Ася быстро пересказывает вчерашний разговор с мужчиной, и я жмурюсь, наливая кофе. Кажется, даже на всегда рассудительную Асю он произвел впечатление, и пока я медленно пью обжигающий напиток, пересказываю подруге случившееся.

– Ничего себе… Капец! Хорошо, что я дала номер Робу. А я еще сомневалась!

– В нем? Не стоило.

Ася замолкает, явно видя в этой фразе все, что я не сказала вслух. Она прокашливается – деликатно и осторожно, и я знаю, на какую тему она хочет поговорить.

– Так ты сейчас… С ним?

– Нет. Точнее, я у него дома, и жду, когда в его холостяцкий холодильник приплывет хоть какая-то еда, – вздыхаю, и вгрызаюсь в найденную в шкафчике сушку.

– Ты же поняла, о чем я. Ты что… Простила его?

Сейчас, когда я знала, в каком он был состоянии в тот вечер, мне даже прощать никого не пришлось. Любая обида просто разбилась о его ситуацию, где он сам не знал, как себя вести. Я знаю, что неправильно срываться на других – но часто ли мы сами поступаем правильно? Тем более что тогда Роб действительно считал «верным решением» отказаться от меня.

– Мы поговорили ночью. Я… Хочу с ним быть. Чувствую так, понимаешь? Я с ним себя лучше вижу и как-то правильнее ощущаю. Помнишь, я говорила, что могу без него? Это правда, да. Но я не хочу.

Ася вздыхает, и я мысленно готовлюсь к тому, чтобы спорить. Что бы она не сказала – о психологическом насилии или еще чем-то умном и важном, я знала наверняка, что моя интуиция мне не врет. Не могут чувства так обманывать, когда ты просто тянешься к человеку магнитом, и прилипаешь, стоит только коснуться.

– Ну и правильно, – неожиданно выдает Ася, и я чуть не давлюсь сушкой.

– Что?!

– Ну а чего? Жизнь длинная, жопа… ну ты знаешь. Мало ли фигни можно сказать в разном состоянии. Ты вообще знаешь, что самые гадкие вещи мы говорим как бы «в сердцах»? Так что сердце совсем не доброе, когда дело касается любви. Оно и болит, и жгет, и обижает, и все это тоже часть любви.

– Какая-то у тебя уже романтизированная психология пошла…

– Какая есть. Я к тому, что пробуй, пока ты сама этого хочешь. Но предупреди своего идеального, что в случае чего мозги я ему промою… Кстати, а как отец на все это отреагировал?

При этом вопросе у меня внутри все натягивается, и я слышу шевеление ключа в замке. Быстро прощаюсь с Асей, обещая позвонить позднее, и иду в прихожую, откуда уже слышу разные голоса.

Голоса? И почему один из них женский?

– София! Ставь чайник, мы торт принесли! А ты знакома с Ольгой?

Мой отец, улыбающийся так, как я давно уже не видела, быстро выдвигает вперед опрятную женщину со смущенной улыбкой. Я с удивлением замечаю, как она слегка пьяно смеется, когда машет мне ладонью, и с трудом пытаюсь сообразить – что происходит.

– Давно встала?

Роб уже скинул ботинки, и первым идет ко мне, держа в одной руке пакет, нагруженный продуктами. Другой обхватывает за плечи меня, и не оборачиваясь на разувающихся отца с Ольгой, утаскивает на кухню.

– Таблетки выпила?

Я хлопаю глазами, пока мужчина ставит пакет на стул, и поворачивается, полностью сосредотачиваясь на мне. Оглядывает меня с ног до головы, отдельно задерживаясь взглядом на открытых плечах, и делает два быстрых шага, оказываясь рядом.

Он такой большой, и пахнет по-прежнему моей любимой смесью табака со сладкой свежестью. Легко наклоняется, убирая мне волосы за уши, и прикасается губами ко лбу, заставляя меня качнуться в его руках.

– Температуры нет, – резюмирует он, и я мгновенно возвращаюсь с небес на землю, - как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Намного лучше, чем вчера. А что… Что вот там такое происходит?

Я киваю в сторону прихожей, где по звукам кто-то, кажется, упал. Роб усмехается, заговорщицки наклоняется ко мне и быстро говорит на ухо:

– Твой отец с моей подставной невестой опустошили на двоих бутылку коньяка. Теперь вот, привез их к нам. Ну не мог же я их бросить в отделе, где все могут увидеть полковника в нетрезвом состоянии?

Он натурально цыкает, и быстро начинает разгружать пакет, чмокнув меня в губы, и будто не замечая моего ступора.

Мой отец? Напился?

Роб, который при моем отце ведет себя так, будто мы уже пару лет встречаемся?

Все это обухом ударяет по голове, но проносится словно фоном, потому что мощней всего бьет его простое, мимоходом брошенное «к нам».

Это что, я проспала какие-то важные пары лет, и теперь попала в свою мечту?!

Я бы хотела подумать об этом еще, но на кухню уже входят папа с Ольгой. Первый тут же оглядывает кухню, потирает руки и садится, останавливая взгляд на мне.

– Ничего не приготовишь, дочь? Закуску какую-то…

– Я сейчас сама сделаю, – быстро говорит Ольга, вставая рядом с Робом, а я продолжаю смотреть на довольного папу.

– С каких пор ты пьешь?

– Ну ладно тебе, дай один раз отцу расслабиться. С такой женщиной грех не позволить себе…

Он усмехается глядя на Ольгу, которая ловко нарезает продукты. Роб ей помогает, и хитро поглядывает на меня, застывшую на одном месте.

Это что, мы сейчас тут сидеть все вместе будем? Я, папа, Роб и Ольга?

У меня буквально сдают нервы, но Роб четким движением направляет меня в постель, наказывая отдохнуть и выпить таблетки. Я спальне я немного прихожу в себя, и когда Роб возвращается, чтобы позвать меня к столу, уже не с таким ужасом смотрю на него.

– Соф, расслабься. Все в порядке, – улыбается мужчина, и сам раскрывает руки в приглашающем жесте.

Я неловко вхожу в его объятия, чувствуя себя сразу в несколько раз лучше, и трусь подбородком о рубашку. Мне не хочется идти туда, сидеть и говорить непонятно о чем с отцом и Олей, но, кажется, другого выхода чтобы быть сейчас рядом с Робом нет.

– Объясни мне, что происходит?

– Если вкратце, то твой папа подумал, будто я кручу роман с тобой и с Ольгой, причем жестоко обманывая последнюю. На счет нас с тобой он не против, но сказал что в случае чего отрежет мне яйца, а с Ольгой, кажется, и сам не против построить отношения. Вот до чего вкусная домашняя еда доводит… Почти зелье, да?

Роб с улыбкой смотрит на мои все больше раскрывающиеся глаза, и я даже не знаю, за какую фразу вцепиться. Они все – будто ненастоящие, не со мной и мне реально кажется, что я сплю.

– Скажи честно, я просто сильно заболела и это все – температурный бред? – постанываю я в грудь Роба, и он тихо смеется, поглаживая мою спину.

– А ты бы хотела, чтоб это было так?

Внимательный взгляд, который скользит по моим губам, которые я немедленно облизываю. Между нами всегда было так – вспыхивающее напряжение, которое мы оба испытываем и на одной волне сразу хотим друг друга.