– Ну да, – сказала Алисия, – замечательный дизайн. Все гости восхищались. «Ах, ах, сколько света». В тот день, о котором я рассказываю, окна открытыми были. Август на дворе. Двадцать третье число. Жара. Когда Руфина мужу пощечину залепила, Наум Модестович спиной к проему стоял. Он совершенно не ожидал нападения от всегда кроткой жены, пошатнулся, не удержал равновесия и… выпал на улицу.

– Ужас! – ахнула я.

Алисия начала переставлять на столе посуду.

– У меня нет слов, чтобы описать свои эмоции. До приезда полиции я успела отвести Руфину в спальню, испугалась, что она лишнего наговорит, ее в тюрьму посадят. Науму Модестовичу уже не помочь. Отлетела душа к Господу. А у Руфи дочь есть, ради Риммы надо хозяйку спасать. Она же не хотела супруга жизни лишить, произошла трагическая случайность. Да поди объясни это полицейским! Ох-хо! Я ей воды стакан принесла, в него тайком капель своих от бессонницы подлила. Руфина заснула. Римма, конечно, тоже в шоке пребывала, но я ей велела собраться, меня слушать, делать, как говорю.

Когда дознаватели прибыли, я сказала:

– Хозяин плохо себя из-за жары чувствовал, подошел к окошку подышать, зашатался и упал.

Римма мои слова подтвердила, а Руфину допросить не могли, она крепко спала. Полицейские начали на улице под окном тротуар мерить, осмотрели гостиную, разговаривали со мной очень грубо. Я испугалась, что они догадаются, как все на самом деле обстояло. И тут Римма мне шепнула:

– Позвони Николаю Сергеевичу.

Речь шла о большом начальнике в МВД, друге хозяина, Наум его портрет написал. Я себя ругать стала, почему сама не догадалась ему позвонить.

Николай вмиг прилетел, парни в форме его увидели, – живо вежливыми стали, затвердили: «Понятно, это несчастный случай» и умелись. Я ночевать у Риммы в комнате осталась, услышала ночью шаги, поняла, что хозяйка проснулась, по квартире ходит. Девочка-то спала, а больше никого дома не было. Мне бы встать, но я так устала, что вмиг опять закемарила.

В семь утра я пошла на кухню…

Алисия начала чертить пальцем на клеенке невидимые узоры.

– Руфина висела на крюке для люстры. Как она смогла ее снять? Где веревку взяла? На полу стоял чемодан и лежало письмо. Суть послания: «Не могу простить себе смерть мужа». Она сама себя осудила. В чемодане лежали скопленные Наумом золотые монеты, большая сумма в валюте и ключ от ячейки, где Ровин держал все свои деньги. Если банк лопнет, вам со счета вернут немного, остальное сгинет. Да и за этим немногим побегать придется. А то, что в ячейке лежит, заберете полностью, потому что оно не на счете хранится, а в депозитарии. Меня хозяйка в письме просила проследить за Риммой, много денег ей не давать, чтобы соблазна не было их на ветер швырять, стать девушке матерью.

Алисия резко выпрямилась.

– Николай Сергеевич все устроил. Про послание Ровиной велел молчать, деньги, золото приказал спрятать. Смерть Наума сочли несчастным случаем, а Руфину самоубийцей, которая не смогла смириться с потерей мужа. Про письмо и чемодан я никому ни гу-гу. Римма через пару месяцев после гибели матери устроилась на работу в ночной клуб. Мне идея служить в царстве разврата не понравилась, но девушка сказала:

– Лиса, там весело, музыка, все веселые. Мне сейчас там хорошо.

И как поспоришь? Римма взрослая, ей не пять лет, за руку дома я ее не удержу. Начну давить, она меня на порог не пустит. Ну и вышло то, что вышло. Кто-то в клубе дал ей сигарету с марихуаной, потом появились таблетки. Со службы через год выгнали. Я ее несколько раз в клинику устраивала. Эффекта на пару недель, потом снова за пилюли хватается. О Нине я более не слышала. Интересно, почему Римма о ней вспомнила? Степанида, Муркина плохая женщина. Она отплатила Ровиным за их любовь и ласку тем, что убила Юру. Думаю, Нина столкнула нашего мальчика под поезд. Хотите совет? Удержите своего друга от неразумного брака с художницей.

– Базилю с Муркиной очень комфортно, – пожаловалась я Алисии, – он лентяй и обжора, который получил доступ к неиссякаемому источнику пищи. Увы, его ничто не испугает, даже вероятность того, что Муркина убила Юрия.

– Тогда побеседуйте с Ниной, – нашла выход из положения Алисия.

– И что я ей сказжу? – пригорюнилась я. – «Вы богатая женщина, столкнули с платформы под поезд Юрия Ровина, воровка, укравшая чужие идеи для своих картин?» Она рассмеется мне в лицо и заявит: «Да, я утаила свое материальное положение, хотела проверить чувства Базиля. Он меня по правде любит или польстился на деньги? А насчет сюжетов и смерти Юрия… У нас есть доказательства? Нет? Тогда это похоже на клевету, можете стать героиней судебного расследования.

Алисия провела по лицу ладонью:

– Пожалуйста, не беспокойте больше Римму. Она поступила гадко, отправив Нине эсэмэс, но больше этого делать не станет. Римма простодушная девочка, вскипело у нее на душе, она в бой кинулась, потом остынет и горько пожалеет о содеянном.

– Мне кажется, в данном случае выражение «вскипело на душе» не совсем подходит, – возразила я. – Римма заранее все продумала, отправила текст не со своего телефона, сообразила, что ее номер отразится в памяти сотового. Она попросила колориста принести ей местный аппарат. А вы где были в тот момент?

Собеседница замешкалась с ответом.

– Сидела вместе с девочкой в зале.

– Римма взрослая женщина, – поправила я Алисию, – понимаю, вам она до сих пор кажется ребенком, но ее детство давно закончилось. Вас не удивило, что она не взяла свой мобильный?

Алисия начала крутить серьгу в ухе.

– Меня бы изумило, вытащи она свой телефон. Кому Римме звонить? Только мне, а я рядом. Друзей у нее не осталось. Она ни с кем не общается, летом в основном проводит время в парке около нашего дома. Там работает контактный зоопарк, есть кролики, кошка, собака, пони, коза и еще кто-то, их всех кормить можно. Римма берет у меня сто рублей, столько там стоит одна порция лакомства для животных, угощает их, гладит.

– И вы даете деньги наркоманке! – неодобрительно заметила я.

– Сто рублей, – повторила Алисия, – сильные болеутоляющие намного дороже стоят, а те, что по дешевке купить можно, ей не нужны, они маломощные. И нынче правила продажи ужесточены, без рецепта ничего не дадут, кроме гематогена.

Я решила остаться при своем мнении и не объяснять Алисии, что наркоманка могла наврать ей про походы к зверушкам и накопить тысячу. Да, сегодня без рецепта мало что приобретешь в аптеке. Но в трех аптеках тебе откажут, а в четвертой встретится добрая тетя-провизор, которая поверит хныканью покупательницы:

«Пожалуйста, от мигрени погибаю, а рецепт потеряла. Всего одну коробочку! Мне так плохо!»

– Я стараюсь всегда быть рядом с девочкой, однако не вожу Римму на коротком поводке, – продолжала оправдываться Алисия, – готовлю еду, вместе с ней повсюду хожу, но девочка не в тюрьме, а я не надзиратель. Проверяю, чтобы домой таблетки не притащила, не привела в квартиру отребье, но старшая дочь Наума Модестовича не должна чувствовать себя заключенной.