Впервые я выхожу в Эстенцию вечером. Мы идем к каналу, что тянется параллельно улице. Там уже стоят заказанные гондолы. Консорты разделяются на стайки по несколько человек и усаживаются. Я занимаю место рядом с Раффаэле и еще двумя консортами. Деревянные сиденья поскрипывают. Легкая гондола дрожит, пуская круги по воде. Отчаливаем и движемся в сторону гавани. Я во весь глаз смотрю на вечерний город.

Никакие вечера не сравнятся по красоте с вечерами празднества Веснолуния. И наверное, ни один город так не преображается, как вечерняя Эстенция. Мы попадаем в волшебную страну света.

Фонарики освещают мосты, отчего вода под ними приобретает оранжево-золотистый цвет. Отовсюду слышится музыка и всплески смеха. Почти все в масках. Теплый вечер так и манит отдаться веселью. В небе висят три луны, образуя почти равносторонний треугольник. В воздухе пролетают балиры. Свет лун делает их крылья совершенно прозрачными. Эти громадные птицы до сих пор меня завораживают. Только в Эстенции я увидела их на столь близком расстоянии. Вытянутые тела балир, да еще на фоне лун, делают их похожими на сказочных драконов.

Вдали в гавани виднеются силуэты шести кораблей, с которых будут запускать фейерверки.

Мосты охраняются пешими и конными инквизиторами. Они единственные, кто сегодня не в карнавальных одеждах и без масок. Белые мундиры, расшитые золотом, – зловещее напоминание о действительности. Солдаты инквизиции сегодня повсюду. Возможно, праздничные толпы их не замечают, но я ощущаю напряжение, исходящее от этих «миротворцев». Прячу от них лицо. Раффаэле сказал, что город – это пороховая бочка. А сегодня мы намерены поднести к этой бочке зажженный фитиль.

К тому времени, когда мы прибываем в гавань, праздник в самом разгаре. Статуи ангелов и богов, окаймляющие площадь, с головы до ног убраны цветами. Несколько гуляк, уже успевших хорошо набраться, забрались на статуи, чтобы помахать веселящейся толпе. Я глубоко вдыхаю, ловя запахи океана, сладкой и пряной выпечки, жареной свинины и рыбы.

Раффаэле дожидается, пока наши спутники не покинут гондолу, затем изящно выходит сам и подает мне руку. Консорты приехали сюда не для отдыха и праздничных гуляний. Их тут уже ждут клиенты. Раффаэле берет меня за руку. Мы проходим еще несколько шагов. Раффаэле останавливается. Его тоже дожидается какая-то воздыхательница.

– Удачи, – говорит он, сжимая мою руку. – Если что, возвращайся через катакомбы. Пути ты знаешь.

Он уходит. Я одна. Вокруг – пестрая бурлящая толпа. Я оглядываюсь по сторонам. У меня колотится сердце. Я настолько привыкла повсюду ходить вместе с Раффаэле, что испытываю растерянность.

Но вскоре мне на талию ложится другая рука. Энцо.

Не знай я заранее, что мы встретимся, я бы его не узнала. Лицо и волосы Энцо скрыты хитроумной маской, превратившей молодого принца в лесного фэйра. На голове торчат сверкающие рога, а вместо волос – тонкие серебряные нити, переливающиеся на свету. Открыты лишь губы и глаза. Энцо придирчиво оглядывает мой сегодняшний наряд: тамуранский тюрбан, повязанный с особой тщательностью, платье из золотистого шелка и, конечно же, фарфоровую маску, скрывающую шрам на месте левого глаза. Губы принца изгибаются, и он произносит:

– Прекрасный сегодня вечер.

Он приветствует меня легким поклоном. Я молча улыбаюсь в ответ. Энцо целует меня в щеку и берет под руку. Меня обдает жаром.

Мы идем дальше. Принц держится на почтительном расстоянии, и все равно я чувствую тепло, исходящее от его тела. И не только тепло. От Энцо веет чем-то очень приятным и возбуждающим. Мысленно приказываю себе не забывать, зачем мы здесь. Чтобы успокоиться, я смотрю в сторону причалов.

