– Владимир Сергеевич? – изумился Олег. – Вы что же, сбежали?

– Точно, точно… Света, пожалуй, не зажигай.

– Но мне нужно на работу собираться…

– На работу?.. Ну что ж, меня это устраивает. Ты собирайся, мешать не стану.

– А как вы нашли меня, – спросил Олег, – как попали в дом, ведь я его на ночь запер?

– Ну, это несложно, – хмыкнул прорицатель, – ты собирайся, а я пока расскажу, что со мной произошло.

Рассказ был недолгим.

– Я постоянно отмахивался от правды, – задумчиво сказал прорицатель, – отсюда и все мои беды. Пытался служить и тем, и этим и при всем оставаться чистым – не получилось. Мне был отпущен великий дар, а как я его использовал? – Он помолчал. – Всю жизнь ходил в холуях у разных мерзавцев, – продолжил он. – Сначала по неведению, потом просто по привычке. И всегда из-за меня гибли люди, хорошие ли, плохие, но из-за меня! Вот и сейчас этот Комар… Конечно, Олег, я вам тогда в палате рассказал не все. Не то чтобы не доверял, а по дурацкой своей привычке недоговаривать. Придется рассказать остальное…

– А стоит ли? – Олег внимательно посмотрел на Владимира Сергеевича. – Не нужно это мне.

– Боитесь, – усмехнулся тот, – не бойтесь, у вас все будет хорошо. Мне надо, поймите, надо кому-то исповедаться!

В тот раз я сказал вам неправду насчет контактов с этими сатанистами. Контакты все-таки были. Когда я окончательно запутался, то решил: пойду к ним, а там будь что будет! И пошел… Поначалу мне показалось, что они просто играют в мистику, какие-то таинственные бдения, вызывание духов, но потом я почувствовал, что мир тьмы окружает их, мир теней… – поправился он. – Но не магические манипуляции – их основная цель. Вовсе не магия… – прорицатель замолчал, что-то обдумывая.

– А какая же? – с любопытством спросил Олег.

– Цель их – разрушение, – просто сказал прорицатель.

– Чего?

– Да всего: общества, морали… А главное, человеческих душ.

«Что он несет?» – насмешливо подумал Олег.

– Вы мне не верите, – живо откликнулся прорицатель, – оглянитесь по сторонам, неужели не видите, что происходит?

– А что? – недоуменно спросил Олег.

– Рушится все, – спокойно сказал прорицатель, – еще несколько лет, и государству конец.

– Какому государству?

– Союзу!

Олег весело засмеялся.

– Вижу, – откровенно сказал он, – вы и вправду сумасшедший, страна наша сейчас мощна, как никогда.

– Это только кажется, – печально сказал прорицатель, – развал и хаос впереди.

– И что же, по-вашему, это дело рук каких-то таинственных сектантов?

– Вам же, наверное, случалось видеть, как распиливают совершенно целое на вид дерево, а внутри оно источено и вот-вот превратится в труху? Я никого конкретно не обвиняю, просто констатирую факт. Почему я попал в Монастырь?! Сейчас объясню. Перед этой заварухой в Афганистане я составил докладную записку и отнес ее Андрееву, в ней я аргументированно пытался доказать на основе исторических фактов и социально-экономического состояния этой страны, к чему приведет оккупация Афганистана. Вспомнил печальный опыт англичан и тому подобное. Все эти исторические и научные факты я собрал лишь для того, чтобы записка казалась правдоподобной, не мог же я и впрямь написать, что в результате данного мне невесть кем дара предвидения я наверняка знаю, чем эта авантюра кончится?

– Но ведь в Афганистане, по-моему, все идет хорошо, – встрял Олег.

– Хорошо?! – рот прорицателя перекосился в язвительной усмешке. – Если бы хорошо! Ты же историк! Помнишь, чем кончилась русско-японская война? А чем кончилась для России первая мировая?

– Неужели и сейчас будет нечто подобное? – спросил Олег.

– Короче, – не обращая внимания на вопрос, продолжал Владимир Сергеевич, – я пошел с этой запиской к Андрееву.

«Ты что же, из ума выжил?» – спросил он меня.

«Вы же знаете мой дар, – сказал я, – все, о чем я здесь написал, обязательно случится, если не принять меры, и сейчас же!»

«О, парень! Ты, я вижу, действительно не в себе! – Он вскочил и забегал по кабинету. – Что ты несешь?!»

«Знаю, что судьба страны вам в общем-то безразлична, – заметил я, – но собственная судьба? Если вы не обнародуете мою записку и войска в Афганистан все-таки войдут, то последующие события приведут к вашей смерти, могу даже сказать, когда и как».

Он страшно побледнел, вытаращил на меня глаза и заорал не своим голосом: «Вон!!!» И вот я здесь.

– Значит, вас все-таки не послушали, – ехидно заметил Олег, – но почему ваши друзья-сатанисты допустили, что вы оказались в Монастыре? Ведь вы сами говорили, что они всесильны.

– Им было известно о записке, но они были категорически против ее передачи в «верха». Я уже говорил, что в отношении себя не могу делать предсказаний. Не получается, а они знали, что ждет меня, и решили таким образом покарать отступника.

– А почему вас просто не ликвидировали, а посадили в Монастырь?

– Видимо, надеялись, что рано или поздно одумаюсь и попрошу о снисхождении. Главврач мне несколько раз намекал на это.

«Весьма туманно, – подумал про себя Олег, – и от его рассказа туман не рассеялся, а, наоборот, еще больше сгустился». И тут же спросил:

– Ну и что же вы дальше делать будете?

– Я уже сказал, постараюсь пробраться в Москву.

«Ну-ну!» – подумал Олег.

* * *

А в это время в кабинете у Караваева шло совещание. Присутствовали начальник милиции, Ситников и Козопасов, а также молчаливый Разумовский. Караваев мрачно смотрел на присутствующих.

– Зверь на свободе! – вещал Ситников. – Это маньяк-убийца. Комаров – только первая жертва!

– Комаров был его сообщником, – спокойно сказал начальник милиции. – Именно он помог ему выбраться из Монастыря, очевидно, с целью поисков клада. И, судя по всему, клад был найден, потом произошел дележ… К тому же с ними был третий. Скорее всего известный нам Каратыгин, Губан. Кстати, он пока до сих пор не найден.

– Так ищите! – закричал Караваев. – Весь город переполошили! У меня жена забилась в самую дальнюю комнату, все двери закрыла на замки, да еще и двустволку со стены сняла.

– Мы ищем, Аркадий Борисович, – начальник милиции твердо посмотрел на Караваева, – но это, по-моему, не снимает ответственности с тех, – тут он взглянул на Ситникова и Козопасова, – по чьей халатности произошло это преступление.

– Сейчас не время разбираться, кто виноват, а кто – нет, – неожиданно спокойно сказал Караваев, – нужно найти обоих, и беглеца из Монастыря, и этого Губана.

* * *

Вечерело. Субботний день подходил к концу. Длинные тени легли на снег. Призрачная синева коротких зимних сумерек разливалась над Тихореченском. Городок, казалось, замер. Жители притаились по своим домишкам. Ведь где-то рядом бродит убийца! И не просто убийца, а сбежавший из сумасшедшего дома маньяк, для которого перерезать глотку – раз плюнуть. Слухи о том, что Комара убил именно он, с быстротой распространились по городку.