–Да, сестренка у нас такая. Ученая дама. Признанный авторитет среди историков,– покивал Матвей и спросил, включив режим бодрого гида:– Ну что, отчет твой принял, ужин мы осилили, готова двигаться к новым приключениям и впечатлениям?

–Готова,– отрапортовала в тон ему Клавдия.

–Мы что, едем в аэропорт?– спросила она недоуменно полчаса спустя, когда автомобиль, в котором они ехали, свернул по указателю в сторону воздушного порта.

–Ага,– безмятежно и абсолютно неинформативно ответил Ладожский.

–Мы куда-то летим?– допытывалась она.

–Ага,– ответил он в той же манере, но, увидев, как девушка поджимает недовольно губки, добавил:– Потерпи, сейчас все увидишь и поймешь.

–Вот на этом?!– с бо-о-ольшим сомнением и откровенным удивлением произнесла Клавдия, указывая на стоявший в ангаре довольно потрепанный самолет малой авиации, что-то типа «Як-40», на котором ей доводилось летать как-то раз в далеком детстве. Прикольно было, но воспоминания так себе, не из лучших: укачало маленькую Клавдию серьезно.

–Как-то он не вызывает у меня никакого доверия,– честно призналась она.

–Поверь,– бодрил всем своим довольным видом и тоном Ладожский,– это очень крепкий и надежный самолетик.

–Ничего не хочу сказать плохого о нем,– все с тем же откровенным сомнением поделилась Клавдия,– но мне он кажется как-то сильно пожившим. Причем не самой спокойной и мирной жизнью.

–Это только с виду он потрепанный и бывалый,– уверял ее Матвей, двигаясь к самолету.– На самом же деле это очень достойный агрегат. Зато приблизительно через два часа мы окажемся на месте.

–Два часа?– насторожилась в очередной раз Клавдия.– А нельзя как-то иначе оказаться на том самом месте? Не посредством малой авиации?

–Можно,– ответил Матвей,– на машине. Только ехать придется всю ночь, но нам с тобой такой вариант не подходит.

–А нам обязательно туда надо?– все сомневалась Клавдия.– Может, ну его? Посетим как-нибудь в другой раз.– Она подумала и честно добавила:– Если я когда-нибудь приеду в этот самый другой раз.

–Клав,– спросил со всей серьезностью Матвей,– ты боишься летать на малых самолетах?

–Ну, так…– сделала она неопределенный жест рукой.

–Не бойся.– Он неожиданно притянул ее к себе, обняв за плечи рукой, и пообещал:– Все будет хорошо.

И она вдруг совершенно отчетливо поняла и почувствовала, что да– все будет хорошо и на самом деле бояться совершенно нечего.

–Ну полетели,– решилась-таки Клавдия.

Два часа– это Ладожский сильно заложился по времени, видимо, на всякий случай. Летели они часа полтора, ну, может, чуть больше, в самолете, оказавшемся грузовым бортом с несколькими пассажирскими сиденьями в хвосте салона. Было ужасно шумно от работающих двигателей и винтов, не давших никакой возможности нормально разговаривать, да еще и холодно. Пришлось доставать теплые куртки и шапки, которые посоветовал прихватить с собой еще в Москве Матвей, а Клава все недоумевала зачем. Посмотрела прогноз погоды в Монголии, вполне приятный и теплый для конца сентября, поудивлялась этой его рекомендации, но спорить не стала, а просто взяла теплые вещи. Вот и пригодились.

Смотреть было решительно не на что в сгустившейся окончательно темноте за бортом самолета, скрывшей всякие виды из иллюминатора. Клаву клонило в сон и совершенно не хотелось ни о чем разговаривать, думать и даже двигаться. И она снова не заметила, как заснула, устроив голову на плече Матвея.

И проснулась рывком, когда он осторожно погладил ее по голове.

–Просыпайся, садимся,– сказал Матвей в самое ухо девушке.

И с этого самого мгновения вокруг Клавдии все завертелось в каком-то стремительном, непредсказуемом и немного пугающем водовороте: события, люди, дорога, встречи и снова люди…

Бесшабашно-удало плюхнувшись на все три колеса разом и подпрыгивая на неровностях грунтовой полосы, их «лайнер» подкатил к какому-то двухэтажному небольшому строению, оказавшемуся при ближайшем рассмотрении чем-то вроде аэропортной и диспетчерской станции. Возле входа в нее, рядом с большой, темной «тушей» какого-то внедорожника хищного вида, стоял человек, явно ожидавший их, поскольку других пассажиров, кроме Клавы и Матвея, в самолете не было.

–Привет!– шагнул навстречу мужчина и заграбастал Матвея в объятия.

–Привет!– ответил тот, довольно посмеиваясь, и, похлопав по спине друга, развернулся к Клавдии:– Знакомьтесь: это мой названый брат и друг Аян, а это, Аян, та самая девушка Клавдия.

–Очень приятно,– отпустив Ладожского из своих объятий, шагнул навстречу Клаве мужчина.

–И мне,– искренне призналась она и протянула руку.

Руку ее мужчина взял двумя ладонями, пожал-потряс с неким даже почтением, отпустил и заторопил прибывших:

–Ну все, грузитесь в машину, надо ехать.

–Мы куда-то спешим?– тихонько спросила Клава, придвинувшись к Ладожскому поближе.

–Спешим,– односложно подтвердил тот, не утрудившись раскрасить свой ответ подробностями.

Ехали они очень быстро, можно сказать, гнали, разрезая темноту фарами, по вполне себе приличной дороге, совершенно одни, не встретив ни единого автомобиля за всю их поездку, закончившуюся минут через двадцать у крайней юрты большого стойбища, состоящего еще из десятка похожих юрт, расположенных полукругом.

–Ну вот, почти приехали,– подбодрил Клавдию Ладожский.

–Почти?– недоуменно переспросила она.

Но он уже выбирался из машины и не то сделал вид, что не услышал ее вопроса, не то на самом деле не услышал, но обошел джип и распахнул дверцу для Клавдии, подавая ей руку.

И как-то так быстренько-быстренько потащил-сопроводил девушку, которая не успела ничего толком сообразить и посмотреть по сторонам, как– раз– и уже оказалась внутри юрты, окруженная толпой улыбавшихся и приветствовавших ее и Матвея людей.

–Это семья,– пояснил Клавдии Аян и принялся представлять родню по ранжиру: от старейшего представителя до подростка лет десяти.

Клавдия улыбалась, кивала, пожимала руки, отвечала на какие-то вопросы и снова пожимала руки… Но достаточно быстро этот «хоровод» закончился, и родня, только что заполонившая, казалось бы, все пространство юрты, вдруг как-то неожиданно и незаметно рассосалась-удалилась, оставив Матвея с Клавдией и Аяном втроем.

–Мы все приготовили,– обводя рукой пространство юрты, обратился к девушке Аян,– вы посмотрите, Клава, если что-то понадобится, скажите, мы принесем.

–Так,– отмахнулся от его заботы Ладожский,– если что-то понадобится, я сам потом возьму и все принесу. А сейчас мы уже поедем.

–Поедем?– переспросила Клава, как-то потерявшись в том, что происходит, в той стремительной смене картинок и ситуаций и каких-то непонятных поступающих новых «вводных».– Куда?