уже не трепыхалась, силы покинули тщедушное тельце, и она только смотрела застывшим карим глазом на рыжего парня. Я видела, как под белыми перышками груди билось маленькое сердце.

Игорь накрыл птицу ладонью и зашептал:

— Заклинаю тебя выздороветь кошачьим гнездом, собачьим седлом, пером мамонта, глупой грамотой. Будь здорова и летай по небу быстрее ветра, дальше метра, легче пуха и моложе старухи. Лети!

Рыжеволосый подкинул птицу вверх, и она бешено захлопала крыльями.

Ей удалось!

Сорока сделала круг и подлетела обратно. Анатолий пригнулся от летящего на него снаряда, но птица не промахнулась и устроилась точно на его плече. Икона стиля в один момент стал похож на пирата, который зачем-то нарядился в славянскую одежду и вместо попугая посадил на плечо сороку. Черно-белая птица нахохлилась и смотрела на людей с недоверием, словно ожидая броска камнем.

— Она меня не обкакает? — с опаской покосился Анатолий на неожиданного пассажира.

— Не беспокойся, богатым станешь. А ты ей понравился, — улыбнулась я.

Турки аккуратно приблизились. Они успели убрать ятаганы и взирали на Игоря с тем затаенным восхищением, с каким рыбаки смотрели на Иисуса, когда он превратил воду в вино. Караван шел мимо, люди и верблюды взирали на группу, но важно шествовали по песку — мало ли каких людей можно встретить в пустыне.

— Ты ходжа или колдун? — спросил человек с оборванной бородой. — Или ты коварный иблис, который послан смущать души правоверных?

— Ну, типа из колдунов, — ответил Игорь. — И на хрен вы мне сдались.

— Скажи, великий колдун, а сможешь ты излечить мою верблюдицу? Она хромает на обе ноги, и я собирался прирезать её в городе, чтобы продать мясо на рынке. Но она молодая и может принести хороший приплод, поэтому слезы омывают сердце при взгляде на мою страдалицу. Взглянешь, о великий колдун? А я думаю, что сумею отблагодарить такого занятого мужа. Правда же, Арслан, Каракюрт?

Молчаливые мужчины одновременно кивнули. Это у них вышло так слаженно, словно они репетировали это месяцами.

Игорь обернулся к коллегам по путешествию. Если я ещё могла пройти в Константинополь, то одежда молодых людей оставляла желать лучшего. Мало того, что они с Игорем даже близко не похожи на турок, так ещё и легкая щетина резко выделялась на фоне обросших жестким волосом физиономий.

— Ну чо, кореша-подельники, подмогну бородатым за шмотьё? Чтобы не палиться перед султаном.

Анатолий переглянулся со мной, вернее, посмотрел на мою чадру, и потом оба человека кивнули.

— Покушать что-нибудь захвати! — напутствовал Анатолий спину Игоря.

— Да-да, только вылечи верблюдицу, а я уж и щербетом угощу и пахлавой. Даже отдам бурдюк молодого вина! Только вылечи, о великий колдун, — шел рядом человек в халате и заискивающе посматривал снизу вверх на рыжеволосого. Двое молчунов шли рядом.

Сорока так и не сходила с плеча Игоря, прижималась жесткими перьями к щеке молодого человека и поглядывала на меня. Иногда птица принималась стрекотать, словно хотела что-то сказать оставшейся паре.

Анатолий протянул руку и с некоторым опасением погладил пернатое создание. Та сначала вжала головку, а потом подалась вперед — навстречу ласке. Я подумала, что если бы на месте сороки был кот, то он обязательно завел свой мурчательный моторчик.

— Видишь, какой я укротитель! Куда там Запашным — Костюмов первый человек, который смог приручить сороку, — чуть приосанился «укротитель».

— Ага, супер. Можешь теперь выступать перед своими клиентками — они явно будут в восторге, — я с тревогой смотрела на уходящих.

— Что-то в твоем голосе сквозит сарказм. Неужели тебе не нравится птица? Вроде бы сама недавно заступалась за неё.

— Да я не о птице думаю. Переживаю за Гарика, слишком уж он вспыльчивый. Вдруг натворит чего и не вернется? Мы же тогда тут навсегда застрянем.

Анатолий вынул из-за пазухи краюху хлеба, отломил половину и протянул мне. Я сначала не хотела брать, но урчащий желудок явно намекал на то, что не прочь бы заполниться хотя бы этим подношением.

Сорока была не столь привередлива, как я, и с удовольствием склевала корку, которую протянул Анатолий. Костюмов же присел на край бархана и начал понемногу отрывать от хлеба и закидывать кусочки в рот. Я последовала его примеру. Мы сидели на верхушке песчаного холма и смотрели, как тянется мимо бесконечная вереница верблюдов.

Идущие мимо люди всё также не обращали на пару внимания. Похоже, что в этом мире никому не было дела до жующей пары.

— Откуда у тебя хлеб-то? — спросила я.

— Как откуда? Пока Игорь из себя храбреца строил, я и умыкнул каравай. Пригодился же, — несколько обиженно сказал Анатолий.

— Да? А что ты ещё «умыкнул»? Почему нас поймали? — я задала давно мучающий вопрос.

Анатолий покраснел. Это было особенно заметно на фоне голубого неба. Молодой человек поводил пальцем по сухому песку, нарисовав клетку, как будто собрался играть в крестики-нолики. Сорока же вскочила ему обратно на плечо и снова нахохлилась. Похоже, что она выбрала себе любимое место.

— Я позаимствовал небольшую штучку… — после паузы сказал Анатолий. — Но она так сверкала, так переливалась, что я не смог удержаться. Я бы заплатил после шоу, но мне не дали даже шанса объяснить.

— Ты всё-таки взял клетку? — констатировала я.

— Не то чтобы взял… — Анатолий снова провел пальцем по песку.

— Хотел украсть? Чтобы птицу туда посадить?

— Не то чтобы хотел… Скорее, как сувенир, на память о шоу. Она так классно будет смотреться на моем галстуке, — улыбнулся Анатолий.

— Клетка?

Я представила себе темноволосого парня с клеткой на галстуке и улыбнулась. Многие носили карманных собачек в руках, а Анатолий Костюмов будет таскать на шее канарейку в золотой тюрьме.

— Да какую клетку! — с досадой откликнулся Анатолий и осмотрелся по сторонам. Пустыня была чиста, скрытые камеры спрятать просто некуда. Тогда Костюмов полез второй раз за пазуху, но в этот раз вытащил не хлеб. — Дверцу я спер.

Я во все глаза уставилась на золотой прямоугольник с плоскими цветами, которые выполняли роль заслона для птицы. Сорока встрепенулась на плече и посмотрела коричневым глазом на блестящую штуковину. Потом снова села.

— Ого, и как же тебя выпустили? — моему удивлению не было предела.

— Она у меня в штаны провалилась, а туда… — Анатолий снова покраснел. — А туда не заглядывали.

— Фу! Убери это! Вон Игорь возвращается. Сейчас всё ему расскажу.

— Да я сам расскажу. Ого, у него сверток в руках, похоже, сейчас будет полноценный завтрак, а не только хлебушек.

К нам действительно спешил рыжий парень. В свертке, помимо нехитрой снеди из сыра, винограда, вяленого мяса и бурдюка с водой, оказалась паранджа