Мы наблюдали, как киты уплывают прочь. Потом ближайший к нам снова показался на поверхности, и, перед тем как он погрузился в глубину, я увидел у него на боку неоновый корпус.

— Эй! А маячок-то на месте! — крикнул я.

Ари просиял, и я плюхнулся на дно лодки, уставший и счастливый. Джереми быстро сделал несколько фотографий хвостовых плавников ныряющих горбачей.

Ближе к концу этого дня мы сидели на мостике «Северной Песни» с биноклями и блокнотами в руках. Пик нереста сельди на юго-востоке Аляски означает обилие пищи для хищников всех мастей. «Северная Песня» неспешно входила в канал Сеймура у внутреннего побережья архипелага. Белоголовые орланы десятками слетали с береговых елей и хватали сельдей, бьющихся у поверхности. Они летели по широкой спирали, в конце полета видя, что происходило под поверхностью воды. С высоты мостика было видно, как один, два, а затем три горбача делают рывок из глубины с широкой открытой пастью. Не то, чтобы они специально создавали пузырьковую сеть, просто охотились как получалось. Когда они закрывали рты, гофрированные горловые мешки обвисали у поверхности, киты один за другим поджимали мешки и возвращались в глубину. Оглядевшись, мы поняли, что нас окружают десятки горбатых китов, они жадно поедали другие стаи сельди вдалеке.

Это было удивительное зрелище: один за другим киты высовывали морды на поверхность: нижняя челюсть откинута вниз, как огромный совок, выдохи разносятся как гром, плавники сверкают. Бессчетное множество фонтанов окружало нас, вся бухта была полна китов. «Поразительно», — зачем-то сказал я вслух, все остальные молча любовались, некоторые опустили свои фотокамеры. Это был какой-то первобытный пейзаж, словно взятый из романа о других мирах; но на самом деле все то, что дало китам возможность наслаждаться их пиршеством, появилось на нашей планете совсем недавно. И эти факторы, объясняющие, почему мы сейчас живем в эпоху гигантов, связаны с ледниками, обрамляющими горы вдали.

Рассмотрев все возможности, мы пришли к выводу, что явный сдвиг размеров усатых китов в сторону гигантизма произошел в последние 4,5 млн лет. Грэхем Слейтер провел ряд математических расчетов, чтобы выяснить, можно ли объяснить наши данные какими-то другими моделями — более ранним началом резкого увеличения размеров, тенденцией к частому сохранению мелких китов или просто распространением этой черты в течение миллионов лет, и обнаружил, что скачок в размерах, видимо, действительно произошел относительно недавно. Иными словами, резкое увеличение размеров тела — то, что делает китов замечательными во многих отношениях, — произошло на совсем недавнем отрезке их эволюционной истории.

Это важный этап истории Земли, он знаменует начало глубоких изменений в океанах во время ледникового периода около 2,5 млн лет назад. Этот этап длится и сейчас — чередование ледниковых и межледниковых периодов, сменяющих друг друга в зависимости от периодического колебания оси Земли и изменения ее орбиты относительно Солнца[246]. На суше наступление и отступление ледяного покрова к широтам Сиэтла, Чикаго и Вашингтона означало сезонные периоды таяния и замерзания, которые увеличивали количество донных отложений рек, впадающих в море. В сочетании с более сильными ветрами, также способствовавшими возникновению апвеллингов, эти изменения в океанах создают почву для недолговечных, но плотных скоплений зоопланктона, которые делают прибрежные моря очень продуктивными в определенное время года (например, стаи криля достигают максимума в летние месяцы независимо от полушария). Иными словами, величественный мир китов, который мы наблюдаем сегодня на Аляске, в заливе Монтерей в Калифорнии или в заповеднике Стеллваген-Бэнк у побережья Массачусетса, возник благодаря недавним периодам оледенения. То, что добыча концентрируется на меньшей площади и на более короткое время — следствие ледниковых периодов[247].

Чтобы восполнить энергетические затраты, крупнейшие из полосатиков, например синие киты, стараются получать как можно больше от каждого рывка и ищут места наибольшей плотности добычи. А поскольку плотность корма не везде одинакова, наибольшую эффективность фильтрации начинают определять анатомические особенности, обеспечивающие координацию рывков. Однако заметим, что не только полосатики умеют пользоваться высокой плотностью добычи; крупные размеры других китов-фильтраторов, например гладких и гренландских, дают им те же преимущества[248].

Крупные киты, как мы уже говорили, более эффективно перемещаются на дальние расстояния и отгоняют хищников по пути, а увеличившийся размер горлового мешка (и пасти) позволяет им максимизировать добычу от одного рывка. Неравномерная доступность пищи в морях ледникового периода объясняет, почему многие усатые киты, похоже, резко увеличились в размерах в последние 4,5 млн лет — за небольшой период их более чем 50-миллионолетней истории.

Китов сделала огромными окружающая среда, те миры, в которых они когда-то жили. Но, например, у наземных млекопитающих большой размер тела в современных условиях коррелирует с повышенным риском вымирания. Экстремальный размер может привести к гиперспециализации, поддержание которой требует огромных ресурсов. Будучи самыми большими созданиями на планете, киты балансируют на острой грани между необходимой и опасной адаптацией к среде. В условиях, когда окружающая среда быстро меняется, огромный размер может стать для них проблемой, а стремительные изменения в их мире происходят «благодаря» поведению нашего с вами вида. Насколько успешно киты и люди совместно переживут эпоху гигантов, мы пока не знаем — эта глава истории Земли еще только пишется.

В 1846 г. два корабля с парусами, полными холодного воздуха, скользили по усеянному плавучими льдинами проливу. «Эребус» и «Террор» участвовали в экспедиции, которая под руководством сэра Джона Франклина уже год искала Северо-Западный проход — северный морской путь между Атлантическим и Тихим океаном. Корабли Франклина представляли собой чудеса новейших технологий: корпуса, укрепленные стальными листами и поперечной обшивкой, каюты, обогреваемые трубами, протянутыми от угольных печей. Эти корабли демонстрировали стремление Британии доминировать в самых отдаленных уголках земного шара.

Чего Франклин не знал, пока его суда протискивались между островами Принца Уэльского и Сомерсета, так это того, что прихоти арктической погоды наложатся на промахи со снабжением экспедиции и приведут ее участников на край гибели[249]. Почти два года скованные льдами у острова Кинг-Уильям члены команды Франклина ждали своего последнего часа, упрямо отказываясь от местных снадобий от цинги и питаясь консервами из банок, запечатанных свинцом, который, возможно, отравлял их. Они погибли жуткой смертью: одни от голода, другие в результате людоедства, как можно заключить по свидетельствам очевидцев-эскимосов и по грудам человеческих костей, найденных на острове Кинг-Уильям — они хранят явные следы убийства и приготовления пищи.