Внезапно сознание Таррейтала пронзила догадка. Силой воли он толкнул червя к своим приятелям. В то же время ему было нетрудно сделать и так, чтобы маршрут страшного хищника, выбравшегося из тела Парсонса, прошел через жерло одной из «язв» покрывавших поверхность исполинской ветви.

Червь ринулся, и через мгновение все пространство вокруг заполнил его дикий визг. В пылу возбуждения не заметив ловушки, страшный хищник угодил прямо в сердцевину «пятна».

— Мой повелитель… Помоги мне… помоги! — жалобно скулил карлик.

Безжалостные «губы» методично всасывали в себя его жалкое туловище, но он все еще пытался сопротивляться. Между тем толстый, здоровенный Маскей уже несколько минут как перестал бороться и отдал себя на милость жестокой ловушке.

— Спаси меня… мой повелитель, спаси меня… — хрипел шут.

Но принц, стоявший на безопасном расстоянии, безучастно взирал на мучения своих друзей. Он остался один…

Что же, такова, значит, была воля небес.

Больше всего на свете он мечтал вернуться снова в родной Наккут и обрести там утраченную власть. Ничего, кроме власти, не нужно было ему. Он готов был отдать ради этого все, и жизни окружавших его людей не стоили для него и ломаного гроша…

Среди бескрайних просторов Внутреннего моря, на грани слияния небес и воды, темнел силуэт судна, гонимого ветром к далеким берегам. Корабль двигался быстро, попутный ветер раздувал белоснежные паруса, и вытянутый корпус весело разрезал белые буруны. Начищенные металлические детали оснастки ослепительно блестели и полыхали яркими вспышками, отражая жизнерадостные лучи утреннего солнца.

Как бы ни был погружен в свои мрачные мысли Таррейтал, все равно в его душе вспыхнуло невольное восхищение, когда он рано утром вышел на палубу парусного корабля.

Он занял свою каюту на бригантине только накануне вечером, когда стемнело. Судно ненадолго зашло в один из маленьких портов на западном побережье, и до самой ночи грузчики таскали товары, забившие трюмы.

Капитан судна, державшего курс к северным берегам Внутреннего моря, долго отвечал отказом на просьбы угрюмого принца, ссылаясь на отсутствие места. Но, в конце концов, несколько драгоценных камней сыграли свою решающую роль, и Таррейтал впервые в своей жизни поднялся на палубу парусного корабля.

Что такое воздушный шар, он уже знал и видел, как выглядит море с высоты. Теперь предстояло познакомиться с морем поближе, и он оказался на парусном судне.

Сотни таких красавцев каждый день бороздили пространство Внутреннего моря. Под торговыми вымпелами обычно перевозили разные грузы, материи и продукты, редкие камни и украшения.

Но если над палубой реяли черные флаги, а паруса были украшены намалеванными красно-синими изображениями страшных чудовищ, всех встречных на море ожидала встреча с жестокими и беспринципными пиратами.

Три стройные мачты рассекающего буруны корабля, на борту которого находился Вингмохавишну, тянулись к небу. Прямоугольные и косые паруса, упруго раздуваясь, легко несли судно по волнам, и невозмутимый принц, покинув свою каюту, не показывал вида, но на самом деле внимательно рассматривал все, что творилось вокруг.

Утренний воздух пропитывали запахи свежести, ничуть не уступавшей рассветному дыханию, к которому привык каждый дождевой охотник. Таррейтал глубоко дышал и с наслаждением вбирал в свою широкую грудь необычные, густые, пряные ароматы Внутреннего моря.

Рядом с ним показалась фигура капитана корабля, коренастого толстяка с круглой жесткой бородой, опоясывающей загорелое, задубевшее на ветру лицо. Его карие глаза лукаво поблескивали в свете утреннего солнца.

— Что, путешественник, как тебе спалось?

— Хорошо! — неторопливо откликнулся принц. — Мне очень понравилось…

Он немного хитрил потому, что на самом деле всю ночь не смог сомкнуть глаз от возбуждения. Непривычная качка, скрип снастей и крики матросов не давали ему сомкнуть глаз до самого рассвета.

— Небеса даруют нам попутный ветер… Море не волнуется. Все идет, как нужно, — жизнерадостно ответил толстяк, лаская свою бороду ладонью. — Прах побери мое волосатое брюхо… Надеюсь, что через пару дней мы уже причалим к берегу. Чем ты собираешься заняться? Признайся, путешественник?

Накануне принц уклончиво назвал себя странником, обыкновенным странником, пересекающим вдоль и поперек пределы кандианских государств.

— Я просто путешествую… — еще раз повторил Таррейтал. — Решил, что настало время посмотреть мир, разные края, разные пределы… И вот, отправился в путь, пока еще есть силы…

Морской ветер не утихал, раздавался равномерный легкий шум бриза и хлопанье парусов. Постоянно сверху доносились гортанные крики впередсмотрящего. Все это кружило голову не хуже хмельного меда.

Увидев это, капитан спросил:

— Нравится ли тебе на моем корабле?

— Конечно… — кивнул в знак согласия Вингмохавишну. — У тебя здесь очень хорошо.

— Может быть, ты захочешь прокатиться еще? — хохотнул моряк. — Заплати мне еще и катайся, сколько захочешь…

Но настроение принца не менялось, и он не был настроен шутить.

— Нет, у меня и на суше много дел, — отозвался он с непроницаемым лицом.

Капитан бригантины, по-прежнему любовно поглаживая бороду, спросил:

— И чем же ты собираешься заняться на суше? Может, все-таки как-нибудь вечером встретимся в тихом кабачке?.. Потолкуем о жизни за кувшином доброго хмеля? Мне нужны верные грамотные люди. Может, у тебя есть кто-нибудь на примете?

Невольная улыбка тронула губы Таррейтала. Бородатый моряк, хоть и считал себя сильно проницательным, все-таки плохо понимал, кого он взял на борт, если решил прозрачно предложить стать его помощником. Поэтому принц с непроницаемым лицом, нарочито безразлично пожал плечами:

— Вряд ли я смогу помочь тебе, достопочтенный… У меня совершенно нет знакомых.

— Я очень хорошо заплачу… — воскликнул моряк. — Прах побери мое волосатое брюхо, если кто-то пожалеет о сделке…

— Нет…

Болтовня бородатого моряка порядком надоела, и принц решил, наконец, прекратить это бессмысленное занятие. Без труда скользнув в убогое сознание, Таррейтал мысленным импульсом приказал замолчать. Средство оказалось настолько эффективным, что капитан, судорожно сглотнув, в недоумении огляделся по сторонам и торопливо отошел в сторону.

* * *

К вечеру погода на море испортилась. Подул сильный встречный ветер, и все вокруг изменилось. Высокое ясное небо начало быстро закрываться грозовыми облаками.

Каждое мгновение слышались громкие крики матросов. Всю команду с каждой минутой охватывала тревога.

Внутреннее море стало волноваться, и корабль сразу пришел в движение. Над пенисто-зелеными буграми соленой влаги нависали зловещие черные лохмотья грозовых туч. Свирепый ветер, как по команде, все больше и больше усиливался, сгоняя отовсюду тяжелые облака.