– Но, Правитель, вы не знаете кое-чего. Существует один документ…

– Который искал твой отец?

– Да.

– Твой отец, мой мальчик, тоже знал не все. Он знал о существовании этого документа, но не знал, где документ находится. Если бы он спросил об этом меня, я бы сразу же сказал ему, что на Земле документа давно нет.

– Более того, сэр. Я уверен, что им владеют тиранийцы.

– Ну конечно же, нет! Документ у меня. Вот уже двадцать лет он у меня. Я получил его, когда еще только зрела идея мятежного мира. И я всегда знал, что нужно нам, чтобы победить.

– Это какое-нибудь оружие?

– Это самое мощное оружие во Вселенной. Оно разрушит и Тиранию, и Родию, но спасет Королевства Космической Туманности. Без него мы, конечно, можем противостоять тиранийцам, но при этом только заменим феодальный деспотизм другой формой угнетения. Мы должны стремиться совсем к иной политической модели. Придет время, как это уже было однажды на планете Земля, и появится новый, еще не виданный в Галактике тип правительства. Не Ханство, не Автархия, не Директория.

– Во имя неба, – взмолился Байрон, – так что же это будет?

– Люди.

– Люди? Но как они смогут управлять? Ведь решения должен принимать только один человек?

– Ерунда. История докажет тебе, что это возможно не только на одной маленькой планете, а и во всей Галактике.

Правитель улыбнулся:

– Подойдите, дети. Я хочу благословить вас.

Дрожащей рукой Байрон взял за руку Артемиду. Он был как никогда счастлив. И все же что-то угнетало его.

– Сэр, не сочтите это нахальством, но позволите ли вы мне заглянуть когда-нибудь в этот документ?

Артемида весело рассмеялась:

– Если ты не сделаешь этого, отец, моя семейная жизнь не будет удачной.

Хенрик улыбнулся в ответ:

– Я знаю этот документ наизусть. Слушайте.

И глядя в смотровое стекло на родийское солнце, Хенрик начал с тех самых слов, которые были старше – гораздо старше, – чем все планеты Галактики, вместе взятые:

Мы, народ Соединенных Штатов, в целях создания совершенного союза, установления справедливости и равенства, обеспечения независимости и безопасности, одобряем и подтверждаем эту Конституцию Соединенных Штатов Америки…

Год назад

Человек с Земли принял решение. Оно вызревало долго и мучительно, но час пробил.

Минуло несколько недель с тех пор, как он покинул надежную палубу своего корабля, укутанного холодной чернотой космоса. Собирался по-быстрому отослать краткий рапорт в местное отделение Межзвездного Пространственно-аналитического Бюро и так же быстро вернуться в космос. Вместо этого крепко здесь застрял.

Точно в силок угодил.

Допив чай, он посмотрел на человека, сидящего напротив, и произнес:

– Долее я тут оставаться не намерен.

Этот другой принял решение. Оно вызревало долго и мучительно, но час пробил. Ему требовалось время, гораздо больше времени. Ответа на первые письма не последовало. Они словно в черную дыру канули. Впрочем, большего – или, вернее, меньшего – он и не ждал. В любом случае это был только первый ход.

Ясно было одно: пока суд да дело, нельзя позволить человеку с Земли ускользнуть. Он сжал гладкий черный стержень, лежащий в кармане, и сказал:

– Вы не улавливаете тонкостей данной проблемы.

– Что тонкого в гибели целой планеты? – возразил землянин. – Я хочу, чтобы вы оповестили о грядущем жителей Сарка, всех до одного.

– Мы не можем. Поймите, начнется паника.

– Но вы обещали!

– Я все обдумал и решил, что это нерационально.

– Представитель МПБ так и не явился. – Землянин перешел к следующей своей претензии.

– Знаю. Они слишком заняты мерами по преодолению кризиса. Подождите еще день или два.

– День или два! Опять «день или два»! Неужели все настолько заняты, что не могут уделить мне минуту? Они даже моих расчетов не видели.

– Я предлагал вам свое посредничество. Вы не согласились.

– И не соглашусь. Или они ко мне придут, или я к ним. По-моему, вы мне не верите, – с жаром прибавил землянин. – Не верите, что Флорине грозит гибель.

– Я вам верю.

– Нет, не верите. Не верите! По глазам вижу. Вы надо мной смеетесь. Вы не пространственный аналитик и ничего не понимаете в моих расчетах. Я даже не знаю, тот ли вы, за кого себя выдаете. Кто вы такой?

– Вы перевозбуждены.

– Разумеется, что в этом удивительного? Или вы принимаете меня за психа? Думаете, небось: «Бедолага, космос свел его с ума».

– Вздор.

– Думаете, думаете. Вот почему я хочу встретиться с представителями МПБ. Уж они-то разберутся, псих я или нет. Они узнают правду.

Второй мужчина вспомнил о принятом им решении и сказал:

– По-моему, вам нехорошо. Я помогу.

– Нет, не поможете! – истерично взвизгнул землянин. – Потому что я ухожу! И немедленно. Вам меня не остановить, лучше сразу убейте. Но вы не посмеете. А если все-таки посмеете, на вашей совести окажется смерть жителей целой планеты!

– Я не собираюсь вас убивать! – второй человек возвысил голос, пытаясь перекричать землянина. – Успокойтесь, не буду я вас убивать, в этом нет нужды.

– Значит, просто свяжете, лишь бы удержать меня здесь. Вы это замыслили? А что будете делать, когда меня хватятся в МПБ? Я должен регулярно отсылать им отчеты, так-то вот.

– В Бюро знают, что со мной вы в безопасности.

– Да ну? А им вообще известно, что я высадился на планете? Интересно, дошло ли до них мое первое сообщение?

Голова у землянина закружилась. Конечности словно одеревенели.

Второй человек поднялся. Он убедился, что решение было вполне своевременным. Неторопливо обогнув длинный стол, подошел к землянину.

– Это ради вашего же блага, – участливо сказал он, доставая из кармана черный стержень.

– Психозонд, – неразборчиво прохрипел землянин, пытаясь встать, однако ноги отказались ему повиноваться. – Опоили… – процедил он сквозь сведенные судорогой челюсти.

– Опоил, – легко согласился второй. – А теперь послушайте меня. Я не причиню вам вреда. Просто в таком возбужденном, встревоженном состоянии вы не можете уяснить всю щепетильность вопроса. Я уберу вашу тревожность, одну только тревожность.