И вот теперь Павсаний сидел за одним столом рядом с Саней и возносил хвалу подвигу его людей.

– Ты сказал ущелье Красного Ветра, но у него же вроде было другое название? – спросил Громов, услышав высказывание Павсания.

– С этого дня местные жители стали называть это место именно так. После того как там пролилось столько крови. Очень жаль, что я прибыл так поздно. А какой был бы сюжет в новой легенде. На помощь защитникам ущелья прибывает доблестный Павсаний со своими воинами и повергает врагов в бегство. И почему ты так быстро победил? Если бы немного подождал, то и я бы стал героем этой легенды! – произнес в ответ Павсаний.

– Не переживай так сильно! В этой легенде и о тебе тоже будут говорить. Ведь если бы не ты, то ничего бы этого не было! Не забывай, что именно ты нанял мой отряд для этой работы. Так что без тебя не было бы никакой легенды! – стал успокаивать загрустившего политика Саня.

– А ведь ты прав! И пусть теперь кто-нибудь из моих соперников в совете посмеет сказать, что тут нет моей заслуги! – повеселел посол Термесоса.

Успокоив изрядно захмелевшего Павсания, Громов усмехнулся и, отхлебнув вина, устало прикрыл глаза, откинувшись на ложе. Пир шел своим чередом. Люди веселились от души.

– Я, значит, начал арбалет заряжать, а он колья прорубил и ко мне ринулся…

– Прям как Ахиллесу в пятку попал…

– Чуть не упал на этих камнях…

– И тут он как заорет…

– Ага, мой болт ему прямо в голову попал…

– Этот гоплит весь в железе с большим таким щитом, а меч у него с мою руку длиной…

– Ты меня уважаешь…

– Клянусь Аресом, ногу отрубил начисто…

– Только пятки и засверкали…

– Вот тут он меня и достал, но кольчуга выдержала…

– Я арбалет назад отбросил и за меч схватился…

– Теперь и мы как те спартанцы, такие же герои, только эта, еще живые…

– Он и повис, как тряпка, на кольях…

– Ага, вместе с лошадью перевернулся…

– Наш-то полковник точно сын бога. Ты видел, как он покрошил десять гоплитов, а на самом ни одной царапины…

– Если уважаешь, тогда пей…

– А бабы тут в деревне красивые…

– Сам видел, болт ему щит пробил и панцирь насквозь…

– Хорошо, что Александр не успел их всех убить, и нам немного досталось, а то я уже заскучал…

– Болт его к бревну пришпилил, как булавка жука. Вот смеху-то было…

– А сержант наш орет, чтобы строй держали…

– Я его ногой в щит ударил, так он с насыпи вниз покатился…

– А у них доспехи красивые, но наши лучше…

– Один раз я сразу с тремя гетерами был…

– Как муравьи полезли на насыпь…

– Точно видел, ему стрела в грудь попала и отскочила…

– Застрял между кольями, как кабан меж двух дубов, мечом машет и ругается…

– Один камень сразу пятерых сбил…

– И я тебя уважаю, вот за это и выпьем…

Один человек мало что значит в масштабах цивилизации. Однако в истории человечества время от времени появляются люди, которые могут изменять ход истории. Их действия прямо или косвенно влияют на развитие человеческой цивилизации. И вот сейчас события начали раскручиваться совершенно непредсказуемо. Все началось с того, что в начале лета 197 года до нашей эры[48] на одном из островов вблизи западного побережья Малой Азии появился человек, который не должен был здесь существовать. Само по себе его появление в античном мире уже было невероятно, но когда он начал действовать, то каждый его поступок стал постепенно менять ход истории.

Сначала все вроде бы шло по намеченной колее. В Греции только что закончилась война, в результате которой римляне приобрели там большое влияние, а Македонское царство значительно сократилось в размерах. Эта победа только раздразнила аппетиты Рима, и он обратил свой взор на Азию. Там как раз сейчас начиналась большая заварушка, грозившая перерасти в крупномасштабную войну. Цивилизация сейчас находилась в одной из ключевых точек исторического развития. Решалась судьба античного мира. Каким будет его будущее? Кто будет править этим миром? На западе уже занималась заря будущей Римской империи, а на востоке царь Антиох Третий грезил о великом царстве. Все шло к столкновению этих двух миров. И от того, кто победит в этом великом противостоянии, зависела судьба человеческой цивилизации. Однако фортуна крайне переменчива и любит подшучивать над людьми.

Царь Антиох – правитель державы Селевкидов – четко следовал своему плану. Он недавно хорошо потрепал Птолемеев, отщипнув от их царства изрядные куски территории. Македонские города в Малой Азии также подверглись нападению и в добровольно-принудительном порядке один за другим включались в состав царства Антиоха. Македонский царь Филипп был сейчас сильно занят и практически подарил Антиоху Третьему свои владения в Азии, чтобы они не достались Пергамскому царству или Риму. Конечно, среди вольных городов было много недовольных, но царь Антиох уверенно давил их с грацией парового катка. Римляне тоже пытались возмущаться, но пока правителю Селевкидов удавалось оттягивать начало войны с Римом.

Лето подошло к концу. Дела Селевкидов шли неплохо. Царские войска заняли много городов в Малой Азии. Большинство из них подчинялись без особого сопротивления. Лизимахия срочно укреплялась под чутким руководством царевича Селевка – младшего сына Антиоха Третьего. Римляне выдвигали наглые требования, но царь их просто игнорировал. В начале осени Антиох решил покорить остров Кипр, который формально принадлежал Птолемеям и сильно портил настроение владыке Селевкидов. Поэтому, разобравшись с делами в Малой Азии, царь с большим флотом отплыл в сторону Кипра, рассчитывая покорить его за один месяц, чтобы затем отбыть в Сирию, где Антиох планировал зазимовать. Ходить по морю в сезон зимних штормов было довольно опасно. Поэтому он торопился поскорее покончить с надоедливыми киприотами. Это положило начало событиям, которые круто изменили жизнь многих людей. И Александр Громов был в их числе.

* * *

– Мой царь! Ветер усиливается! Может, прикажете повернуть флот к берегу. Боюсь, что на нас надвигается шторм! – доложил наварх Диофант, почтительно склонив голову перед своим владыкой.

– Задница Посейдона! Мы ведь почти дошли до Кипра! – выругался царь Антиох Третий по прозвищу Великий, правитель державы Селевкидов.

– О, мой господин! До острова нам остается менее одного дня пути, – подтвердил Диофант, посмотрев на своего царя.