— С тобой все ясно! — фыркнула Лола. — Хочешь познакомиться?

Тут к ней подошел молодой человек в ярком форменном жилете с логотипом магазина и с бейджем на груди.

— Девушка, извините, с собаками нельзя!

— С собаками? — привычно возмутилась Лола. — Где вы видите собаку? Это же не собака, это ангел!

Обычно эта дежурная фраза неотразимо действовала на официанток, которые пытались не пустить ее с Пу И в какой-нибудь ресторан или кафе, тем более что Пу И при этих словах неизменно делал умильную мордочку, против которой ни одна нормальная женщина не могла устоять. Но молодой человек был равнодушен к собачьим чарам и с прежней строгостью повторил:

— К нам нельзя ни с какими собаками, даже с маленькими! Такие у нас правила!

— Да? — возмущенно проговорила Лола. — А как же тогда вы пропустили вон ту даму? — и она указала на элегантную женщину с йоркширским терьером.

Еще минуту назад Лола не собиралась заходить в этот магазин, но теперь добиться своего для нее стало вопросом чести.

Молодой человек заметно смутился. Отведя глаза, он вполголоса пробормотал:

— Ну, это… это не покупательница, это… это Алиса Борисовна, жена нашего директора…

— Вот как?! — Лола запылала праведным гневом. — Значит, жене директора можно, а простому покупателю нельзя? Это безобразие! Это вопиющая несправедливость! Это ущемление прав потребителя! Позовите сюда вашего директора!

Молодой человек колебался, не зная, как поступить, и в это время из динамика под потолком магазина раздался голос:

— Рябинников, срочно подойди к отделу кулинарной литературы! Повторяю, Рябинников, срочно подойди…

Лола взглянула на бейдж собеседника и прочитала на нем: Владимир Рябинников.

— Кажется, это вас зовут!

Молодой человек покраснел и ретировался. Лола с победным видом вошла в магазин.

Правда, пока они выясняли отношения со строгим Рябинниковым, дама с собачкой исчезла из поля зрения, чем любвеобильный Пу И был очень огорчен. Он сразу же утратил интерес к книгам. Лола хотела развернуться и уйти, но в это самое время у нее в сумочке зазвонил мобильный телефон.

На дисплее высветился номер Люды Ирискиной, старой Лолиной знакомой по театру. Лола давно с ней не разговаривала и поднесла телефон к уху в надежде узнать театральные новости и сплетни.

— Привет, Людик! — проговорила она, услышав голос приятельницы. — Что нового?

— Ой, новостей много, но это потом, при встрече, я сейчас очень тороплюсь!

— Тогда что же ты звонишь? — Лола при всем желании не смогла скрыть обиду.

Людка служила в каком-то занюханном детском театрике, играла поросят и медвежат. Росту она была невысокого, так что если подложить кое-где побольше, так и Колобка играть можно. И так бы и торчала она в этом театрике до пенсии, — пока голос не стал бы хриплым и грубым, а тогда можно переходить на роли злодеев, старуху Шапокляк, к примеру, или лису Алису, — но тут привалила Людке самая настоящая удача. Она прошла кастинг в сериал аж на двести серий! Режиссеру, видите ли, понравилась ее незамыленная, заурядная внешность! Такая, сказал, простая, обычная девушка — как раз то, что надо, а то от этих красоток с идеальной фигурой уже воротит.

Сериал пошел в народ, Людка похорошела, даже ростом выше стала. Имя ее теперь было на слуху. Конечно, это тебе не третью крысу в «Щелкунчике» играть!

Лола дико завидовала Людке — вот бывает же такое. А самое главное, она даже пожаловаться никому не могла, покритиковать ее, посплетничать — все сразу поймут, что это из зависти. Хотя на самом деле сплетничать было и не о чем, потому что Людмила Ирискина вела себя скромно, даже досужие журналисты не могли раскопать про ее жизнь никаких пикантных подробностей.

— Так что ты звонишь-то? — повторила Лола. — У меня тоже времени мало!

— Да я по делу звоню! У Маргариты Николаевны юбилей назревает, и все наши хотят, чтобы ты тоже пришла!

— У Маргариты Николаевны? — переспросила Лола. — У художницы?

— Ну да, у нее.

— И сколько же ей исполняется?

— Говорю тебе — юбилей! Пятьдесят!

— Да ты что?! — ахнула Лола. — Неужели уже пятьдесят? Никогда бы не подумала!

Маргарита Николаевна была театральным художником. В отличие от большинства художников, которые одеваются в бесформенные балахоны неопределенного цвета или драные джинсы, заляпанные краской, Маргарита следила за собой, одевалась со вкусом и очень молодо выглядела, почему Лола и удивилась, услышав о ее возрасте. Она подумала, что на месте художницы ни за что не стала бы отмечать юбилей — зачем это нужно, чтобы все знакомые узнали, сколько тебе лет?

— Ну так что — придешь? — осведомилась Людмила.

— Обязательно приду! — Лола хорошо относилась к Маргарите, и раз уж та решила отпраздновать юбилей, пропустить это событие было бы невежливо.

— Ну, я тебя отмечаю! А теперь извини — мне еще кучу народу нужно обзвонить!

— Постой, — спохватилась Лола. — А что насчет подарка? Придумали? Что-нибудь общее?

— Да нет, не сошлись во мнениях. Синицкая хотела подарить кофемашину, а Дроздовская — массажную кровать. Чуть не передрались, и решили, что каждый сам за себя отдувается. Так что ты уж сама думай, что подарить…

— Легко сказать! — вздохнула Лола, но из трубки уже доносились гудки.

Покупать, а особенно придумывать подарки — это очень сложная задача. Трудно что-то дарить человеку, у которого все есть. Еще труднее — тому, с кем давно не виделся…

Лола подняла глаза и увидела, что стоит перед стендом с надписью: «Подарочные издания». Может быть, это перст судьбы? Действительно, подарить Маргарите подарочный альбом… она ведь все-таки художник, должна интересоваться такими вещами…

Лола осмотрела выставленные на стенде издания. Роскошный альбом Клода Моне… ну, этот художник у нее наверняка есть… альбом Дюрера — тоже… Репин, Кустодиев… да как угадаешь, чего нет у Маргариты? А вот еще красивый альбом… На обложке стояло незнакомое имя — Василий Варенцов.

Этого имени Лола никогда не слышала, может быть, у Маргариты нет такого альбома? А может, он ей не понравится? Лола открыла альбом, перевернула несколько страниц — да вроде хороший художник, красивые пейзажи, портреты и натюрморты. Судя по всему, есть и дореволюционные работы, и более поздние…

Пу И начал нетерпеливо поскуливать, давая хозяйке понять, что ему скучно.

— Подожди, детка… — проговорила Лола, пробегая глазами короткую статью о художнике.

Ну да, Василий Варенцов родился еще в девятнадцатом веке, приобрел известность, участвовал в крупных выставках вместе с Репиным и Серовым… потом, как и Репин, поселился в загородном доме на Карельском перешейке и, когда эта территория отошла к Финляндии, как и Репин, ненавязчиво стал финским гражданином и прожил остаток дней в тихой Финляндии…