никак нельзя назвать войной.

— О, мистер Сэм, вы, умеющий говорить так убедительно и красиво, совершенно не можете лгать. А возможно, вы сами признаёте справедливость всего того, что я сказала про Эрла, и поэтому не можете лгать с присущим вам изяществом. Но мы оба понимаем, что Эрл попал в жуткую передрягу и может даже погибнуть. Надеюсь, если он погибнет, мы узнаем об этом, чтобы можно было жить дальше. Я не перенесу, если Эрл просто исчезнет. Это будет слишком жестоко. Смерть сама по себе уже горе, а воспитывать мальчика без отца — настоящая трагедия. Но чтобы Эрл просто исчез бесследно — нет, этого я не перенесу.

— Он вернется. Обещаю.

— Вы не можете ничего обещать, мистер Сэм. Вы знаете Эрла не хуже меня и понимаете, что его поведение не поддается никаким прогнозам. Он сам принимает решения, основываясь на своих собственных представлениях, о которых я не имею понятия. И никто не имеет и не будет никогда иметь. Вот таков мой Эрл.

На этой неприятной ноте разговор завершился, и Сэм направился к своей машине. Боб Ли дожидался его, сидя на подножке.

— Где мой папа? — угрюмо спросил мальчишка.

— Сынок, он отправился далеко, чтобы выполнить одно важное дело. Твой отец вернется сразу же, как только сможет. Однако он человек очень обязательный и непременно доведет до конца то, что начал. Он привык выполнять свой долг. Вот почему Эрл Суэггер такой хороший полицейский.

— Что такое «долг»?

— Не могу объяснить в двух словах. Понимаешь, это когда человек делает то, что должен, чего бы это ему ни стоило. Если никакого труда это не составляет, тогда это не долг, а работа. Большинство людей лишь делает свою работу, и только очень немногие, такие, как твой отец, выполняют долг.

— Я хочу, чтобы папа поскорее вернулся.

— Сынок, клянусь, он обязательно вернется, как только сможет.

Мальчик уставился на Сэма немигающим взглядом, словно смотря сквозь него. На мгновение Сэму показалось, что перед ним стоит отец Боба Ли, и он решил, что в мальчишке уже есть все задатки того, чтобы стать таким же человеком, как Эрл, — наверное, то же самое можно было бы сказать про всех сыновей Эрла, если бы их у него было больше.

Когда Сэм подъехал к своей конторе на центральной площади, его ждал там сюрприз: он сразу же узнал в машине, которая стояла у крыльца, лимузин, принадлежащий мистеру Тругуду. Сам адвокат из Чикаго ждал внутри, в приемной кабинета Сэма.

— Добрый день, мистер Тругуд. Рад видеть вас, сэр.

— Мистер Винсент, я примчался к вам так быстро, как только смог. Вы сообщили мне очень неприятные известия.

— Сэр, я расстроен не меньше вашего.

— Послушайте, вы должны признать: я не уполномочивал вас привлекать к этому делу постороннего. Это было ваше собственное решение? Я приехал сюда не для того, чтобы уклоняться от последствий, однако нам первым делом необходимо выяснить этот момент.

— Мистер Тругуд, вы опасаетесь судебного преследования?

— Нет, нисколько. Меня гораздо больше волнуют проблемы моей совести. Я ни за что не стал бы из-за подобного пустяка подвергать риску жизнь другого человека.

— Тогда вы можете успокоиться. Эрл поступил так ради меня, а не ради вас. Вас он не знает. Но он человек в высшей степени преданный и испытывает в отношении меня чувства, которые можно назвать сыновними, хотя разница в возрасте между нами не такая уж значительная. Эрл самостоятельно принял решение пойти на риск ради меня.

— Я вовсе не собираюсь отстраниться от вашего друга; наоборот, я хочу помочь ему, исходя из собственных представлений о порядочности. Разве это не справедливо? Я стремлюсь лишь к справедливости. Увы, мне довелось насмотреться на несправедливость.

— Да, сэр, это было бы справедливо. Абсолютно справедливо.

— Хорошо, я так и думал. В таком случае я весь в вашем распоряжении. Я хочу помочь вашему другу, насколько это в моих силах. Что мы можем предпринять?

— Пока не знаю. Мне неизвестно, находится ли Эрл в тюрьме, арестовали ли его правоохранительные органы округа и вообще лишен ли он свободы, поскольку до сих пор от него не было никаких известий. Однако эти люди способны на все. Это страшное место. Я даже не мог предположить, что такое существует в нашей стране — сейчас, в этом столетии, после того как мы воевали за то, чтобы освободить людей во всем мире.