И ни у кого и мысли не возникало, что бизнесмен Михаил Якиманский, милый обаятельный человек, который ни от кого не скрывался, приезжал по первому звонку, на самом деле мошенник и плут, а факсы, приходящие из Москвы, — обыкновенная липа.

Михаил тем временем без устали «стриг купоны». Вот уже сделана операция отцу, куплен домик в Чикаго и отложены первые деньги на учебу подрастающего сынишки. Еще немного и можно будет паковать чемоданы. Но, как говорят в спорте, главное — вовремя уйти, пока ты еще победитель. А вот этого чутья у Михаила не было. Экономический бизнесрасчет был правильный, а профессиональной мошеннической жилки не хватало. Он каждый день собирался остановиться и всякий раз откладывал. Да и как тут остановишься, когда удача сама идет в руки, и люди сами несут тебе деньги и смотрят умоляющими глазами.

И вот однажды он вошел не в ту дверь. В Новосибирске Михаил, сам того не подозревая, попал в ту же контору, с которой сотрудничал в Омске.

Это был один из филиалов военного строительного треста, имевший головной офис в Москве. Каждый филиал работал самостоятельно, но бухгалтерия была общая. Все счета отсылались в Москву, где и оплачивались. После того, как Москва оплатила омские договоры на поставку кранов, новосибирские счета вызвали большое подозрение. В Омске кранов до сих пор не дождались. Это в Сибири правду днем с огнем не сыщешь, в Москве же все было близко: и прокуратура, и милиция. Обратились в прокуратуру. Материалы передали в УБЭП, и началась проверка. Стали ездить по следам фирмы «Потребфинанс», поднимать транспортные документы, звонить на железную дорогу, где понятия не имели ни о каких кранах. Возбудили уголовное дело и по следам платежек приехали в овощной магазин, где и нашли документы, показывающие движение денег.

После изъятия чековой книжки стало ясно, что все деньги практически сразу снимались со счета и уплывали в неизвестном направлении. А в налоговую инспекцию представлялись липовые отчеты о закупках морковки, картошки и импортных помидоров. Помидоры в магазине не появлялись, как ни появлялись там и огромные фуры с консервами из Болгарии. В итоге составлялись акты о том, что все помидоры сгнили, картошку съели тараканы, а консервы испортились.

После проведения первичных следственных действий Великий Махинатор был задержан. Как только весть о разоблачении и аресте дошла до Сибири и Урала, в Москву потянулись потерпевшие. Они привезли с собой тонны документации, для хранения которой в следственном отделе выделили целую комнату. В итоге оказалось, что за 9 месяцев деятельности фирмы «Потребфинанс» было фиктивно заключено порядка 80 контрактов на поставку более 500 кранов. И только 8 из них существовали в действительности, остальные — только на бумаге.

— Когда вы собирались свернуть свою деятельность? — поинтересовался Алексей на очередной встрече с Михаилом, когда они продумывали тактику защиты.

— Первоначально я планировал обернуться за б месяцев. Но потом как игрок вошел в азарт и уже не мог остановиться. Поэтому когда ко мне нагрянула милиция, я почувствовал, что будто гора свалилась с плеч, — невинно улыбаясь, рассказывал Михаил. — Так что, Алексей Львович, давайте не будем выдумывать хитроумные тактики, а изберем пассивную защиту.

— Что вы имеете в виду?

— Это значит, что я ничего не знаю и ничего не помню.

— Вы будете стоять на том, что не знаете секретаря, бухгалтера и директора? Это может настроить суд против вас.

— А вот здесь, я думаю, потребуется ваша помощь. Вам надо собрать на меня хорошие характеристики с предыдущих мест работы. А на суде вы обрисуете ситуацию с отцом, сделав акцент на том, что я не мошенник и не агрессивный член общества, а обычный человек, попавший в сложную ситуацию. А раз я не профессиональный мошенник, то и нюансов могу не помнить.

— Говоря спортивным языком, вы решили занять глухую защиту: ничего не отрицаю, но ничего и не помню. Что ж, дело ваше.

Адвокат считал, что это не совсем правильная тактика, и сказал об этом Михаилу. Но спорить с клиентом не стал. Сейчас обвиняемому нужна была больше моральная поддержка, чем пустые споры.

Михаил держался достойно, на тюремные порядки не жаловался, с благодарностью принимал продукты и шоколад, даже иногда шутил. И спокойно ждал, чем все закончится. Главное, что отец здоров, семья в безопасности.

В итоге сценарий защиты, предложенный Михаилом, был благосклонно принят судом, и срок оказался небольшим: 4 года в колонии общего режима. Обжаловать приговор он не захотел и, отсидев 2 года, вышел на свободу.

Директор и бухгалтер к уголовной ответственности привлечены не были. А овощной магазинчик так и стоит на прежнем месте и торгует полусгнившими апельсинами и перезрелыми бананами.

* * *

Больше со своим клиентом Алексей Ходорковский не общался. Но присущее человеку любопытство напомнило ему об цэтой истории в 2009 году. Он встретился в казенных коридорах со следователем, который вел дело Якиманского. Спросил о судьбе Михаила после освобождения. Подполковник рассказал, что Михаил Борисович звонил примерно год назад и поведал про свое житье-бытье: проживает он вместе с женой, отцом и сыном в небольшом домике на окраине Чикаго. Папа получает неплохую пенсию, сын ходит в школу и стал настоящим американцем: по-русски почти не говорит, книжек не читает и целыми днями как приклеенный сидит за компьютером.

— А сам Миша-то как?

— Я понял, что не очень, — продолжал офицер. — Сказал, что поседел, потолстел, совсем расслабился. С работой у него не клеится. Вот его жена адаптировалась быстро, устроилась чертежницей в строительную фирму, с удовольствием работает и получает вполне приличные деньги. А бизнесменов в Америке и своих хватает. Сначала Миша работал таксистом, а теперь трудится в фирме по продаже автомобилей. Как мальчик стоит целый день в торговом зале и расхваливает поддержанные машины. Поведал мне, что если не сопьется, то так и проработает там до пенсии.

— А как же деньги, которые он заработал на кранах?

— Я его спросил об этом. С его слов, он их вложил в акции, а потом начался кризис, и денег не стало. После этого он даже хотел вернуться в Россию. У него появилась идея торговать японскими холодильными установками, да жена не пустила. Такой скандал ему устроила, соседи даже полицию вызывали.

Следователь пригласил адвоката в кабинет на чай, но Алексей поблагодарил и раскланялся.

Всю дорогу до офиса думал о том, как неожиданны подчас повороты судьбы: умный, предприимчивый, красноречивый молодой человек с задатками олигарха из-за совершенного преступления вынужден теперь прозябать в Америке на мизерную зарплату без всякой надежды на будущее.

И стоила ли игра свеч?

Александр Васильевич Малышкин сидел напротив меня и тупо смотрел на серую, выцветшую стену камеры. Мне никак не удавалось завязать разговор с клиентом — он был в своих думах.

Ситуация понятная и стандартная. Молодой человек с открытым лицом и совершенно не уголовной внешностью оказался в камере следственного изолятора № 2, в просторечье — «Бутырки». Появился он здесь, конечно, по ошибке. Во всяком случае, он так считал. Его уверенность ко мне пока не перешла, и посему я собирался разобраться в тех путях и тропинках, которые привели этого тридцативосьмилетнего веснушчатого блондина в такое грустное место.