Выходим туда, где звучит музыка и кружатся танцующие. Я замечаю консортов, танцующих со своими избранниками и избранницами. Место для танцев ярко освещено. Вокруг полно зевак. Барабаны отбивают страстный ритм. Им вторят страстные голоса струнных. Среди танцующих я вижу Раффаэле. Рядом с ним – богато одетая аристократка. Раффаэле и Энцо ни единым жестом не показывают, что знакомы, поскольку инквизиторы торчат даже здесь. Возле площадки застыли несколько всадников.

Энцо бросает на меня короткий взгляд, затем обнимает за талию. Он улыбается: тепло и искренне. Сегодня он совсем не похож на сурового Жнеца.

– Потанцуй со мной, – шепчет он.

«Не забывай: мы здесь не просто так, – мысленно твержу я себе. – Мы выполняем миссию». И все равно сердце приятно замирает. От его слов внутри что-то пробуждается. Если Энцо и заметил мое состояние, то не показывает вида… Однако он прижимается ко мне крепче, чем требует танец, и смотрит по-особому пристально. Это с ним впервые.

Танцующие образуют большой круг. К нам присоединяются новые участники. Минуты летят незаметно. Движения Энцо безупречны. Эта безупречность передается и мне. Я двигаюсь с таким же изяществом. Затем каждый из нас меняет партнеров. Такова особенность этого танца. Мои движения сразу теряют плавность. Мне это не нравится. Еще раз напоминаю себе, что пришла сюда не развлекаться. Наконец моим партнером снова становится Энцо. Вижу его улыбающиеся глаза. Мне хочется дотронуться до его лица. Это вполне достижимо и допустимо: ведь окружающие думают, что я его девушка. Провожу рукой по его маске. Смеюсь. Возможно, мне показалось, но глаза Энцо потеплели. Он не отталкивает мою руку. А может, я все себе придумываю? Энцо просто добросовестно играет свою роль.

Не сразу замечаю, что танец закончился. Вокруг нас партнеры обмениваются легкими поцелуями. Жест галантности. Такова традиция? Зрители аплодируют. Все это мне знакомо по Далии. Интересно, Энцо лишь отдает дань традиции? Или я для него что-то значу? Боги, ну и мысли у меня во время миссии!

Энцо улыбается и прижимает меня к себе. Наклоняется. Его маска скользит по моей щеке. «Не запачкает ли он мне щеку блестками?» – думаю я и закрываю глаз. Через мгновение его губы касаются моих. Прикосновение совсем легкое. Было – и нет.

Секунда, показавшаяся вечностью. Секунда, которую мне захотелось растянуть… нет, не на всю вечность. Хотя бы на пару минут. Меня обдает знакомой волной внутреннего жара. Ощущение столь же приятное, как купание в горячей воде холодным вечером.

Я отвечаю Энцо таким же коротким поцелуем. Вижу сверкающие красные нити в его глазах. А его губы по-прежнему пугающе близко.

Оркестр начинает играть новый танец, но Энцо берет меня под руку и уводит. Идем в сторону причалов, возле которых стоят шесть кораблей. До них совсем недалеко. У меня перехватывает дыхание. Я все еще смеюсь, вспоминая наш танец. Энцо тоже смеется. Его низкий, бархатный голос смешивается с моим. Раньше я не слышала, чтобы он смеялся. Мне нравится его смех: нежный и какой-то неуверенный, словно когда-то он смеялся очень часто, но те времена давно прошли. Рука Энцо как-то сама собой перемещается на мою талию. У меня покалывает губы. Даже если поведение Энцо – всего лишь маскировка, свою роль он играет очень убедительно.

Чем ближе к берегу, тем меньше гуляющих. В основном это такие же парочки, как мы, забредшие сюда полюбоваться триадой лун над горизонтом. Каждый корабль стоит у своего причала. Проходы туда охраняются инквизиторами. Длинные тени от прибрежных строений скрывают причалы из виду. На кораблях тускло светятся сигнальные фонари.